Лезвием по уязвимости - Дина Серпентинская

–Почему ты говоришь «была»?– спросила Алла осторожно.

–Она мертва.

Алла опустила глаза. Ей стало неловко выспрашивать подробности, но Ольга сказала сама:

–Ее зарезали. Двенадцать ножевых ранений. Зверь, с которым она жила, избивал ее не один год, но она все терпела. И дотерпелась. Вещи, подарки – все это было важнее собственной жизни. У нее осталась дочь, два годика, считай, сирота. Мать мертва, отец двадцать лет просидит на зоне – да хоть пожизненно! Сестру уже не вернешь, и девочка вырастет без матери,– ее спокойное лицо исказила боль, в глазах сверкнула ненависть,– вот она зависимость! Что на высшем, что на низшем уровне – суть одна. Слабые женщины готовы на все закрыть глаза, а мужик знает, что раз полностью ее содержит, никуда она не денется, и начинает руки распускать, унижать, издеваться. А оно тебе надо? Даже в голову не бери! На мужика рассчитывать – гиблое дело. Вон меня с пузом оставил, сама кручусь и тебе советую рассчитывать только на себя.

–А что с девочкой, дочерью твоей сестры?– спросила Алла с волнением.

–Она в детдоме. Я пытаюсь оформить опекунство. Пока мои шансы малы, но я не отступлюсь. Она не должна отвечать за ошибки матери и бабки. Вырастет в любящей семье и не повторит их путь,– сказала Ольга решительно.

Она менялась, когда отстаивала ребенка; вот тут-то и проявлялись ее внутренняя сила и стержень, видимая мягкость уступала им.

–Хороший ты человек,– сказала ей Алла,– кто-то от родных детей отказывается, а ты готова биться за племянницу. Продолжай, ты все делаешь правильно. Я согласна, дети не должны отвечать за ошибки родителей.

Они проговорили допоздна и многое узнали друг о друге. Алла рассказала о публикации на «Курицах» ио том, что за этим последовало, Ольга – о своей борьбе за опекунство и работе на китайца.

Алла давно не говорила ни с кем так по душам и умолчала лишь о том, чем зарабатывала на самом деле.

***

А на следующий день случилось то, чего Алла так хотела. Позвонил Киселев и спросил, порвала ли она с Ириной, сдала ли анализы и вообще готова ли к спонсорским отношениям, о которых шла речь пару дней назад. Она слушала с широкой улыбкой и не верила своим ушам. Неужели это правда? Перед глазами сразу выстроились картинки красивой жизни: вот она за рулем дорогой иномарки, вот пакует чемоданы на курорт, вот прогуливается по бутикам. Казалось бы, не жизнь, а сказка, но что-то настораживало…

–Вы это серьезно?– в какой-то момент спросила она, осознавая риск. Порвать с Ириной недолго, но что ее ждет потом, блеск или нищета? Ведь в случае неудачи, если депутат окажется ветреным и связь сойдет на нет, неизвестно, примут ли ее обратно. И работать в магазин за двадцать тысяч она тоже не пойдет, на что тогда жить, куда податься?

–Я серьезно. И по десять раз не предлагаю. Если заинтересована, приезжай ко мне вечером, обговорим все условия.

–Хорошо, подъеду!

Разговор был коротким. Алла покопалась в бумагах и отыскала анализы годичной давности, когда проверялась на инфекции, передающиеся половым путем. Тогда все было чисто; исейчас она рассчитывала на отрицательные результаты, так как всегда работала с презервативом, который не согласилась бы снять даже за приличную доплату. Благо, клиенты попадались грамотные, осознавали риск и ни о чем подобном не просили.

Алла положила список в сумочку и решила, что завтра же утром отправится в клинику. До вечера оставалась уйма времени, по дому накопилось много дел, но мысли были не о том. Радость стихла, и снова появились сомнения.

Она не состояла прежде в подобных отношениях и не знала всех нюансов. Кто этот мужчина для нее, чтобы ему довериться? Все бросить и рискнуть? А если он начнет командовать и диктовать условия, которые ей не понравятся? Стоит ли оно того?

«Часовая встреча ни к чему не обязывает: отработала свое время, получила деньги и свободна, как ветер в поле, вали себе на все четыре стороны, а здесь постоянно выслуживайся, ублажай. Стопроцентная зависимость. А если вдруг мужик начнет бесить, захочется его послать? Ирка-то назад не примет. И окажусь я не у дел. Не знаю, подойдет ли это мне…»

Алла наморщила лоб. Как говорится, бойтесь своих желаний: они имеют свойство исполняться.

«С другой стороны, а не этого ли я хотела? Не этого ли добивалась? И не об этом ли мечтала? Завести свой круг клиентов, оторваться от Ирки и не зависеть от ее благосклонности. Как ни крути, но сейчас я в куда более зависимом положении. Я зависима от Ирки, клиентского спроса, числа более красивых конкуренток, которых могут предпочесть мне,– здесь куча факторов, а там один лишь Киселев, и его-то я смогу очаровать! Это удача, лотерейный выигрыш! Все мне обзавидуются, ведь я буду в более выгодном положении, чем они. Не нужно обслуживать каждого, к кому привезет Ирка, не нужно бояться затишья, когда проедаешь заработанное, не нужно перед каждой встречей трястись, что попадется кто-то из знакомых и тебя узнают, в конце-то концов. А здесь я уже не шваль с улицы, а любовница высокопоставленного человека, войду в местный бомонд. И все двери откроются передо мной; якруто продвинусь и, если придется расстаться, то уйду не с голой задницей, а с хорошими накоплениями, как Карина. Ума на это хватит».

В оживлении Алла распахнула шкафчик и выбрала платье на вечер. Надев его, с удовольствием покрутилась перед зеркалом. Она уже не спорила с собой, была уверена, что делает все правильно. Но внезапно в памяти всплыла история Вики, Олиной сестры.

«Вот Ольга рассказала про свою сестру, про то, как та зависела от мужика, все от него терпела, а он ее прирезал. Ну что тут скажешь? Она, по ходу, дура и довела до этого сама. Другая не то что руку поднять, голос не дала бы на себя повысить. Верно кто-то сказал: мужчина относится к женщине так, как она ему позволяет. Поэтому одних холят и лелеют, а об других ноги вытирают. Лично я такого бы терпеть не стала. Чихать на деньги! Отношения буду поддерживать до тех пор, пока они интересны и выгодны мне. Ольга считает, раз мужик полностью содержит, значит, распускает руки. Я так не думаю! Можно наравне пахать, приносить в семью зарплату, но дома быть на уровне прислуги, а можно не работать, быть любовницей, с которой будут пылинки сдувать. И дело здесь не в женской самодостаточности, а в умении правильно себя поставить. И я добьюсь хорошего отношения. Сперва послушаю, что он предложит, затем подумаю, насколько это мне подходит. Пусть видит, я не собачонка, которая бросается на кость».

Наступил вечер, и Алла выехала по знакомому адресу. В квартире, к ее приятному удивлению, ждал накрытый стол. Изысканные блюда, вино, коньяк, не хватало только роз, свечей, но и без них все было в лучшем виде.

–Что празднуем?– спросила Алла.

–А ничего. Я просто заказал еду из ресторана. Обычно ужинаю там, но сегодня захотел поужинать с тобой в домашней обстановке.

–Спасибо, обычно я не ем после семи, но выглядит настолько аппетитно, что я не удержусь. К тому же ты старался.

Киселев разлил по бокалам вино и, отпив немного, посмотрел Алле в глаза.