Ловушка для пиратов, или Ожившая планета - Элизабет Скарборо

— Там они будут в безопасности, — сказал Мак тук, опуская ковер на дверь.

— И несомненно сменят свое отношение, — злорадно добавила Шинид. — Сюда налетело так много паразитов, желающих поживиться за чужой счет что нам, наверное, нужно вести каждого из них в пещеру, и пусть сами договариваются с Сурсом.

— Я надеюсь, — повернулась Мармион к Неймиду, — что с ней все будет в порядке. Она ведь не такая уж и плохая. Все время старалась защищать нас перед Лучардом.

Неймид горько усмехнулся.

— По своим соображениям. Тут Мармион показала ему предмет, который выудила у Дины из кармана.

— Немного тяжеловат для кома, тебе не кажется, Неймид?

Он мельком бросил взгляд на прибор и отвел её руку.

— Потом, Мармион. Потом, — тихо пробормотал астроном и улыбнулся жителям поселка, столпившимся в комнате.

Через некоторое время гостей распределили на ночь. После чашки супа «для сугреву» Банни и Диего отправились вместе с одной семьей, Лайэм и Шинид с другой, а Сегитуки предоставили свой дом в безраздельное пользование Неймиду и Мармион — местные жители решили, что добрая леди Алджемен заслуживает лучших условий, какие только может предоставить Танана-Бэй.

Хозяева постелили новые шкуры на кровать, развели огонь в печи и оставили Мармион и Неймида наедине. Неймид подскочил к окну и убедился, что хозяева домика удалились к друзьям. Он облегченно вздохнул и кивнул Мармион, которая тут же выложила тяжелый прибор на стол.

— Чего это ты так запаниковал, Неймид?

— Мне кажется, что эта штука — портативный голопроектор, — ответил астроном. Он взял прибор, повертел его и осторожно потрогал несколько кнопок. — Не могу себе представить, зачем…

Видимо, он трогал кнопки недостаточно осторожно, потому что прибор включился. И вместо стола их взорам предстал капитан Ониди Лучард. Странное существо просто стояло и молчало, пока Неймид и Мармион, совершенно сбитые с толку, смотрели друг на друга в немом изумлении.

— Это было у Дины? — наконец пришел в себя Неймид.

— Неужели Дина…

Неймид боязливо взял прибор, и внезапно изображение аурелианина окутало его с головы до ног.

— Ах, вот в чем все дело! — воскликнула удивленная и прозревшая Мармион. — Эта женщина водила нас за нос! Только представь, она играла с нами, выдавая себя за секретаря, в то время как сама была капитаном Лучардом…

Мармион задохнулась от избытка чувств.

— А как она вертела командой, лучше вообще не вспоминать, — произнес Неймид-Лучард звучным басом, со странным акцентом и модуляциями чужеземного существа. — Неудивительно, что знаменитого Лучарда никто не видел в лицо.

Мармион засмеялась — вернее, захихикала — и села на кровать.

— Да, Неймид, я бы сроду не догадалась. Дина — великая актриса.

— И не только актриса, — сказал Неймид своим привычным голосом, выключая изображение и возвращая прибор на стол. — Она никогда не надевала личину в моем присутствии, но, с другой стороны, ей не нужно было притворяться Лучардом перед собственным мужем.

— А то бы ты поколотил свою женушку.

— О, такое с ней тоже случалось. Я видел у неё шрамы, — вздохнул Неймид.

Он потрогал проектор, но тотчас же отдернул руку. — И что нам делать с этой штукой?

Мармион, видимо, обдумывала ту же проблему. Она поводила указательным пальцем по щеке.

— Тут нужно все хорошенько обдумать, а я слишком устала.

Она посмотрела на постель.

— И не вздумай говорить, что будешь ночевать на полу, Неймид, — твердо добавила Мармион и лукаво улыбнулась.

— Как настоящий мужчина… — начал Неймид, но его губы и глаза улыбались ей в ответ.

— Настоящий, да, мужчина, да, но… Последнее слово прозвучало таким недвусмысленным приглашением, что Неймид не мог отказаться.

* * *

Она могла только ждать, наблюдать и иногда задремывать, пока люди устраивались на ночлег. Несмотря на поднявшуюся вьюгу, она довела-таки их до безопасного места, хотя снег ледяной мошкой впивался в глаза, уши и нос. И даже под бдительным присмотром Остальных некоторые из людских существ умудрились отстать, сбиться с пути и замерзнуть насмерть. Их тела отыщут только после оттепели.

Коакстл и её «котенок» отдыхали. С ними рядом прикорнули и обитатели Боготы, и хозяин железной птицы. Из самой глубины Дома бурлящие горячие ключи несли тепло и покой. А снаружи холодный ветер наметал снежные заносы, которые с каждой минутой становились все больше и больше. У входа в пещеру залегли медведи, как большие белые горы, им много тепла не надо. А в самой пещере копошились леопарды, белые тигры, рыси и песцы, которые пережидали пургу и загоняли людей поглубже в чрево Дома.

Некоторые, как человечий детеныш со львенком, открыв рот, зачарованно озирали Дом, прислушиваясь к песням его крови, вглядываясь в разноцветье его красок и чутко отзываясь на его ритмичное дыхание. Кита и её наставница улыбались сквозь дрему, которая сморила их после тяжкого перехода.

Чего нельзя было сказать об остальных! Они разразились такими жалобными и пронзительными воплями, что кошке пришлось зажать лапами уши, чтобы спокойно заснуть.

* * *

Неймид выскользнул из постели, которую он делил с Мармион, подбросил дров в печь и после пяти неудачных попыток все же разжег огонь. Потом астроном натянул теплую местную одежду — плотное нижнее белье, вязаные шерстяные носки, шерстяные штаны, рубаху, сапоги из овечьей кожи, натертые бобровым жиром, чтобы не пропускали воду, шарф, шапку, рукавицы и парку. В карман парки он положил голопроектор. И, бросив признательный взгляд на Мармион, отворил дверь и шагнул в нежно-розовый рассвет Сурса.

Неймид потопал по тропинке между сугробами, ведущей к домику О'Нилов, и открыл незапертую дверь. Он рассчитывал справиться в одиночку, но под дверью, скрытой ковром, увидел спящего Диего Метаксоса.

Когда щеки юноши коснулся морозный воздух с улицы, он открыл глаза.

— Доброе утро, — сказал Диего бодрым голосом. Неймид кивнул. Разговаривать ему не хотелось.

— Что-то рано вы встали, — продолжал Диего.

— Мне нужно поговорить с Диной.

— Это вряд ли.

— Почему? С ней что-то случилось? Диего пожал плечами.

— Не знаю. Но если вспомнить, как планета подействовала на моего папу в первый раз, едва ли Дина сможет хоть слово сказать. Они же терпят со вчерашнего вечера.

— Что значит «терпят»? Ей плохо?

— Не хуже, чем тем, кому она вредила всю свою жизнь. Но людям с такими замашками, как у нее, первая встреча с Сурсом обходится недешево. Сами поглядите.

— А как же ты?

— Ну, мне все это нравится. Я вот лежал и придумывал новую песню обо всем, что с нами произошло. Думаю, что мне ничего не будет, если я спущусь вниз, но насчет вас я не уверен.