Пьяная вишня - Ольга Лазорева

Но самое плохое во всей этой ситуации то, что, пройдя хотя бы раз через любовь-зависимость, другой любви, спокойной и счастливой, мы уже не признаем. В радостном, спокойном чувстве нам не хватает страданий, острых ощущений, напряжения. И когда мы встречаем истинную Любовь, мы проходим мимо, даже не заметив ее.

Иногда, чтобы освободиться от зависимости, достаточно просто осознать, что это чувство – не любовь, а болезнь. Ведь очень многое зависит от того, что мы думаем. Наше мышление определяет наши чувства и поступки. Если мы думаем, что это – любовь, что любви без страданий не бывает, то мы и будем продолжать страдать, приносить себя в жертву. Если мы думаем, знаем, что это – НЕ любовь, а зависимость, болезнь, то мы и будем чувствовать, поступать в соответствии со своими мыслями. И подсознание выдаст нам нужные способы избавиться от этого. А избавляться необходимо, ведь в результате всех этих страданий во имя несуществующей любви у человека утрачивается жизненная энергия. Он становится опустошенным. А опустошенному, измученному, разочарованному человеку сложно привлечь в свою жизнь новое чувство, тем более истинную любовь, сложно привлечь в свою жизнь энергичного, жизнерадостного, удачливого во всем партнера. Мы всегда притягиваем к себе равных по энергетике, по эмоциональному плану людей. Раненая птица никогда не притянет к себе сильного здорового самца.

И чем больше негатива мы испытываем (а он остается, даже если прошло несколько лет после любви-зависимости), тем меньше у нас жизненной энергии. А нам друг от друга нужна только и исключительно энергия, причем нас привлекает равноценный энергообмен. При наличии мощной жизненной энергии любой человек выглядит привлекательным, и неважно, красив он или не красив, богат или беден, молод или стар. Внешность, финансы, молодость, ухоженность, красивые вещи здесь ни при чем. Если нет жизненной силы, то наличие материальных благ не поможет, потому что такой человек непривлекателен.

Поэтому нужно заниматься собой, нужно лечить свою душу, выстраивать, создавать себя, наполняться позитивной энергией. В конце концов, необходимо начать любить себя. Гармоничный человек в свою жизнь впускает только гармоничных людей, и у него всегда есть выбор. Он не впустит в свою жизнь любовь-зависимость, он ее будет видеть, наблюдать, осознавать и тщательно избегать.

Чтобы освободиться от зависимости, достаточно просто осознать, что это чувство – не любовь, а болезнь, ведь очень многое зависит от того, что мы думаем. Наше мышление определяет наши чувства и поступки. Если мы думаем, что это – любовь, что любви без страданий не бывает, то мы и будем продолжать страдать, приносить себя в жертву.

После разговора с Антоном я полежала какое-то время, закрыв глаза. Потом, чувствуя, что сон не приходит и что, в принципе, глупо спать в такое время и в таком месте, встала, надела джинсы и футболку и вышла из комнаты. Постучав в дверь Ириски и не дождавшись ответа, отправилась к комнате Златы. Ее дверь была приоткрыта. Я услышала приглушенный смех Златы, потом возмущенный голос Ириски, которая с жаром начала доказывать, что «это вещество из водорослей Мертвого моря не только восстанавливает организм на клеточном уровне, но и возвращает молодость».

– И ты веришь во все это? – перебила ее Злата. – Да ведь это полный бред, чушь собачья…

Я не дослушала и пошла к лестнице. Вступать в споры с Ириской по поводу чудо-препаратов совершенно не хотелось и тем более выслушивать лекции о них или о ее замечательной компании.

Спустившись в гостиную, я заметила возле дверей Лену и Владимира. Она что-то четко диктовала ему, он записывал. Я подошла и неуверенно на них посмотрела. Владимир кивнул и молча удалился, ступая мягко и бесшумно, как кот.

– Я не помешала? – на всякий случай поинтересовалась я.

– С чего ты взяла? – рассмеялась Лена. – И что это за тон? Оля! Очнись! Это я, подруга твоя! И надеюсь, из-за всего этого, – она быстро крутнулась на месте, показывая рукой на гостиную, – ваше отношение ко мне не изменится.

– Надейся, – улыбнулась я. – Но такой уровень жизни сильно влияет на сознание, и ты сама это прекрасно понимаешь.

– Всегда можно остаться человеком, и в богатстве и в нищете, – заметила Лена.

Но явно погрустнела.

– Ириска там грузит Злату своей чудо-компанией, – перевела я разговор на другую тему, – и я решила незаметно смыться. А то я и так выслушиваю, и не один раз на дню, ее нескончаемые лекции.

– Да, я тоже подверглась ее атаке, – сказала Лена и начала улыбаться. – Нам бы поучиться у сетевиков, как зомбировать умы сотрудников. Такая убежденность всегда заразительна. Клиенты поневоле заряжаются ею и легко идут и на контакт, и на траты. А ты чем хотела заняться? – спросила она.

– Не знаю, – пожала я плечами. – Так, прогуляться. А то парк у твоего олигарха замечательный и, по-моему, нереально большой.

– Даже не представляешь, насколько! – ответила Лена. – Я тоже с удовольствием пройдусь. А то дворецкий принимает меня за будущую хозяйку и совершенно серьезно выясняет предполагаемое меню на ужин, предпочтение в цветочных композициях и тому подобное. Когда я пошутила и сказала ему, что обожаю икебану в стиле сэйка, добавив, что это единственный стиль периода Эдо, он принял это как руководство к действию и сказал, что если я пожелаю, то он вызовет мастера из Токио. И только он будет аранжировать букеты для моей спальни или если я пожелаю, то и для всего дома. Так что сейчас я очень осторожна в высказываниях.

Мы вышли за двери и начали спускаться по лестнице.

– Знаешь, здесь есть одно замечательное местечко, – сказала Лена, задумчиво изучая раскинувшийся перед нами парк. – Вот только плохо помню, в какой это стороне.

Она даже дотронулась рукой до рации, прикрепленной к ее ремню. Но тут же отдернула руку.

– Нет, пожалуй, Владимиру звонить не стоит. А то он еще вызовет нам машину, чтобы мы доехали.

– А это далеко? – поинтересовалась я.

– Да нет, где-то здесь, на территории, – ответила Лена.

Мы спустились с лестницы, она свернула по дорожке влево и уверенно направилась в парк.

– Просто мы с Алексом поздно вечером гуляли и забрели туда. Ну, ты же понимаешь, в каком я пребывала состоянии, так что сейчас сориентироваться мне трудно. Кажется, мы шли именно сюда.

Я улыбнулась, наблюдая за ее озабоченным лицом. Мы медленно двигались по довольно узкой и тенистой аллее, впереди виднелся просвет. Когда мы подошли к нему, я увидела деревянную беседку, укрытую шпалерами, сплошь увитыми зеленью.

– Как тут хорошо! – восхитилась я, заглядывая в беседку.

Внутри были широкие деревянные скамьи, застеленные цветастыми плотными покрывалами. Несколько расшитых подушечек с золотыми кистями лежали по углам. Я заметила раскрытую книгу. За одной из скамей виднелся кальян.

– Нет, Оля, это не то, что я хотела тебе показать, – сказала Лена, и мы прошли беседку и двинулись дальше. – Там, понимаешь, такое странное место. Алекс, оказывается, очень любил в детстве сказку «Сестрица Аленушка и братец Иванушка». И вот он воспроизвел в точности пруд, который изобразил Васнецов. Ну, ты помнишь, этот растиражированный шедевр с сидящей на берегу пруда Аленушкой. Пруд соорудили на полянке. Задним фоном, если можно так выразиться, служат темные мрачные ели, на воде высажены лилии. Они как раз сейчас должны цвести. А на камне сидит настоящая девушка, в точности Аленушка, и в таком же сарафане.