Чекист - Комбат Найтов

Эскадрилья вернулась из-под Сталинграда, потеряв там восемьдесят процентов техники, пятьдесят шесть процентов летного состава и даже тридцать два процента технического. В строю остались всего две машины, да и те были латаными-перелатаными, восстановленными после значительных повреждений в полевых условиях. Доукомплектовав летный состав, направили его в Грисхайм на «Готаер Вагонфабрик» получать новые машины. Технический департамент дал добро на шестнадцать машин, увеличив штаффель практически вдвое. Но этому предшествовало совещание у Адольфа Гитлера, на котором было решено готовить оружие возмездия. Виной было то обстоятельство, что, воспользовавшись отправкой на Восточный фронт большого количества авиатехники и строевых частей люфтваффе, 8-я американская воздушная армия нанесла ряд дневных бомбардировочных ударов крупными соединениями. В налетах принимало участие иногда до двухсот пятидесяти – четырехсот тяжелых бомбардировщиков В-17 «Флаинг фортресс» и В-24 «Либерейтор». Несмотря на то что налеты были отражены с большими потерями у американцев, от идеи дневных налетов на Германию они не отказались. Гитлер приказал провести ответную бомбардировку Лондона, возложив ответственность за нее на генерал-фельдмаршала Шперле, командующего Третьим флотом, расквартированном во Франции. До Лондона дошло всего шесть машин. Многократно модернизированная система ПВО Великобритании показала свою мощь. Небо над Британией оказалось закрыто для люфтваффе.

Четвертого апреля майор фон Крейц оказался на совещании в Берлине, на котором осуществилась мечта бригадефюрера Вальтера Дорнбергера: на проекты V.1 и V.2 пролился, наконец, золотой дождь. Принято решение о строительстве двух ракетодромов с подземными заводами по производству ракет V.2 во Франции, неподалеку от Па-де-Кале, еще одного завода вблизи от концлагеря Бухенвальд и полной модернизации завода в Пенемюнде. Семьдесят восьмая флак-дивизия становится ракетной, на ее вооружение становятся оба типа ракет. Два завода в Касселе, вместо одного цеха на заводе Физилера, переводятся на производство ракет V.1. «Раз люфтваффе неспособно стереть Лондон с лица Земли, это сделает немецкое чудо-оружие!» – произнес Гитлер, и с этого момента выражение «вундерваффе» прочно вошло в обиход пропагандистов Третьего рейха. В Штральзунд потоком устремились машины из Гамбурга. Урановую бомбу не один раз упомянули на этом совещании, она также вошла в проект «Вундерваффе», и работы в этом направлении ускорились. Майор отчитался об использовании тяжелых транспортных самолетов для перевозки ракет из Касселя в Пенемюнде в течение полутора лет испытаний. Ни одного транспортного происшествия, штаффель работал как часы до 24 ноября прошлого года, затем эскадрилью забрали, и вернули лишь две машины, нуждавшихся в заводском ремонте.

Гитлер приказал немедленно полностью укомплектовать штаффель и увеличить его до полнокровной группе. Впредь не допускать переброску подразделения на другие участки. Вся группе должна обеспечивать бесперебойную доставку ракет на пусковые площадки. Гитлер был сильно возбужден, и было заметно, что он уже поверил в возможность выбить из войны Британию, поставив ее на колени перед великим германским гением. Говорил он на совещании долго, напыщенно, заводясь от собственных слов, и когда присутствовавшие в зале военные и конструкторы проорали здравицу в его честь, его глаза удовлетворенно блеснули, он заложил большой палец левой руки за бляху ремня, картинно откинул руку ладонью вверх к правому плечу и прошел вдоль кресел первого ряда, где стояли приглашенные. Потрепал по щеке Дорнбергера и фон Брауна. Недовольно передернул губами, проходя мимо рейхсмаршала, выказывая этим неудовлетворенность действиями люфтваффе. Никто из летчиков не был обласкан или награжден, а ведь еще недавно… Тем не менее увеличения личного состава на западном направлении не произошло, и в первую очередь пополнялись войска на Восточном фронте.

Весной командующий 8-м корпусом люфтваффе фон Рихтгофен отчитался о срыве попытки русских проломить «Голубую линию» на Таманском полуострове. Несмотря на высокий уровень потерь в корпусе, генерал-фельдмаршалу удалось переломить наземную ситуацию и вынудить русских перейти к обороне. В конце мая корпус отвели для пополнения и отдыха, а в Берлине заговорили о подготовке решающего наступления, способного опрокинуть сопротивление русских и вновь вывести к Волге, чтобы окончательно перерезать эту транспортную магистраль. Все предпосылки к этому были: удалось удержать Тамань, остановить русских под Харьковом и взять его обратно еще в марте, не дать сбросить себя с позиций на реке Миус. Операция планировалась начальником Генерального штаба Цейтцлером.

Вольфганг сообщил в Москву о сроках и месте начала операции «Цитадель», но из Центра пришло указание не отвлекаться от выполнения основного задания и не рисковать, обеспечивая второстепенные направления. В общем, его опять «заморозили». Группа распалась: жена и тесть в Швеции, помощников нет, получил доступ к уникальной стратегической информации, но она никого не интересует. Он же не знал, что за шесть дней до подписания Гитлером директивы по операции «Цитадель» ее план уже был на столе у Сталина.

Во время возникшей оперативной паузы в июне сорок третьего года, несмотря на то обстоятельство, что все внимание командования было обращено на восток, завершилось перевооружение 3-го ночного гешвадера. Мессершмитт поставил двести «четыреста десятых» в высотном исполнении, которые расположились на пяти стационарных аэродромах, прикрывая Росток и Берлин со стороны Мекленбурга. В генерал-губернаторстве по-прежнему только одна группе действовала в полном составе на ночных истребителях Ju.88.C и G. Остальные три штаффеля трех других групп приняли двойной комплект самолетов Bf.110, переданных из всех полков, пересевших на новые машины.

Отправлять «ночные» машины, оснащенные радаром и «шпаннер-анлаге», в состав цет-гешвадеров на Восточный фронт запретил Мильх. Из-за рогов «матраца» они имели меньшую скорость, а более длинные высотные крылья уменьшали скорость по крену просто до неприличия. В качестве дневных штурмовиков они действовать не могли. Поэтому каждый летчик в Польше имел две-три машины. Двойной-тройной была нагрузка и на каждого механика. Полностью перейти на один тип машины Мильх не позволил из соображений экономического порядка. Это заметно усложняло работу инженерных служб эскадры, но кто ж будет реагировать на подобные мелочи!

Несколько успешных воздушных боев продемонстрировали англичанам и американцам, что действовать свободно в этом районе у них не получится. Но ночные и высотные дневные вылазки противником регулярно предпринимались. Счет эскадры рос, она находилась на отличном счету в люфтваффе.

Что же касалось пункта 2, то его исполнение было практически невозможно: доступа к чертежам и изделиям у него не было! Лишь однажды судьба его немного подразнила: Дорнбергеру было необходимо срочно попасть во Францию, в Сант-Омер. А тот райончик числился как один из самых опасных в рейхе. Расположенный прямо напротив английского Дувра, он всю войну был магнитом, притягивающим вражескую авиацию. В общем, бригадефюрер лететь туда на транспортнике не решился, а после очередных испытаний пристал к Вольфангу с просьбой выделить ему самолет и прикрытие.

– А прикрытие-то зачем?