Тихушник и Fantomas - Александр Бабин

‒ Оригинал? Откуда она у тебя?— от удивления Шорин округлил глаза и вслух произнёс: ‒Сколько лет скрывал, надо же!

‒ Подарок коллекционера, сейчас он живёт за границей.

‒ На старость «хороший» подарок, потянет лет на двадцать. Картины великих художников в частных коллекциях на учёте у государства. Спрячь её подальше. А журналистку привлечём к ответственности за непроверенный материал. В уголовном кодексе статья «Защита чести, достоинства и деловой репутации». Ура. Ру напишет опровержение. И честное твоё имя восстановят. Или ты думаешь, Абрамов ваш разговор записывал? Тогда надо срочно послать в твой дом наших технарей, пусть проверят, может, жучок установлен.

‒ Банкира работа, нет сомнений. Перед его приездом хотел баню приготовить. В бане человек весь на виду. Сейчас что об этом говорить, поздно. Сегодня картину спрячу. Нет уверенности, что к журналистке не попала запись всего нашего с банкиром разговора. Много чего криминального наговорили.

Шорин вспомнил, как и он с Абрамовым встречался на конспиративной квартире. Обсуждали не только финансовые вопросы, но и убийство прокурора. Неужели банкир и меня подписал? Нужно срочно найти человека, кто объявил нам с генералом войну. Андреева ‒ пешка в его игре. Знать бы, какую преследует цель. И враг, он из чьего круга? Опять же, враги сидят в соседнем кабинете. Всем своим подчинённым мил не будешь, человеческий фактор, он основной. Лично побеседую с Андреевой, генерал приказал поговорить с ней жестко, припугну камерой. Снова придётся нарушить закон, надавлю на следователя, у которого в производстве уголовное дело по убийству Абрамова, ‒ вставая с кресла, сказал:

‒ Время работает не на нас. Прикажу сейчас же привести в кабинет Андрееву. Технари посмотрят её ноутбук, смартфон, что там еще у неё есть. Информация явно хранится на электронном носителе. Есть надежда потянуть за ниточку, пусть, даже если Андреева будет молчать.

‒ Попробуй. Только помни, журналистское братство не спит. В наш адрес со всех сторон полетят статьи. Одна да попадёт по голове. Не забывай про москвичей, свою работу начали с проверки полицейских, они инициаторы разработки фуры с наркотиками. Да-а-а, Ермаков изъял большую партию товара, ‒ Мазиков протянул слова, с сожалением думая, что своих денег от банкира уже не получит никогда.

‒ Хорошо, что напомнил про Ермакова, попробую у него выяснить, что думают москвичи об убийстве банкира. А смерть Абрамова нам на руку, говорю об украинских террористах. Были бы они живы, даже страшно подумать, как ситуация развивалась. Остались два человека, представляющие для нас опасность, это смотрящий Титов с таможенником. Комиссия уедет, займусь плотно ими, ‒ Шорин бодро проговорил и вышел из кабинета.

Ермаков наладил контакт со старшим из проверяющих в комиссии сотрудников. Жуков Вадим Игоревич, полковник ФСБ, таким именем представился москвич, войдя в его кабинет с тремя подполковниками. Жукову около шестидесяти лет, с интеллигентным лицом, залысиной на макушке. Сразу попросил доложить об операции по задержанной фуре с наркотиками. Имелось ли оперативное дело или его наспех «состряпали» после того, как изъяли наркотики? От кого поступила информация, агент не «липовый»? С ним можно встретиться? В речи употреблял ёмкие слова и задавал конкретные вопросы, как будто начинал карьеру «на земле» с должности оперуполномоченного уголовного розыска. Помощникам приказал побеседовать с операми, кто непосредственно принимал участие в операции. После его слов «оперативное дело не смотреть, в нём ничего нет, чтобы узнать правду». Ермаков понял, с ним можно говорить открыто. Предложил ему кофе, Жуков рассказал, что он любитель детективных историй. Пишет рассказы про оперов, печатается в журналах. Ермаков, услышав, что проверяющий писатель, позвонил Семёнову, чтобы он привёз свои книги. Подарят москвичу, но главное, как подобрать ключи к Жукову, сообщить ему информацию о коррупции в местном ФСБ. Пятое колесо в телеге, сами не работают и другим не дают. Ещё коммерцией занимаются, делали бы втихаря, но не хватает мозгов, после их «бизнеса» сплошные трупы. Что интересно, требуют свои же «мокрухи» расследовать. Вообще наглость потеряли, ‒ вспомнив слова покойного юмориста Михаила Евдокимова. Зазвонил стационарный телефон, Ермаков включил громкую связь, звонил дежурный по отделу:

‒ Юрий Николаевич, к вам на приём срочно просится гражданин Семёнов, паспорт показал. Говорит, он ваш агент, назвал свой псевдоним «восемь нолей семь дробь пятнадцать». В руках пакет, в нём четыре полторашки пива и рыба. Пропуск выписать?

‒ Пропусти без пропуска, он же агент, ‒ посмеялся над дежурным Ермаков.

Ермаков извинился перед Жуковым, сказал, что пойдет, встретит «агента».

‒ Это что, ваши агенты приходят открыто на встречу? Так это запрещено законом об оперативной деятельности! ‒Жуков с удивлением произнёс слова, не поняв шутку Ермакова, когда тот сказал дежурному фразу «он же агент».

‒ Сейчас вас познакомлю с этим уникальным «агентом». Он, как и вы, писатель, служил в нашем отделе с начала его образования, вы с ним ровесники. Разыграл дежурного, это в его характере, ‒ ответил Ермаков и вышел из кабинета.

Встретил Семёнова в коридоре. Тот, шагая навстречу, улыбался во весь рот:

‒ Агент «восемь нолей семь дробь пятнадцать» прибыл по вашему вызову, тариф три рубля час, ‒ чётко, по-военному отрапортовал Ермакову. ‒Свою машину бросил во дворе. Завра заберу, домой меня отвезёшь лично, на такси денег нет, а на автобусе пьяным не езжу.

Ермаков с недовольной гримасой потёр лоб:

‒ Ты что, берега потерял? В моём кабинете проверяющий из Москвы, полковник ФСБ! Сечёшь! А ты с пивом припёрся, да еще с рыбой! Книги взял, а то обратно за ними поедешь?!

‒ С памятью пока дружу. Ты вот что, познакомь меня с полковником и иди, занимайся своими делами. Москвичу рассказал про смартфон покойного банкира? ‒Семёнов сразу спросил по делу.

‒ Не знаю, как доложить.

‒ А надо, Юра, надо! Подставим Андрееву, куй железо, пока горячо! Сечёшь! ‒ответил тем же словом, назвав фамилию журналиста.

Семёнов, войдя первым в кабинет, улыбаясь, протянул москвичу руку, как будто встретил давнего друга. Не став ждать, когда его представит Ермаков, громко сказал:

‒ Александр! Так меня зовут друзья! Числюсь негласным помощником у Ермакова, агент «восемь нолей семь», дальше цифры не помню!

‒ Маршал Советского союза, Жуков! ‒не скрывая улыбки, представился москвич фамилией советского полководца Георгия Константиновича Жукова.

‒ Отчество не Константиныч?!

‒ Игоревич, но тоже язык сломаешь, зовите Вадимом!— у проверяющего москвича светились глаза, видно, был рад знакомству с «агентом».

Семёнов открыл дверь кабинета:

‒ Юра, иди, работай у тебя дел за гланды. Мы по-стариковски с Вадимом поговорим, нам есть, что вспомнить!— доставая из пакета пиво и рыбу.— Кружки у тебя где, ‒ обвёл взглядом кабинет, ‒ а, вижу, ‒ они стояли на тумбочке.