Малабарские вдовы - Суджата Масси

Оглядевшись – видимо, чтобы убедиться, что их никто не видит,– Фатима прошептала:

–Да, я ему сказала, что вы нам поможете. Разия-бегум хочет поговорить с вами наедине.

Момент был неудачный – Первин хотела передать Вогану краткий отчет о том, что узнала от женщин.

–Я очень скоро вернусь и поговорю с ней, но сейчас…

–Разия-бегум хочет видеть вас срочно. Она ждет в вашей машине.

–В моей машине?– ошарашенно повторила Первин. Неужели Разия решила покинуть бунгало – и если да, возьмет ли она с собой Амину?

–Это я ей посоветовала ждать в машине, потому что она стоит совсем рядом со входом в зенану.

–Но мой водитель ничего не знает об обычаях женщин, соблюдающих пурду!

–А его там нет,– поспешно пояснила Фатима.– Я подошла к этому водителю и сказала, что ваш отец хочет с ним поговорить. Тогда он ушел в бунгало. Когда вернется, я ему скажу, что вы сидите в машине и пусть он подождет снаружи, пока вы его не позовете.

–Какая ты сообразительная,– похвалила Первин, погладив Фатиму по плечику. Совсем еще маленькая, а придумывает такие уловки. С другой стороны, такой талант вызывает подозрения.

Разия сидела на заднем сиденье «Даймлера», оконное стекло было поднято. Первин немного понаблюдала за ней с другой стороны пассажирского сиденья: склоненная голова, губы шевелятся. Глаза закрыты – судя по всему, Разия произносила молитву. Ее голова и лицо были почти полностью скрыты покрывалом. Первин решила, что так она защищается от взгляда Армана и других мужчин, которые могут оказаться поблизости.

Первин постучала по стеклу, решив не пугать Разию внезапным появлением.

–Это я. Мне войти?

Разия повернулась к окну и кивнула.

Первин открыла дверцу машины и заговорила шепотом:

–Здесь очень жарко. Можно я опущу стекло со своей стороны? Поблизости никого нет.

–Вы в этом уверены?

Первин обернулась назад, посмотрела по сторонам. Арман вышел с главной половины дома, но пока сидел на ступеньках – оттуда ему их не видно и не слышно.

–Все в порядке. Скажите, вы вышли ко мне в машину, потому что хотите, чтобы я увезла вас с Аминой отсюда?

–Нет. Я должна сказать вам одну вещь, которой не сказала раньше.

Лицо Разии лоснилось от пота – то ли из-за жары в машине, то ли от переживаний. Первин все сильнее подозревала, что между Разией и смертью Мукри существует какая-то связь.

Разия – вид у нее был совсем умученный – пробормотала:

–Я пришла сделать признание. Скажите полиции, чтобы они никого не допрашивали по поводу убийства Мукри-сагиба. Это моих рук дело.

Бомбей, февраль 1921 года

Первин набрала побольше воздуха в грудь, выигрывая время перед тем, как придется как-то отреагировать на ошеломительное заявление Разии. У той, безусловно, были веские мотивы для убийства управляющего имуществом – но трудно было поверить, что у нее хватит сил и умения совершить это страшное деяние.

–Кому вы об этом уже сказали?– спросила Первин – в вящей надежде, что Амина ничего не знает.

–Никому.

–Это хорошо.– Первин, стараясь сохранять спокойствие, открыла портфель, вытащила блокнот. Она сидит в собственной машине рядом с убийцей, сознавшейся в преступлении; через такое приходилось проходить многим юристам.– Давайте тогда вспомним последовательность событий. Когда Мукри-сагиб прервал мой разговор с Мумтаз-бегум, было около половины четвертого. Где вы тогда находились?

Слова так и посыпались.

–Я была на веранде с Аминой. Сквозь джали в саду мы услышали, что он на вас кричит.

–Он был сильно разгневан,– заметила Первин с полуулыбкой.– Потом я вышла из зенаны, подошла к главному входу и сказала Зейду, что хочу поговорить с Мукри-сагибом.

Глаза Разии расширились.

–И вы совсем не боялись?

–Я о себе не думала. Меня очень тревожило, что он может выместить свой гнев на всех вас. Я попыталась ему напомнить, что мой долг перед вашим мужем – растолковать вам, какие у вас имеются активы, пояснить, как функционируют махр и вакф. Но мои слова его не успокоили, поэтому я ушла.

Она решила не говорить Разие, что Мукри ее едва не ударил. Это выставит ее человеком уязвимым, а она должна выглядеть сильной.

–Значит, видимо, сразу после вашего ухода Мукри-сагиб позвонил в колокольчик на втором этаже.– Увидев озадаченное лицо Первин, Разия пояснила:– С обеих сторон джали висят колокольчики; так мы вызываем друг друга на разговор.

–А как вы узнаёте, кого именно зовут?

–Это обязанность Фатимы – сходить и выяснить, кого он приглашает. Я услышала звон колокольчика, но осталась в своей комнате и стала молиться, чтобы он вызвал не меня. Пришла Фатима и сказала, что идти нужно мне.– Разия сглотнула, потом добавила:– Я прямо умирала от страха. Перегородка-джали на деле – это дверь с замком, и я была уверена, что у него есть ключ.

При этих словах Первин почувствовала холодок страха.

–А он к вам когда-то входил?

Разия пожала плечами.

–Насколько мне известно, нет. В старые времена джали всегда была закрыта, но не заперта. Наш муж проходил сквозь нее, мы тоже ходили на другую половину, если в этот момент в доме не было других джентльменов.

–Понятно. Что было потом?– Первин поглубже уселась на сиденье, так чтобы следить за изменениями выражения лица своей собеседницы.

–Я подошла к перегородке, на той стороне мне было видно очертания его фигуры. Он спросил, почему я изменила свое решение по поводу того, чтобы передать махр в вакф. Я не решалась высказать свои подлинные чувства – что я не хочу, чтобы он распоряжался средствами из нашего вакфа.– Разия резко втянула воздух, как будто без этого не могла продолжать.– Этот человек сказал, что я продемонстрировала свою недееспособность, что я должна написать письмо и снять с себя обязанности мутавалли. Я должна написать, что после смерти мужа утратила способность здраво размышлять.

Мукри решил приписать ей помешательство – одна из немногих причин, по которой можно лишить мутавалли прав. И даже если бы Разия отказалась ставить свою подпись, он бы нашел тех, кто подтвердил бы ее недееспособность.

–Как вы на это отреагировали?

–Я сказала, что должна подумать, что такое письмо сразу не напишешь. На это он ответил, что, если бумага не будет готова через час, он…– Разия качнула головой.– Я даже повторить не могу.

–Я должна знать.

Вдова продолжила, голос ее дрожал:

–Он сказал, что, если я не передам ему эту бумагу, он отправится прямиком на Фолкленд-роуд и найдет там мужа для Амины.