Аномалия - Вик Тори

Выглянув в окно в надежде найти хоть какую-то зацепку, я увидела патрульную машину, плавно подруливающую к нашему дому. Она скрылась за углом, но я точно знала – это за мной.

Оставался последний вариант – добраться до черного хода и попытаться сбежать. Я вышла в коридор и, стараясь даже не дышать, спустилась по лестнице. Глеб возился на кухне, стоя спиной к входной двери. Я быстро прошмыгнула мимо и поспешила к черному входу.

Дверь оказалось запертой. Код, как назло, вылетел из головы. Я пыталась набрать комбинацию цифр, но система тихонько пищала, что код неверный.

— Куда ты? – услышала я за спиной. – И даже кофе не выпьешь?

Я обернулась. Глеб стоял в коридоре, посреди прохода и держал в руке чашку кофе.

— Советую тебе остаться здесь, — сказал он, — для твоего же блага.

Не долго думая, я кинулась к Глебу и ударила по чашке. Горячий кофе выплеснулся ему на грудь. Чашка полетела на пол. Глеб, ругаясь, как сапожник, стал срывать с себя рубашку, где уже красовалось парное коричневое пятно. Я воспользовалась моментом и, оттолкнув его, понеслась по коридору к главному входу. В дверь позвонили. Я глянула в монитор, показывающий площадку у дома: двое патрульных нетерпеливо топтались у двери. Мне оставалось только прошмыгнуть в гостиную и запереться.

С минуту было тихо. Забившись в угол, я смотрела на дверь, но в нее никто не ломился, не стучал, не дергал за ручку.

— Ань, открой, — Глеб деликатно постучал в дверь, как будто я закрылась, чтобы поразмышлять о вечном.

— Анна-Амалия Лемешева, откройте, — услышала я еще один мужской голос. – Не вынуждайте нас выбивать дверь. Если вы попытаетесь убежать, нам придется применить силу, а мы не хотим причинять вам боль.

— Что вам нужно от меня?

— Мы доставим вас во временный офис Центра евгеники.

— Зачем?

— Послушайте, этого мы не знаем, нам никто не докладывает, что и почему. Мы выполняем приказ.

Из окна гостиной патрульная машина была как на ладони. Возле нее стояли еще двое патрульных. Бежать было некуда. Корчится от электрошока, памятного еще с прошлой встречи со спецотделом, не хотелось.

Я подошла к двери и открыла. Меня тут же взяли под руки. Никто не стал меня скручивать, все было мягко, без силы, почти нежно, как будто мы, по-дружески обнявшись, собирались прогуляться по аллеям парка. Глеб стоял в стороне. Когда патрульные выводили меня из дома и бывший муж с сожалением смотрел нам вслед, я не выдержала и сказала:

— Интересно, что они тебе такого пообещали?

Он промолчал, отвернулся и пошел в дом.

Патрульные усадили меня в машину. Вскоре мы подъехали к небольшому зданию, возле которого толпились люди в форме, и стояло около десятка патрульных машин. На меня все же надели электрические наручники и проводили внутрь корпуса с зарешеченными окнами.

Оставив меня в небольшой комнате, где стоял только стол и два стула, патрульные удалились. Минут десять я разглядывая пустые стены и прислушивалась к происходящему за дверью.

Когда вошла Андриана, я почему-то совсем не удивилась. Это ее голос я слышала дома, это с ней разговаривал Глеб. Андриана была не одна. Рядом с нею по стойке смирно вытянулись двое телохранителей.

— Здравствуйте, Анна-Амалия, — сказала Андриана, усевшись напротив меня и улыбаясь доброй, почти отеческой улыбкой.

Я промолчала.

— Мы думали, что вы погибли в Африке.

— Как видите, неправильно думали.

— Может, кто-то еще жив, а мы не знаем?

— Только я и те, кого доставили на самолете… если они еще живы, конечно.

— Живы и быстро идут на поправку. Позвольте узнать, почему вы скрываетесь? Кто вам помогает?

— Никто. Я прилетела на том же самолете, что и остальные. Меня видели пилоты и врачи. Просто вышла из самолета позже – тошнило меня в туалете, знаете ли. Вышла – а никого уже и нет. Пошла домой пешком. Сегодня собиралась к вам, за мамой. И тут меня схватили и притащили сюда, как преступницу, в наручниках.

— Ну да, конечно. Анна-Амалия, давайте напрямую. Вы хотели скрыться, чтобы избежать ответственности за смерть коллег в Африке, — сказала Андриана и сменила улыбку на презрительное выражение.

— Вы что, серьезно? По-вашему, это я наколдовала болезнь? Вы еще ответите за все! Мы ждали помощи, мы сигнализировали о чрезвычайной ситуации, пытались выйти на связь. Это вы виноваты во всем! Это вам лучше бы спрятаться! – я выходила из себя.

— Тихо, тихо… расследование покажет, кто виноват.

— Где моя мама?

— У нас. Мы предвидели нападение на Центр и успели вывезти всех… почти всех. С вашей мамой все хорошо. Только она убита горем — ее дочь умерла. Понимаете? Вы для всех умерли.

— Я всего лишь хочу забрать маму.

— Понимаю…

— Отдайте мне ее.

— Отдадим непременно. Она нам не нужна. Но отдадим только взамен на вашу честность.

— Хорошо. Я прилетела на самолете вместе со всеми. Кто-то на выходе из самолета брызнул мне в лицо газом, и я отключилась. Очнулась на окраине города, пошла домой…

— Эту историю мы знаем. Вас пытался выкрасть и присоединить к своей группировке некий Илья – сын священника городской церкви. И вы его знаете. Так? Но нас интересует другое. Вы знаете, зачем вы ему нужны?

— Он просто хотел помочь. Мы друзья.

Андриана посмотрела куда-то мимо меня. Я невольно обернулась и увидела у себя за спиной монитор, по которому бежала неровная строчка.

— Это детектор. Так что врать бесполезно, — пояснила Андриана и кивнула на мои наручники. – Так вы знаете, зачем вы им?

— Кому «им»? Илья просто хотел мне помочь.

— Ладно, хватит играть. Скажите, где вы спрятали архив Лемешева Олега Вячеславовича?

— Что я спрятала? Какой архив? Вы про деда моего говорите? Да я даже никогда его не видела!

— Вы не врете. Странно. Вы ничего не знаете об архиве?

— Нет. Извините, что разочаровала вас.

— Ваше ехидство неуместно. Вы сейчас в очень сложном положении. Не знаю, как вам удается обмануть детектор, но я уверена, что вы врете. Ваш муж ничего не знает об этом, ваша мама тоже…

— Вы допрашивали маму? Какое вы имеете право!

— Сейчас вы не в том положении, чтобы говорить о правах. Я еще раз спрашиваю, где архив Лемешева?

— Вы совсем тупая? Или прикидываетесь? Я не знаю ни про какой архив!

— Анна-Амалия, я сделаю вид, что не слышала ваших оскорблений. Но хочу предупредить: архив вашего деда сейчас очень важен. Не для меня лично или Центра. Для всех нас. Он был одним из разработчиков процедуры «LL-211». Когда уже почти все было готово, он пытался сорвать ход экспериментов и уничтожить материалы по научным разработкам. Он утверждал, что процедура приведет к мутациям, что, собственно, подтвердилось на практике. Но тогда его просто уволили. Есть информация и показания свидетелей, что он продолжил исследования и добился значительных результатов.