Золотые волки - Рошани Чокши

– А как же Тристан? – задумчиво спросил Энрике. – Что он будет делать?

Зофья подняла свое копье.

– Создаст армию пауков.

Все засмеялись. Они наконец-то добрались до конца винтовой лестницы.

– Тристан? – позвала Лайла.

– На нас напал гиппопотам! – закричал Энрике.

Северин застыл на месте. Его взгляд тревожно бегал по оранжерее: что-то было не так. Ядовитые испарения клубились в помещении и застилали частично выжженную землю. Краем глаза Северин увидел что-то черное и блестящее. Ему послышался приглушенный звон, и чувство страха заволокло его разум.

– Тристан, – тихо сказал он.

Ядовитая дымка постепенно рассеялась, открывая его взгляду маленькое садовое кресло, которое притащили в оранжерею и оставили прямо посреди помещения. На нем сидел Тристан, его голова завалилась набок. На голове его блестел тусклый металлический венец с бегающим по кругу голубым огоньком – устройство, преследующее Северина в его ночных кошмарах. Шлем Фобоса.

Я никогда не смогу причинить вам столько же боли, сколько ваш собственный разум. Под достаточно сильным давлением ломается даже… сознание.

Северин хотел подбежать к Тристану, но в воздухе появились сотворенные ножи, нацеленные в его горло. В эту же секунду из его рук вырвали Глаз Гора.

– Спасибо, милый юноша, – произнес слабый голос.

Северин медленно повернул голову. Перед ним стоял худой и трясущийся Ру-Жубер. Он промокнул рот окровавленным платком. На его лацкане блестела золотая пчела.

– На самом деле я должен благодарить твоего друга, – сказал он, постучав себя по виску. – Его любовь, страх и расколотое сознание позволили мне легко убедить мальчишку в том, что ему придется предать тебя, если он хочет тебя спасти… Очаровательная баронесса тоже оказала мне неоценимую помощь. Именно ее руки привели меня к вам.

С исказившимся от страха лицом Зофья подняла свои руки перед глазами. Должно быть, Ру-Жубер что-то сделал с Меткой Сиа… но как?

Ру-Жубер поклонился.

– Спасибо вам, мадемуазель, за добровольное участие. Всегда приятно иметь дело с такими дурами, как вы.

Из-за садового кресла появилось еще несколько ножей, приставленных к шее Тристана.

– Стой! – закричал Северин.

– Разве ты не хочешь избавить его от страданий? – учтиво поинтересовался Ру-Жубер. – Нужно признать, я не всегда бываю добр к окружающим. Но даже я могу быть великодушным. Хочешь видеть своего маленького друга живым? Заключим сделку, месье Монтанье-Алари. Согласно информации, полученной от Тристана, ты заключил договор с Гипносом – патриархом Дома Никс.

Северин не ответил.

– Я расцениваю твое молчание как согласие, – сказал Ру-Жубер с жуткой улыбкой. – Через три дня мой человек будет ждать тебя на Выставке Колониального Язычества, ровно в полночь. Ты должен будешь передать ему Вавилонское Кольцо Дома Никс. У меня уже есть Кольцо Дома Коры, но мне нужен полный набор… Договорились?

Тристана затрясло. Он все еще сидел на стуле с зажмуренными глазами. Один из ножей начал крутиться вкруг своей оси, задевая острием пуговицу на его рубашке.

– Да, – сказал Северин, затаив дыхание. – Да, я согласен.

Нож замер в воздухе.

Лайла задрожала от ярости.

– Ты никогда не найдешь Вавилонский Фрагмент…

Ру-Жубер засмеялся.

– Дорогая, я и так знаю, где он находится. – Он прикрыл рот своим окровавленным платком и зашелся в приступе кашля. – Три дня, месье Монтанье-Алари. Три дня, чтобы достать Кольцо. Или я сожгу твой мир до основания вместе со всем, что тебе дорого.

Он посмотрел на свои часы.

– У вас очень плотный график, месье, лучше поторопитесь присоединиться к уходящему конвою. Не хочу, чтобы вы опоздали домой, – сказал он, помахав Глазом Гора. – У вас еще столько дел…

– Я…

– …Найдешь меня? – со смехом закончил Ру-Жубер. – Я так не думаю. Мы прятались веками, и никто не мог нас найти. Мы сами явим себя миру, когда придет время. Когда настанет пора для революции.

Из архивных документов Вавилонского Ордена

Истоки Империи

Госпожа Мари Людвиг Виктор, Дом Фригг,

Прусская Фракция

1828, правление короля Фридриха Вильгельма IV

Спор о происхождении Вавилонских Фрагментов ведется уже не одно столетие. Некоторые думают, что это отдельные, независимые друг от друга артефакты. Другие же считают их частями чего-то великого, некогда разделенного и разбросанного по всему миру.

Я считаю, что упавшие с неба по отдельности Фрагменты никогда не должны быть собраны воедино.

Пути Господни неисповедимы.

Лайла стояла в Саду Смертных Грехов.

Мастерская Тристана, спрятанная в зарослях Зависти, ничуть не изменилась. Здесь лежал его старый мастерок, истертый и потемневший от времени. Незаконченный террариум с единственным золотым цветком. Линейка, которую сделала для него Зофья: ему нравилось, когда растения стояли на одинаковом расстоянии друг от друга. Пакет с семенами, которые Энрике привез ему с Филиппин – Тристан планировал посадить их летом. Тарелка с кухни, на которой осталось заплесневевшее печенье. Вероятно, Тристан стащил его, пока Лайла не видела, но потом увлекся работой и забыл его съесть.

Кончики ее пальцев онемели и посинели: она пыталась прочитать слишком много предметов за раз, и ее тело не выдерживало напряжения. Но девушка не могла остановиться. Ее преследовали слова Ру-Жубера.

Его любовь, страх и расколотое сознание позволили мне легко убедить мальчишку в том, что ему придется предать тебя, если он хочет тебя спасти…

Расколотое сознание. Некоторые люди были подвержены воздействию способности разума больше других, но Тристан…

Тристан ненавидел Гипноса.

Мальчику приходилось смывать кровь со своих ладоней каждый раз, когда он царапал их ногтями. Ему было больно.

Чувство вины схватило ее за горло.

Ночные события прошли как в тумане. Конвой. Смена караула. Стражников в костюмах Тристана и Энрике отнесли в лазарет, и об их состоянии ничего не было известно. Затем они отправились в «Эдем». Измотанные и с пустыми руками.

Сидя в карете, Северин по очереди заглянул каждому в глаза, сказав:

– Мы еще не закончили. Мы вернем Глаз Гора до того, как истечет трехдневный срок. Потом мы вернем Тристана домой. Наша главная задача – найти Ру-Жубера и его укрытие. Мы не сможем спасти Тристана, ничего не зная о его похитителе.