Киндрэт. Кровные братья - Наталья Турчанинова

Прежде чем Рэйлен замахнулась для повторного удара, колдун атаковал. Он не счел нужным доставать какое-нибудь оружие. Раскрытой ладонью, на которой вспыхнуло ядовито-зеленое пламя, ударил девушку в грудь.

Миклош видел, что в последний момент кадаверциан приостановил руку, превращая Смерть в Боль. Рэйлен вскрикнула и рухнула на землю. По телу волнами прошли судороги. На полных губах запузырилась пена. Затем она обмякла, но сознания не потеряла.

Кристоф острым носком сапога оттолкнул от нее алебарду и обратил взбешенный взгляд зеленых глаз на Миклоша.

— Зачем ты это сделал?!

— Мне было интересно, на что она способна, — спокойно ответил нахттотер.

— Если встанет на моем пути еще раз, я ее убью, — пообещал колдун.

— Как тебе будет угодно, — безразлично пожал плечами глава Золотых Ос.

Он дождался, когда Кристоф с учеником пройдут мимо и скроются в переплетении переулков. Лишь после этого подошел к Рэйлен. Та уже умудрилась встать на колени и плевалась кровью.

— Поднимайся. — Миклош даже не смотрел на нее. — Ты сделала выводы из этой встречи?

— Да, нахттотер, — прохрипела она.

— Интересно послушать, что же ты поняла.

— Я была неловкой.

— Глупости! — фыркнул он. — Это не главное. Запоминай. Не стоит лезть в драку с кадаверцианом, если не обладаешь явным, желательно трехкратным, преимуществом. Это первое. Второе — вступать в конфликт с самим Мастером Смерти бесспорное безумие и самый быстрый способ самоубийства. На это могут решиться только идиоты. Ты против него все равно что вошь супротив слона. Раздавит и не заметит. Быть может, лет через семьсот у тебя появится призрачный шанс обратить на себя его внимание, но не раньше. И не в магическом поединке. Обычно таких, как ты, наглых и глупых, он убивает.

— Тогда откуда вы знали, что он меня не убьет, когда приказали напасть? — Она уже полностью восстановила контроль над своим телом. Стояла ровно, хотя все еще была ужасно бледна.

— А я не знал, — безмятежно отозвался Миклош. — Шансы, что ты не выживешь, были велики. Но, судя по тому, что ты уцелела, у Кристофа хорошее настроение. — Он хихикнул. — Очень познавательно. Во всяком случае, теперь я знаю, как далеко ты можешь зайти.

— При всем моем уважении, нахттотер… теперь и я знаю, как далеко вы можете зайти, — сухо произнесла она.

Он рассмеялся чистым, искренним смехом. Подошел к ней, взял за подбородок. Заглянул в глаза и, с трудом сдерживая смех, произнес:

— Поверь, цыпленок. Ты даже не представляешь, насколько…

Искусство — это самая серьезная вещь на земле.

Художник — это самый несерьезный человек.

Оскар Уайльд. Несколько афоризмов для сверхобразованных людей.

2 ноября 2004 Дарэл Даханавар

Я сидел в кресле в мрачно-великолепной гостиной Кристофа, положив ноги на низкий столик. Колдун терпеть не мог столь вульгарного обращения со своей мебелью. Но замечаний не делал. Лишь один раз, проходя мимо, пинком вернул меня в более приемлемое положение. Я лениво листал журнал «Вокруг света», прислушиваясь к разговору Вива с Лорианом.

Занятное зрелище даже для меня. Любопытный мальчишка привязался к молодому кадаверциану с просьбой продемонстрировать свое боевое оружие.

— Ты же обещал рассказать. Тогда в машине, помнишь?

— Показать будет проще.

Ученик мастера поднялся из кресла, вытянул руку и пробормотал что-то едва слышно. На его раскрытой ладони загорелся зеленый шар. Спустя мгновение он вытянулся, превращаясь в длинный светящийся эллипс, а затем трансформировался в обычную шпагу с красиво закрученной гардой. И только изумрудные вспышки, пробегающие по ее клинку, выдавали кадаверцианскую магию.

Лориан восхищенно присвистнул. Да и я сам, признаться, был удивлен.

— Как ты это делаешь? — Тинейджер потянулся, было, к оружию, но тут же отдернул руку. — Можно посмотреть?

Вивиан протянул ему шпагу рукоятью вперед.

— Ух ты! Тяжелая!

Оказывается, ученик Кристофа уже пришел к изучению сложнейших боевых заклинаний. А вроде не так давно был совершенно беспомощен. Хотя как недавно?! Около двадцати лет прошло…

— Делаешь успехи. — Я наблюдал за тем, как Лориан машет шпагой. С ее лезвия сыпались искры. — Кристоф может тобой гордиться.

Вивиан улыбнулся. Похвала была ему очень приятна.

Странное от него всегда исходило ощущение. Глубокого внутреннего раздвоения. Как будто в нем соединились две личности и постоянно боролись друг с другом. Выражалось это в том, что, с одной стороны, Вив был постоянно собой недоволен, а с другой — желал какого-то необычайного внимания к своей персоне. Но внешне выглядел абсолютно спокойным, невозмутимым, уравновешенным. Вел себя уважительно.

Они продолжили болтать с подростком, а я снова подумал о своей недавней встрече с асиманами. Унизительнейшее воспоминание. Всеми силами я пытался заглушить его, но периодически перед глазами возникала ухмыляющаяся рожа Якова, а все внутри корежило от ощущения его торжества, удовольствия и злорадства. Как же, заставил валяться у своих ног наглого выскочку, даханаварского телепата!

Я не мог даже сопротивляться после того, как он ударил заклинанием высшей асиманской магии. Не смертельным, но изощренно мучительным. А пока я лежал, скрючившись, на земле и чувствовал, как мои внутренности пожирают огненные червяки, вволю напился моей крови. Ублюдок! Паршивый блаутзаутер! Любимое ругательство Миклоша Тхорнисха пришлось как нельзя кстати.

Если бы не Лориан…

Удивительно, почему он не перестал общаться с нами после всего этого? Тащил меня на себе через все подземелье, а я едва не загрыз его… Может быть, Кристоф прав: мне нужно оставить человеческого ребенка в покое?

Колдун появился, как будто в ответ на мои невеселые мысли.

— Дарэл, убери наконец ноги со стола. Вив, возьми у Лориана шпагу — он зарежется. Лориан… — Какое замечание сделать мальчишке, кадаверциан не успел при думать, потому что тот неожиданно заявил:

— Кристоф, расскажи, как тебя сделали вампиром.

Крис нахмурился — он не любил эту тему, и терпеть не мог, когда его называли вампиром. Потом улыбнулся. Похоже, ради тина он готов был вспомнить эту давнюю историю. Жестом велел любопытным слушателям занимать места. Подождал, пока Вивиан, заинтересованный не меньше чем мальчишка, уберет шпагу.

— Клану Смерти в те времена были нужны умелые бойцы. А я зарабатывал себе на жизнь как наемник. Воин. И очень неплохой воин. Говоря откровенно, единственное, что я умел и любил, — это драться. А в остальном был… хм… глуп, невоспитан и самодоволен. К тому же не дурак выпить. Однажды в таверне, где я гулял с приятелями, ко мне подошел подозрительный тип и сказал в очень непочтительных выражениях, будто некий господин просит передать, что считает меня ничтожеством, оскорбляющим эстетические чувства приличного общества. При этом он указал в сторону высокого человека в черном плаще, а тот послал мне весьма недовольный взгляд. Конечно же я полез в драку. И конечно же господин уделал меня так, что вспоминать не хочется до сих пор. Никогда в жизни меня не унижали до такой степени! Никогда я не встречался с противником сильнее себя. И никогда не был так зол! Единственное, о чем я мог думать, — это о мести.