Десять величайших открытий в истории медицины - Джеральд Фридланд

Фундаментальная ошибка всех исследований, проводившихся в разных группах и популяциях, состояла в том, что их авторы не принимали в расчет некоторые факторы, не поддающиеся измерению и введению в компьютерные программы. Например, смертность от коронарной болезни в разных группах может вырасти под влиянием множества факторов, никак не связанных с количеством поступающего с пищей холестерина. В частности, ранние эпидемиологические исследования совершенно не учитывали психологические факторы, признанные недавно факторами риска развития коронарной болезни. Эта дорогостоящая ошибка была сделана не только потому, что факторы такого рода нелегко измерить в единицах, приемлемых для компьютерных вычислений, но и потому, что сами эпидемиологи не имели достаточной информации о клинических и социологических характеристиках обследуемых больных. В конце концов, если люди долго работают с компьютерами, они и сами начинают думать как компьютеры.

Сегодня большинство кардиологов убеждены в правоте Аничкова, утверждавшего, что холестерин, поступающий в организм с пищей, способствует развитию атеросклероза. Согласны они и с высказанным позже мнением Аничкова о том, что в окончательном закрытии коронарной или мозговой артерии свою роль играют и другие факторы. Эмоциональный стресс, гипертония, курение, врожденные или генетически детерминированные нарушения в работе клеточных липопротеиновых рецепторов и такие болезни, как диабет, — все эти факторы оказывают то или иное влияние на развитие атеросклероза. И все же Аничков был совершенно прав, говоря о том, что богатая холестерином пища является основным фактором, вызывающим самое опасное из заболеваний современного человека. Трагедия состояла в том, что в отличие от Х-лучей, открытых Рентгеном, открытие Аничкова оставалось незамеченным на протяжении многих десятилетий. И даже сегодня, хотя всем известно, что не хлебом единым жив человек, очень маловероятно, чтобы люди отказались от яиц и множества других продуктов питания, богатых холестерином.

Александр Флеминг

(1881–1955)

В 1875 году знаменитый английский физик Джон Тиндаль был всецело поглощен некой научной проблемой, которая его чревычайно занимала, — он пытался понять, распределяются ли бактерии в воздухе равномерно или же образуют скопления, своего рода «облака». Допустим, что бактерии равномерно распределяются в атмосфере, рассуждал Тиндаль; тогда, если оставить открытыми несколько пробирок с питательной средой, бактерии из воздуха попадут во все эти пробирки, размножатся там и жидкость в пробирках помутнеет. Однако если бактерии собраны в «облака», загрязненными окажутся лишь отдельные пробирки.

Основываясь на этих рассуждениях, Тиндаль расставил сто пробирок с бульоном на небольшом расстоянии друг от друга. На следующий день он увидел, что во многих пробирках бульон остался чистым. Значит, сделал вывод ученый, бактерии в воздухе распределены неравномерно.

А через двадцать четыре часа после начала эксперимента Тиндаль обратил внимание на куда более важное обстоятельство. На поверхности питательного бульона в некоторых пробирках образовалась «изумительно красивая» плесень (Penicillium). Кроме того, между плесенью и бактериями шла ожесточенная борьба, и «в каждом случае, где плесень была толстой и плотной, бактерии погибали или прекращали свою деятельность, падая на дно в виде осадка»[130].

Можно задаться вопросом: почему Тиндаль, увидевший, что изумительно красивая плесень (теперь мы знаем, что речь шла о Penicillium notatum) способна разрушать бактерии, удовольствовался тем, что описал ее физическую красоту и бактерицидные способности, но не стал утруждать себя изучением второго феномена?

Причина совершенно ясна. Тиндаль открыл антибактериальные способности Penicillium за семь лет до того, как в 1882 году Роберт Кох доказал, что бактерии могут вызывать болезни. Если бы Тиндаль знал, что причиной большинства инфекционных болезней являются бактерии, очень маловероятно, что его по-прежнему занимал бы характер распределения бактерий в воздухе. Скорее, он сразу сообщил бы о своих наблюдениях друзьям-медикам. Но, поскольку он и не подозревал о связи между бактериями и инфекциями, то спокойно ограничил свои наблюдения несколькими короткими фразами, затерявшимися в семидесятичетырехстраничной статье, где описывалось распределение бактерий и других частиц в атмосфере.

Следующие пятьдесят четыре года ознаменовались лишь тем, что в 1896 году молодой французский студент сообщил, что животные, получившие прививку вирулентных бактерий и Penicillium glaucum, чувствовали себя гораздо лучше, чем животные, которым вводили только вирулентные бактерии[131], а в 1925 году Д. А. Гратиа из Льежского университета описал распад бацилл сибирской язвы под действием вещества, полученного из плесени Penicillium.

За это время в практику медицины были введены и стали применяться сывороточные антитела, для лечения сифилиса начали использовать сальварсан, но в целом врачи мало чем могли помочь людям, страдающим от серьезных инфекционных болезней. Они могли ампутировать пораженную гангреной ногу и удалить воспалившийся аппендикс или желчный пузырь, но эти проблемы встречались лишь у немногих больных. Чаще всего врачи просто ждали, что иммунная система больного сама справится с инфекцией; если же этого не случалось, больной умирал. Так обстояло дело с лечением инфекций.

А теперь вспомним, как Александр Флеминг в сентябре 1928 года повторно открыл плесень вида Penicillium.

Алескандр Флеминг родился в Шотландии, в городке Лохфилд, в 1881 году. Он вырос на ферме, а образование получил в одной из тех великолепных школ, которыми так гордились жители Среднешотландской низменности во времена королевы Виктории. Именно в школьные годы он на всю жизнь увлекся плаванием и стрельбой[132].

Окончив Лондонский университет, Флеминг выбрал для дальнейшего постижения медицинской профессии госпиталь Святой Марии — ранее он встречался со студентами этого госпиталя на спортивных соревнованиях. В 1906 году, в день своего рождения, он получил диплом врача. Его приняли на должность ассистента в отделение вакцинации госпиталя Святой Марии не только на основании хороших оценок в дипломе, но и с целью укрепления больничной команды по стрельбе. (В этом госпитале Флеминг проработал до 1955 года — он умер через три месяца после выхода на пенсию.)