Братья по оружию - Дон Перрин

Тот самый налог, также известный как «плата за врата», оказал губительное влияние на все виды торговли в Безнадёжности. Указ о налоге был подписан королём Вильгельмом, раньше в городе именовавшимся Вильгельмом Справедливым и потерявшим своё прозвище в тот день. Налог устанавливал пошлину в двадцать пять процентов на все товары, ввозимые в город, а также вывозимые из него. Обкладывались налогом железная руда, хлопок, даже шнурки для юбок. Вследствие этого любое сырьё из Безнадёжности стало стоить дороже, чем последнее изобретение гномов — паровая маслобойка.

Даже если купцы имели достаточно денег, чтобы заплатить за товар, конечная его стоимость была не по карману никаким покупателям. Значит, хозяева не платили своим рабочим, а те в свою очередь не могли купить хлеба детям или юбку жене.

По повелению короля Вильгельма Справедливого в город двинулись сборщики налогов, безжалостные тупые звери, чтобы вытрясать долги до последней монеты. Купцы, пробовавшие возражать против «платы за врата», были запуганы, унижены, а иногда даже подвергнуты физическим наказаниям.

Один хитрюга решился вообще перенести свою торговлю за городские ворота, чтоб избежать налога, но сборщики в тот же день сожгли его склад, разломали магазин, а ему самому сломали челюсть.

Очень скоро экономика Безнадёжности оказалась на грани краха. Последним ударом послужило известие о том, что безжалостный налог наложен только на них одних. Все остальные города королевства даже не слышали о подобном.

Жители послали делегацию к королю Вильгельму, прося объяснить, за что их наказали таким суровым способом. Его величество отказался принять посланцев, передав через одного из своих придворных: «Таково желание короля». Никто из них так и не смог добиться высочайшей аудиенции. Они вернулись, рассказав про упорные слухи, которые ходили в столице Блодхельма Вантале, будто король Вильгельм давно безумен.

Безумный король все равно король, а Вильгельм пока ещё мог проследить за тем, чтобы его указы выполнялись. Ситуация в городе становилась с каждым днём хуже. Магазины закрывались один за другим, рынок пока работал, но товаров на нём почти не осталось. Заседания Гильдии купцов Безнадёжности превращались в пустую встречу, где каждый требовал своё, не слушая соседа. Каждый торговец видел лучший путь выхода из кризиса и готов был до последней капли воды в кубке отстаивать своё мнение. Эль в городе стремительно заканчивался.

Когда указ короля зачитали в Безнадёжности, люди первым делом бросились к зданию Гильдии.

Гильдия торговцев была самой мощной организацией в городе, ей принадлежала монополия на все виды торговли и производства. Она контролировала меньшие гильдии, устанавливала стандарты занятия ремёслами и бдительно следила за их поддержанием. Главы Гильдии понимали, что плохая слава одного мастера больно ударит по всем остальным. Любой купец, пойманный на обмане покупателя, безжалостно изгонялся, лишаясь способа заработать себе на жизнь. Гильдия торговцев также следила за условиями труда во всём городе, от швеи и ткача до ювелира и пивовара. Кроме того, она устанавливала уровень оплаты труда, срок ученичества и разрешала все внутренние споры.

Гильдия поддерживала тесные отношения с лорд-мэром и шерифом, своими делами добившись того, что в других городах появилась поговорка «Настолько хороший, что можно продать в Безнадёжности».

Но в данном случае и она оказалась бессильна.

Через некоторое время бесплодных дебатов глава Гильдии назначил тайный совет, который прошёл в старом, полуразрушенном Храме забытого Бога в предместьях Безнадёжности. На него собрались все видные люди города. Здесь, в темноте зала, освещённого лишь факелами, глава Гильдии первый раз высказал мысль о выходе Безнадёжности из состава королевства Блодхельм. Город должен был стать вольным поселением, со своим правительством и законами, тогда, наконец, они выкинут головорезов короля и отменят удушающий налог.

Предложение было принято без единого возражения.

Первым делом надо сместить лорд-мэра и избрать совет, который изберёт новым правителем главу Гильдии.

Потом было необходимо выкинуть сборщиков налогов и их солдат из города. Это не составляло труда — они облюбовали себе один трактир и каждый вечер пьянствовали там. Остальные шлялись поодиночке, тоже изрядно нетрезвые. Никто из них не предполагал, что город готовится нанести ответный удар. Когда всё произошло, с ними легко справилась городская стража.

Ворота города захлопнулись, и к королю Вильгельму Справедливому полетело послание, в котором говорилось, что Безнадёжность не собирается бунтовать. Революционный совет предоставил королю последний шанс отменить ужасный налог. Если бы такое произошло, город сложил бы оружие и поклялся в верности королю и Блодхельму до последнего человека.

Гонцу нужно было четыре дня на то, чтобы доскакать до Ванталы, день на аудиенцию у короля и столько же на обратный путь. Но на десятый день революционный совет не дождался никаких известий. Прошёл одиннадцатый день, беспокойство нарастало, на двенадцатый оно начало превращаться в гнев. На тринадцатый день гнев сменил ужас.

В город (только притворяющийся бунтующим и неспособный оказать серьёзного сопротивления армии) пришёл кендер. Он рассказал про самую страшную казнь, которую наблюдал недавно в Вантале:

— Честное слово, никогда ещё не видел столько кровищи на площади! Никогда не слышал таких душераздирающих криков! Вот уж не думал, что человек может не умирать так долго! А потом они бросили отрубленную голову в телегу, и она поехала… Ну, если подумать, как раз в вашем направлении… И я никогда не видел, чтобы в рот голове запихивали послание, написанное кровью казнённого! Я не разглядел, что там написано, далеко стоял, но мне сказали.,… Сейчас вспомню… А, да! Там было написано: «Судьба всех мятежников». Вот. И я думаю, мятежники удивятся, когда прочтут послание, — счастливо заявил кендер.

Телега катилась к Безнадёжности. Гнев и страх уступили место отчаянию, а отчаяние превратилось в панику, когда дозорные на башнях сообщили об огромной туче пыли, появившейся на горизонте. Разведчики вернулись с ужасными новостями; с северо-запада надвигалась большая армия, которая уже была всего в одном дне пути от города.

Время тайн миновало, солдаты Ариакаса маршировали день и ночь, не ведая усталости. Жители Безнадёжности в панике метались по улицам города, стояли перед домом лорд-мэра или ломились в здание Гильдии торговцев. Сосед спрашивал соседа, ученик — мастера, хозяйка — слугу, солдат — командира. Мэр пытался добиться ответа от совета Гильдии, но те были слишком заняты, вопрошая друг друга: «Что нам делать? Мы остаёмся? Мы бежим? Если бежим, то куда? Что будет с нашими домами, нашей работой, друзьями? Куда деть женщин и детей?»

Облако пыли росло и росло, пока весь восток не затянуло огромной тучей, небеса стали красными, словно от крови. Многие люди спешно бежали из города, особенно те, кто жил здесь недавно и не успел глубоко пустить корни. Они кидали всё, что можно увезти, в телеги, остальное несли на себе или просто бросали. Спешно прощались с друзьями и присоединялись к цепочке беженцев на дороге, уводящей прочь от приближающейся красной тучи.