Дочь лучшего друга - Тиана Тесса

— Мне так хорошо, — говорит Саша внезапно и будто сама пугается своих слов. В светлых глазах вижу то, что мне не нравится.

— Саша, — мягко произношу, — мне тоже, и если в твоей голове снова сомнения… — осекаюсь.

То что? Я не могу ей ничего пообещать, более того, знаю, что делать этого не буду. Любой другой мог бы навешать лапши, но только не Саше. Она выбивается из всех тех, кто бывал в моей постели. А я ведь мог никогда не узнать, какая она. Было бы это к лучшему? Возможно, но теперь поздно об этом размышлять.

Замечаю, что Сашка всё ещё заглядывает в глаза.

- Выбрось всё это из головы, нам хорошо здесь и сейчас, поняла?

— Если что-то изменится, ты же мне скажешь? — наивный вопрос звучит, как выстрел.

— Я пока что не представляю, как это может измениться, — отвечаю чистую правду.

Не думаю, что это великое успокоение, но Саша кивает, словно удовлетворенная моим ответом. Тут же тянется за поцелуем, и я сминаю её губы в ответ. Сладкий привкус шоколада дурманит, а Сашкино разгоряченное дыхание, что следует за поцелуем, срывает крышу и уносит к чертовой матери.

Уже прикидываю, что бокалы на столе лишние, остальное можно просто скинуть, но Саша вдруг отстраняется и произносит:

— В душ и спать? Завтра на работу. У меня строгий босс.

— Очень строгий, — понижаю тон.

Саша прищуривается, но ничего не произносит. Поднимается с места и походкой от бедра направляется в ванную комнату, застыв на пороге, оборачивается. Губы трогает улыбка, и я сразу распознаю в ней приглашение. Ненасытная девчонка.

Конечно, поднимаюсь и иду за ней. Предчувствие меня не обманывает, и звуки душа перемешиваются с нашими стонами.



​У кого-то звонит телефон, мелодия вырывает меня из сладостного сна, звук резко обрывается, и я слышу шёпот совсем рядом:

— Сашка, мы проспали.

Пытаюсь подняться, но меня вновь укладывают. Рома растягивает губы в улыбке и одной рукой удерживает меня на кровати, наклоняясь сверху. Целует.

— Не торопись, я договорился с твоим боссом, но времени у нас, и правда, немного. Потом отработаешь, — смеётся Ромка.

— Могу прямо сейчас, — говорю бесстыдно и легонько его толкаю, Рома переворачивается на спину.

Рассматриваю его тело, мне всё в нем нравится. Я люблю его касаться и сейчас провожу рукой от груди вниз по животу, чувствуя, как упругие мышцы напрягаются, пока я черчу линию, пересекая приличные пределы. На мгновение замерев, опускаюсь ниже, но Роман мою руку перехватывает.

— Я с радостью, но тогда на встречу к твоему отцу мы точно опоздаем.

— На какую встречу?

— Вчера с ним договорились. Но он зачем-то приезжал в офис с утра. Писал мне сообщения, теперь названивает, — поясняет Рома.

Сердце тут же заходится ритмом, папа мог узнать, что мы вместе? Хотя с чего ему так думать?

— Если что, говори, что я дал тебе полдня выходной и ты спокойно отсыпалась у подруги.

В офис мы с Ромой приходим отдельно друг от друга, я иду пешком, а он на машине, потому что после обеда планирует ехать к маме. Вижу, что ему тяжело говорить на эту тему, а мне так хочется его поддержать. Но я стараюсь не навязываться, по мне, так случившееся вчера уже большой шаг вперёд.

Тут же грустно усмехаюсь: толку от этих шагов, если так или иначе сквозит мысль о том, что все кончится. Слова не звучат, но все понятно без них. Я, наверное, полная дура, раз молчу, выходит же, что принимаю такой расклад. Но мир моего личного счастья ещё так мало существует, что я боюсь его разрушить лишним словом, разрушить раньше времени.

Гоню от себя эти мысли, концентрируясь, как сказал Рома, на здесь и сейчас, захожу за кофе и топаю в офис. Не зная, чего ожидать, проскальзываю мышкой. Но в кабинете тихо: или папа ещё не приехал, или в этот раз мужчины не скандалят. Стучусь и слышу короткое “да”.

Папа с Ромой сидят на диване, вроде все мирно. У Ромы дёргаются уголки губ в улыбке, которую он тут же скрывает, зато папа улыбается вовсю.

— Шурик, привет, — говорит мне, — как посиделки с подругой?

Мне вроде и стыдно, но улыбка все равно пробивается на губах.

— Хорошо. Ваш кофе, Роман Александрович, — протягиваю стакан, глядя мужчине в глаза, он берет, вроде бы случайно касаясь моих пальцев.

Но взгляд сразу отводит, и правильно, мне и так кажется, что только дурак не догадается о наших отношениях. Понимаю, что нагнетаю, наверняка, не все так явно, но с огнём лучше не играть.

— Будешь мой латте? — предлагаю папе, тот качает головой, поднимаясь.

— Я уже ухожу, заехал передать документы.

Мы выходим вместе с папой, я отмечаю, что он хоть и улыбается, но выглядит несколько поникшим. Поцеловав в макушку, уходит. Выждав пару минут, я заглядываю к Роме.

— Все в порядке? — спрашиваю, выглядывая из-за двери. Он кивает.

— Да, документ надо будет отвезти в налоговую, — он ставит размашистую подпись и печать.

— Сейчас съезжу, — киваю ему, но когда подхожу к столу, то вмиг оказываюсь притянута к Роману.

Он сидит в кресле и смотрит на меня, подняв голову, в то время как его пальцы осторожно ведут по моим ногам вверх, забираясь под юбку. Я выдыхаю, вцепляясь в его плечи, чувствуя, как сбивается дыхание. Пальцы нежно скользят по моей коже, оказываются на внутренней стороне бедра и замирают. Я подрагиваю, кусаю губу, мучительно ожидая продолжения, и в этот момент раздается стук в дверь.

Даже не понимаю, как отскакиваю от Ромы, сшибая стул, неловко разворачиваюсь, чтобы поднять его и вижу на пороге тетю Инну. И хотя мы вроде бы не спалились, понимаю, что она обо всем догадалась. Да и мое тяжелое дыхание и румянец на щеках явно намекают на происходящее.

— Не помешала? — она вздергивает бровь, складывая на груди руки. Переводит взгляд с меня на Рому и обратно.

— Нет, — слышу короткий ответ мужчины, — что ты хотела?

— Забрать твою помощницу на обед.

Я испуганно смотрю на тетю, продолжая стоять, вцепившись в злосчастный стул.

— Она и так только приехала, — отрезает Рома, — и сейчас ей надо в налоговую. Саша, возьми документ.

На негнущихся ногах поворачиваюсь и тянусь к листу. Ловлю быстрый Ромин взгляд, он помогает как-то собраться с силами. Натянув улыбку, прохожу мимо тети Инны, которая сторонится и тут же закрывает дверь в кабинет.

Я почти готова поддаться искушению и подслушать, о чем они будут говорить, но одергиваю себя. Если я верю Роме, значит, верю до конца, и вести себя подобным образом точно не стоит.

Налоговая привычным образом забирает два часа времени, когда я возвращаюсь, Рома как раз собирается уходить.