Разрушитель - Майнет Уолтерс

Мэгги вздохнула от раздражения на себя, на мать и на Ника Ингрема.

— Ты же не считаешь, что я знала об этом? Почему ты думаешь, будто я больше никому не верю?

Селия пристально посмотрела на нее, затем отвернулась.

— Я часто задавала себе этот вопрос, — пробормотала она. — Иногда думала, что это жестокость, иногда, что незрелость. Обычно я связывала это с тем, что избаловала тебя еще ребенком и сделала тебя тщеславной. Пойми, верх высокомерия — спрашивать человека о его побуждениях, если ты постоянно отказываешься задать такой вопрос лично себе. Да, Мартин скрытный, самоуверенный, но почему он выбрал именно нас своими жертвами? Ты когда-нибудь спрашивала себя об этом?

— У нас были деньги.

— У многих есть деньги, дорогая. Немногих надувают так, как это случилось с нами. Нет, — произнесла она неожиданно твердо. — Меня обманули, потому что я жадная, а тебя — потому что ты принимала как само собой разумеющееся, что мужчины считают тебя привлекательной. Если бы ты так не думала, то поинтересовалась бы, откуда и почему у Мартина такая странная привычка рассказывать каждому встречному, как он любит тебя. Это было так по-американски и так неискренне, и до сих пор я никак не могу понять, почему мы с тобой верили в это.

Мэгги повернулась так, чтобы мать не видела ее глаз.

— Да, — отозвалась она, нервничая. — Я тоже не могу.

Чайка рванулась вниз к берегу и стала долбить клювом что-то белое, виднеющееся на кромке воды. С любопытством Ингрем немного понаблюдал за ней, ожидая, что она улетит с мертвой рыбой в клюве. Но когда птица отошла от этого места, замахала крыльями, будто с отвращением, и улетела, пронзительно крича, он направился к кромке воды посмотреть, что же такое белое мелькало там. Между камнями застряла сумка? Кусок ткани? При каждом накате волны предмет неприятно раздувался, затем резко сдувался, барахтаясь в пене следующей волны.

Гелбрайт наклонился вперед с совершенно спокойным, даже несколько расслабленным видом, как у школьника, старающегося подружиться. Он был настоящим артистом. Как большинство полицейских, мог менять свое настроение в соответствии с требованиями обстановки. И он старался добиться доверия Самнера.

— Вы что-нибудь знаете о Лулуез-Коув, Уильям? — произнес он будто невзначай.

Самнер вздрогнул от неожиданности, но то ли от чувства вины, то ли от резкой смены темы, определить было невозможно.

— Да.

— Вы там недавно были?

— Не припоминаю.

— Трудно говорить о том, что забыто, правда?

Самнер пожал плечами:

— Все зависит от того, что вы имеете в виду под «недавно». Я плавал туда несколько раз на своей лодке, но с тех пор прошли годы.

— А что вы скажете об аренде домика на колесах или коттеджа? Может быть, возили туда семью на выходные?

Он покачал головой:

— Мы с Кейт только однажды уезжали отдыхать. Остановились в гостинице в районе Озер. Это был ужас, — произнес он устало. — Ханна никак не могла уснуть, мы вынуждены были сидеть в своей комнате, ночь за ночью, смотрели телевизор, старались успокоить ее, чтобы не мешать остальным гостям. Мы решили подождать, пока она подрастет, а потом уже попытаться выбраться снова.

Это прозвучало убедительно, и Гелбрайт кивнул.

— Ханна — истинное наказание, как думаете?

— Кейт справлялась.

— Возможно, потому, что давала ей снотворное?

Самнер насторожился:

— Мне ничего не известно об этом. Нужно спросить у врача.

— Мы уже спросили. Он сказал, что никогда не назначал никаких успокоительных или снотворных ни Кейт, ни Ханне.

— Тогда все в порядке.

— Вы работаете в этом бизнесе, Уильям. Наверняка можете получить бесплатные образцы каждого лекарственного средства, выпускаемого на рынок. Давайте посмотрим на это так: вы постоянно посещаете конференции. Возможно, нет ни одного лекарственного средства, о котором вы ничего не знаете.

— Вздор! Мне, как и остальным, требуется назначение лечения врачом и рецепт.

Гелбрайт кивнул в подтверждение, будто верит.

— И все же… трудный, беспокойный ребенок совсем не то, о чем вы мечтали, вступая в брак, так? По меньшей мере он отравил вам сексуальную жизнь. — Самнер не отвечал. — Вы, должно быть, думали поначалу, что хорошо женились. Очаровательная жена, которая боготворила землю, по которой вы ступали. Ладно, у вас было не очень много общего, а отцовство оставляет желать много лучшего, но все равно жизнь прекрасна. Хороший секс, закладная, которую вы могли себе позволить, дорога до работы — пустое дело, ваша мать следит за женой целый день, ужин ждет вас на столе, когда вы приходите домой вечером, вы могли плавать куда вздумается. — Гелбрайт выдержал паузу. — Затем вы переезжаете в Лимингтон, и все постепенно меняется в худшую сторону. Догадываюсь, что Кейт проявляла все меньше интереса к тому, чтобы вы постоянно были счастливы, ведь ей не нужно было больше притворяться. Она получила все, что хотела, никакого надзора со стороны свекрови… собственный дом… респектабельность, все это давало ей уверенность, что можно устроить жизнь для себя и Ханны. И это исключало вас. — Он с любопытством разглядывал собеседника. — И внезапно пришла ваша очередь. Вас стали воспринимать как само собой разумеющееся. В этот момент вы начали подозревать, что Ханна не ваша дочь?

Самнер удивил его. Он рассмеялся.

— Я знал об этом с тех пор, когда ей было всего несколько недель. У Кейт и у меня группа крови 0, у Ханны — А. Это значит, что ее отец должен иметь группу крови А или АВ. Я не дурак. Я женился на беременной женщине, и у меня не было иллюзий на этот счет, что бы ни думали об этом вы или моя мать.

— Вы расспрашивали об этом Кейт?

Самнер прижал палец к дергающемуся веку.

— Едва ли это можно назвать расспросами. Я просто показал ей таблицу «Исключения отцовства по системе АB0» и объяснил, что родители, имеющие кровь группы 0, могут дать жизнь ребенку только с кровью группы 0. Она была потрясена, что все так легко выяснилось. Но, учитывая, что единственная цель, которую я преследовал, — показать, что я не такой уж доверчивый, как она думала, то никогда между нами не возникало споров или недомолвок по этому поводу. Я без проблем признал Ханну дочерью, а это было все, что хотела Кейт.

— Она призналась, кто отец?

Самнер покачал головой:

— Я не хотел знать. Полагаю, кто-то из тех, с кем я работаю или работал. Поскольку она порвала все контакты с «Фарматек» после увольнения, кроме странного визита Полли Гаррард, я знал, что отец ребенка больше не фигурирует в ее жизни. — Он ударил по подлокотнику стула, на котором сидел. — Скорее всего вы не поверите мне. Но я не видел смысла психовать из-за того, кто уже не имел к нам отношения.