Ловушка для героев - Андрей Ильин

— Здесь находимся мы. Здесь болото. И здесь болото. С берегами в форме воронки, упирающейся в дорогу. Единственный проходимый участок — седловина гряды. По которой мы сюда и пришли. Сзади они наверняка поставили несколько засад. Которые среагируют на взрыв немедленной облавой. А по дороге пустят «бээмпэшки». Мотор которых мы наверняка и услышали. Мышеловка захлопнулась — пожалуйте забирать улов. По-русски это называется — полный п… Все, боец! Приплыли! Сзади облава, спереди мины, с боков топи. А крылья нам по штатному расписанию не положены!

— Неужели нет никакого выхода?

— Один. Через дорогу. Это единственный путь к спасению. Если он, конечно, есть…

Капитан встал, подобрал с земли толстый подгнивший сук и, размахнувшись, бросил. Не на дорогу, за нее, за дальнюю обочину.

Палка упала в траву. И тут же раздался взрыв!

Получается, подходы тоже заминированы! Дальние. С той стороны дороги. А с этой — нет. С этой свободны. Значит, визитеров ждали именно отсюда. И значит, ждали очень конкретных визитеров. Которые и заявились. Ждали тех, кто пришел! Теперь это было абсолютно ясно. Теперь это не вызывало никаких сомнений!

— Густо насажали! Земли за железом не видать!

— Может, разминировать?

— Можно было бы. Кабы время было бы… Но только они нам его не оставляют. Ни секунды. Еще четверть часа, и машины будут здесь! Так что, как ни крути, придется возвращаться! И придется стыкнуться… Грудь в грудь.

— С облавой?

— С ней самой, с облавой… Боишься?

— Нет, не очень…

— А я очень. Потому что в таком дерьме еще не бултыхался. Не приходилось. Так-то, боец… Ну да ладно, авось прорвемся…

«Замок» отстегнул, осмотрел и снова поставил на место рожок автомата. Передвинул на живот подсумки с гранатами. Расстегнул пеналы с запасными обоймами. «Замок» не спешил. Потому что спешить уже было поздно…

— Ну что, боец, двинулись? — сказал он и, не оборачиваясь, пошел от дороги.

* * *

— А Сашка? — тихо спросил боец.

— Ну ты где там? Ты идешь или собираешься сдаваться на милость победителя? — обернулся капитан.

— Там Сашка, — показал глазами боец, — ждет…. Сашка был все еще жив. Он лежал в пыли и в луже крови, сочащейся из обрубков его ног. Лежал и смотрел на своих товарищей. Возможно, он смотрел не на них, а просто в никуда. Но глаза его были направлены в их сторону. И выражали боль. И надежду.

— Ему надо помочь. Неужели мы…

— Пошли!

— Но там…

— Там нет никого! — отрезал капитан.

И, повернувшись и вскинув автомат, выпустил короткую очередь в сторону раненого. В грудь и в лицо.

Пули попали по назначению.

— Пошли! Я помог ему. Как сумел…

Больше капитан не оборачивался. Его впереди ждала работа. Возможно, последняя в его жизни.

Возможно, самая главная…

* * *

— Товарищ командир! Разрешите обратиться?

— Валяй.

— Тут такое дело… не очень понятное…

— Какое дело? Говори вразумительно.

— Американцы, которые с нами идут…

— Что американцы? Утомились? Не хотят нести носилки?

— Нет, не это. Мне кажется, что они знают наш язык.

— Какой наш?

— Ну, в смысле русский.

— Американцы?! Ты чего здесь ерунду городишь? Откуда они могут знать русский?

— Мне так кажется. Я еще раньше заметил, что если мы что-то говорим, то они слушают…

— Ну, естественно, слушают. Они же не глухие.

— Да, но не только слушают, но и понимают! Понимают, о чем мы говорим.

— Как ты это узнал?

— По глазам.

— По каким глазам?

— По их глазам. У них глаза другие становятся, когда они слушают. Совсем другие. Осмысленные. Когда люди не понимают, о чем идет речь, они смотрят совсем по-другому. Растерянно. Ну вот, например, как мы, когда они говорят.

— И как я?

— И как вы.

— Понятно… Ты часом не шутки со мной играешь? Насчет растерянности в моих глазах?

— Нет. Я серьезно. Я за ними наблюдал. Все это время.

— И что увидел? Если кроме глаз…

— Они очень часто готовы к действиям раньше, чем им об этом сказали. Чем перевели. Например, слышится Команда «подъем!», и они начинают собираться. Ну в смысле шевелиться, смотреть по сторонам, поправлять одежду. Хотя им никто ничего не говорил.

— Может, они просто догадываются, что будет дальше? Не так уж много у нас команд. Сесть да встать…

— Нет. Не догадываются. Я очень внимательно наблюдал за ними. Они вначале встрепенутся, а потом, словно опомнившись, опять замирают. И до перевода уже не шевелятся.

— Точно?

— Точно! А вот только что один из них, когда с дерева сухая ветка упала, на окрик «берегись!» пригнулся и отпрыгнул в сторону.

— Пригнулся и отпрыгнул, говоришь?

— Отпрыгнул…

— Очень интересно… А откуда им знать русский язык? Как ты думаешь?

— Не знаю. Может, в школе учили…

— Русский? Зачем им в школе русский, если они к нам почти не приезжают? Если бы учили, то учили немецкий или французский. Или мексиканский. Мексика-то у них под самым боком. А мы вон где.

— А может, они не в школе учили? А еще где.

— Может, и не в школе. Может, и еще где… Вот что, ты за ними понаблюдай повнимательней. И я понаблюдаю. И подумай, как бы их можно было на чистую воду вывести. Если, конечно, их полиглотство не плод твоего разболевшегося воображения. Задачу понял?

— Понял, товарищ майор.

— Ну вот. Да, и еще всем нашим скажи, чтобы язычки попридержали. Насчет того, куда мы идем, что делаем и кто мы такие. Так, на всякий пожарный случай…

Капитан шел бесшумно, как подкрадывающийся к жертве зверь. Весь он был устремлен вперед. Туда, откуда должна была прийти опасность.

— Внимание! — поднимал он вверх руку.

— Сядь! — опускал ладонь горизонтально.

— Замри, где сидишь! — сжимал ее в кулак. Потом тыкал себя отставленным большим пальцев в грудь:

— Я, — вытягивал в сторону указательный, — осмотрюсь в том направлении. Поворачивал палец:

— Ты, — показывал им вниз на землю, — будешь ждать меня здесь…