Путешествие Сократа - Дэн Миллмэн

— Отклоняйся в сторону и плавно лови их, — сказал он. — Сочетай движение руки со скоростью камня, чтобы вообще не слышно было шлепка камня о ладонь...

Затем монах принес тяжелый дубовый посох и нанес им удар Сергею в бок. Сначала он приказал Сергею принять жесткую стойку, подобно неподвижной стене, и запомнить, что представляет собой боль от удара. После этого Серафим велел Сергею замахнуться на него дубиной и показал, как в последний момент, уклонившись от дубины тем же способом, каким Сергей гасил силу камня своей ладонью, принимать удар, сократив его силу более чем вполовину.

— Хорошо, если кто дубиной замахнется, — сказал Сергей. — А если саблей? Я же не могу принять на себя сабельное лезвие.

Серафим поскреб бороду, словно задумавшись, как тут ответить.

— А кто его знает, что тогда делать... Может, и вообще не стоит подставляться? — Он рассмеялся. — Просто от удара уйти... Как, по-твоему, — можно? Или нет?

Всю эту неделю, и следующую неделю тоже, Серафим продолжал бросать камни все быстрее и быстрее. Сергею же следовало, отклоняясь от линии приложения силы, мягко ловить камень, принимая его силу. Со временем он уже был способен ловить не камни, а ножи — поначалу Серафим бросал их медленно, затем все быстрее. Позже он научился уклоняться и принимать в себя энергию ударов кулаком, ногой и толчков вдобавок к ударам дубинкой, уходя от них волнообразным движением.

— Серафим, я ничего не имею против этих игр, — как- то раз в порыве нетерпения воскликнул он. — Но когда же я буду готов перейти к искусным техникам — к работе с оружием, к стилям, имитирующим звериные, как у китайских монахов?

— Для начала усвой, — сказал Серафим, — что нет искусных техник; есть только искусное движение. В подражании тигру, обезьяне или дракону есть своя завораживающая красота, не стану спорить. Но я стремлюсь к тому, чтобы ты стал самым опасным животным из всех — человеко-зверем, который вооружен одновременно инстинктом и разумом. Самое твое мощное оружие — голова, понял? А те, кто полагаются только на силу, побиваются разумом, гибкостью, неожиданными и обманными движениями.

В начале осени, когда холодные ветра снова стали продувать остров, Серафим подвел Сергея к краю гранитной скалы. Под ней, разбиваясь у ее подножья в двадцати метрах внизу, кипели серые волны озера.

— Стань спиной к воде так, чтобы твои каблуки были у самого края скалы, — велел он. — Порой может случиться так, что тебе придется драться на краю пропасти — на мосту или, скажем, на такой вот скале. В тот миг, когда в тебе начинает подниматься страх и ты начинаешь напрягаться — именно в такой момент тебе нужно стать мягким, дышать, впитывать и уклоняться. Если будешь напрягаться — мигом полетишь в пропасть.

Сергей глянул вниз и тут же отшатнулся.

— А что, если я...

— Не думаю, что ты разобьешься насмерть, — сказал Серафим. — Но будет... неприятно будет.

Они заняли позицию, и Серафим, сначала легонько, стал толкать его, а Сергей податливо отводил тело под его толчками. Серафим продолжал, толкая правое плечо, затем левое, бедра, торс. Сергей податливо принимал толчки, сохраняя равновесие по мере того, как они становились все мощнее.

Он продолжал отклоняться и тогда, когда Серафим стал легонько толкать его не ладонью, а кончиком ножа. Наконец Серафим сказал:

— Повернись ко мне спиной.

И Сергей послушно стал лицом к волнам, бушевавшим внизу. Толкающая рука была больше не видна, теперь он мог только чувствовать сами толчки, и мгновенно реагировать на нажим. Секунда напряжения — и он свалился бы за край пропасти...

Серафим начал очень легко, почти без давления, все это время мягко напоминая Сергею:

— Страх — это прекрасный слуга... но отвратительный хозяин... страх создает напряжение... так что дыши и расслабься... тело не должно напрягаться в ответ на страх... Тебе просто нужно натренироваться реагировать на страх по-другому...

Глядя на пенистые брызги внизу, Сергею даже пришлось напомнить себе, ради чего он решился на эти тренировки. А толчки Серафима в это время становились все сильнее, постепенно переходя в медленные удары. Дальше был нож — укол лезвием, еще один, сильнее, глубже... но пока Сергей оставался податливым, подобно воде...

Внезапно Серафим нанес ему сильный удар кулаком в лопатку — к такому удару Сергей совсем не был готов. Не успев даже вскрикнуть от неожиданности, он полетел вниз.

В какой-то тошнотворный момент все закружилось у него перед глазами... затем сработали инстинкты и он выровнял тело вертикально, сделав взмах руками и ногами, успев прижать их к телу за секунду до того, как с шумом врезаться в воду.

Удар прошелся по всему телу, через ноги, бедра, спину и шею. Затем была тишина и ледяная вода. Его желудок сдавило спазмом — было такое ощущение, словно кто-то ударил его в пах.

Рванувшись наверх, к воздуху и свету, он с судорожным вздохом вынырнул на поверхность, чтобы услышать шум волн, разбивавшихся о скалы, и крики чаек.

Взглянув наверх, он увидел маленькую фигурку Серафима где-то далеко над собой. Тот жестом указывал ему плыть вправо. Он поплыл в ту сторону. Как оказалось, там был небольшой пляж — как раз вовремя, потому что он уже не чувствовал ни ног, ни рук. Бегом взбираясь назад, к Серафиму, он старался не думать, сколько еще времени придется провести за такой учебой.

Прошла неделя. Сергей как раз делал разминку, когда Серафим нанес ему внезапный удар ножом. Этот удар обрушился на него словно из ниоткуда. Еще мгновение назад Серафим улыбался, спокойно стоя с пустыми руками. А в следующий миг лезвие мелькнуло у его горла. Сергей мгновенно поднял руки и отклонился в сторону. Защита была не самая замысловатая, но все же он успел среагировать на удар не задумываясь, как учил Разин.

— Каждый по-разному отвечает на нападение, — сказал Серафим. — Некоторые бойцы уворачиваются в сторону, другие наклоняются вперед или назад. Начнем работать от твоей инстинктивной реакции. Бери нож — сейчас покажу тебе, что я имею в виду. — Он протянул Сергею нож. — Давай, полосни меня лезвием по горлу.

Сергей послушно сделал движение, но вполсилы. Серафим в ответ выбил у него нож из рук таким мощным ударом, что лезвие вонзилось в деревянный столб в трех метрах от них. Столь же молниеносно он отвесил Сергею оплеуху:

— Я же велел — полоснуть по горлу!

Сергей не заставил себя упрашивать. А Серафим, отклонившись в сторону и назад, выставил обе ладони у горла.

— Такой была моя инстинктивная реакция, когда меня проверили в первый раз, — сказал он. — А теперь посмотри, что я выстроил на этой основе.

Когда Сергей провел очередную атаку, Серафим отклонился таким же образом, но за этим движением последовал едва заметный поворот локтя, и Сергей обнаружил, что его рука с ножом оказалась в замке. Затем Серафим мягко отклонился назад, и нож в кулаке оказался вывернутым и повернутым в сторону Сергея, причем Серафим продолжал удерживать его запястье болевым захватом.