Босс моего мужа - Наталья Ручей

Делает шаг, практически впечатываясь в меня, и обхватывает одной рукой мою шею, заставляя откинуть голову ему на плечо. Жаркое дыхание опаляет нежную кожу, я слышу, как по ней скользят его губы. И одновременно его пальцы зарываются в мои волосы и начинают освобождать их от шпилек. И те падают на пол, разрывая тишину, убаюканную нашим дыханием.

Одна…

Две…

Три…

Сердце колотится все быстрее под каждый удар.

На счете пять он меня разворачивает. Намотав на кулак мои волосы, оттягивает назад мою голову, и легкая боль заставляет открыть глаза и взглянуть на него.

Контраст между нами пугает: он в одежде и внешне так же спокоен и холоден, как и всегда, а я практически обнаженная, открытая для его взгляда, и меня начинает бить дрожь.

Ни слова.

Он будто понимает, что любое слово может вновь заставить меня взорваться эмоциями. И далеко не теми, которые он бы хотел.

Собраться с силами… просто собраться с силами, повторяю себе… Перетерпеть, переждать, и…

Мой изумленный возглас будит тишину этого дома, когда Тимур неожиданно подхватывает меня на руки и куда-то несет. В спальню… наверное, в спальню… Я так уверена в этом, что никуда не смотрю, лишь на воротник его белой рубашки… И расплачиваюсь за это, когда он вдруг ставит меня на ноги, а мое тело оказывается под сильными струями душа. Вода кажется настолько холодной, что я цепляюсь за плечи Тимура, прижимаюсь к нему.

– Да, – выдыхает он. – Теперь ты все делаешь правильно.

Шаг – и он заходит в душевую кабину следом за мной. Прямо в одежде, наплевав на то, как отнесется к этому кощунству дорогая ткань. Подняв руку, откручивает кран еще больше, смешивает температуру и переводит взгляд на меня.

– Правильно, Аня. – Его ладонь очерчивает мое лицо. – Смотри на меня…

Его глаза темные, какие же они темные… а его руки…

Он с такой силой прижимает меня к себе, что я, резко выдохнув, впиваюсь в его плечи ногтями. Его не злит такая реакция и то, что я, возможно, на его коже оставлю следы. Во взгляде появляется не желание – жажда. И она же передается его рукам, которые принимаются не изучать меня – теперь нет.

Они мнут, сжимают, требуют и становятся еще напористей, когда замечают мой отклик. В его квартире и тогда в массажном кабинете – он приручал мое тело, подстраивал под себя, и теперь, несмотря на то, что я осознаю, что именно происходит, отторжения тоже не возникает.

Да, я знаю, понимаю, что это крах той моей жизни, которая была у меня до него. И все равно не могу превратиться в глыбу льда, не могу перестать чувствовать, как тепло, уже не от водной струи, затапливает меня изнутри.

– Ближе… – Он приподнимает меня, прижимает к стеклянной стене, которая кажется ненадежной и заставляет обхватить его тут же ногами. – Еще ближе…

Вжимается в меня бедрами, чтобы я ощутила, как сильно он хочет меня. Опускает вниз руку, чтобы я поняла, как не менее сильно хочу его я.

Стыд отступает под натиском его пальцев, которые, миновав тонкую преграду, начинают ласкать меня. Улавливая малейшую реакцию и тут же реагируя на это более жестким нажимом или трением. Никогда не думала, что мне может понравиться – так. Никогда не думала, что мне может настолько не хватать кислорода.

Приятно – да, легкие огоньки, бегущие по моему телу, – да, это было, знакомо. А гореть… задыхаться… беспомощно кусать губы, чтобы не сорвать голос от стонов…

– Открой глаза, Аня, – слышу требовательный, чуть хрипловатый голос Тимура.

Он неожиданно отпускает меня.

Резкими движениями снимает с себя пиджак и бросает его за пределы кабинки. Следом за ним летит и рубашка, обнажая его загорелое тело. Мой взгляд прилипает к цепочке на его шее – и к лучшему, потому что он берется за пряжку ремня, а потом и за брюки.

И все же я смотрю на него, чувствуя на себе его взгляд, который требует этого без единого слова. Я понимаю, что уже не юная девушка, которая только узнает, как это – отдаваться мужчине, и все равно…

Нервно сглатываю, отвожу в сторону взгляд, упираюсь в стеклянную перегородку руками, как будто так получится выбраться.

– Исправим маленькую несправедливость, – говорит Тимур, вновь приближаясь ко мне, и дергает вниз мои трусики. – Переступи.

Я так и делаю, и они тоже летят прочь из кабинки.

Пальцы Тимура обхватывают мой подбородок, заставляя взглянуть на себя.

– Ты неправа, Аня. Я не хочу тебя трахнуть. Я хочу затрахать тебя, а это большая разница.

Сжав мои ягодицы, он приподнимает меня, заставляя вновь себя обхватить – руками, ногами. Прижимается напряженным членом ко мне, накрывает губами мой рот и делает резкий толчок.

У меня перехватывает дыхание, и я уже не думаю о том, что могу его поцарапать. Впиваюсь ногтями в его плечи, выгибаюсь дугой, пытаясь подстроиться. Секунда – это он мне позволяет. А потом снова делает выпад, погружаясь еще сильнее, чем раньше.

И начинает входить в меня – резко, мощно, полностью заполняя собой и вынуждая стонать ему в рот.

На краю сознания мелькают мысли о муже и тут же стираются под силой новых толчков. Он просто не оставляет мне возможности думать. Принимать, чувствовать – это пожалуйста, да, и с лихвой. Нет времени даже на страх оттого, что я чувствую все слишком остро и сильно, слишком… не так…

– Смотри на меня, – доносится откуда-то издалека его голос.

С трудом приподнимаю ресницы и фокусирую взгляд на лице, линии которого сейчас кажутся жестче. Может быть, из-за практически черного взгляда, который поглощает меня, засасывает в свою воронку, заставляет кружить в ней.

Это не секс, не желание, это какое-то неистовство – то, как он сжимает мое тело руками. То, как он тянет вновь мои волосы, чтобы открыть мою шею для своих поцелуев. И то, как он двигается во мне, заставляя меня теряться от натиска и прижиматься к нему. Еще сильнее. Еще плотнее, хотя это кажется уже невозможным.

Вода бьет ему в спину и плечи, потому что он закрывает меня собой от нее. Но мне кажется, что те капельки, что я вижу у него на висках, из-за того, как долго он ждет, что я кончу. Стираю их пальцами, вновь хватаюсь за его плечи, когда его толчки становятся резче, и шепчу подсказку, которую он не понял с первой попытки.

– Кончай… кончай, я…

Он не дает мне договорить.

Вновь накрывает мои губы своими. Его язык начинает вторить движениям его члена – погружаясь в меня, трахая мой рот жадно и неустанно.

Мое тело будто ломается, пытаюсь отстраниться, а возможности нет. Слишком… для меня это слишком…

Не могу…

Беспомощно извиваюсь в жестких руках, царапаю его спину, плечи и шею, тяну пальцами его волосы, потому что…

Потому что это как-то… не понимаю, не так, мне нужно чуть отдохнуть, нужно, чтобы он отстранился, нужно просто сделать вдох, и… один вдох без него, без движений его члена и его языка, без рук, которые впиваются в мою кожу…