Королевство серебряного пламени - Сара Маас

Неста не удержалась и застонала.

Ее стон подействовал на Кассиана. Его пальцы надавили ей на кожу и наклонили голову, чтобы почувствовать ее вкус и ее саму.

Руки Несты бродили по его мускулистой груди, ища уголок, свободный от одежды. Их языки встречались и расставались. Язык Кассиана скользил по ее зубам, упираясь в нёбо.

Неста отвечала на каждый толчок его языка. Она перестала себя ощущать. Она запустила пальцы ему в волосы. Те оказались удивительно мягкими. Неста представила шелковые нити, прикасающиеся к ее коже.

Из ее разума исчезли все злые мысли. Она целиком открылась этому единению тел и позволила поцелуям выжигать все, что тяготило ее внутри. Был только его рот, его язык и зубы. Было слизывание, покусывание и наслаждение вкусом друг друга. Существовала единственная сила – сила его тела, прижимавшая ее тело. Но этого ей было мало.

Руки Кассиана обхватили ее ягодицы и оторвали от пола. Неста обвила ноги вокруг его талии и снова застонала, когда он оказался у нее между бедер.

Ей требовалась эта временная передышка от давящего ума, от того, что сжигало ее глубоко внутри, от преследований памяти. Она нуждалась в этом. Нуждалась в нем.

Кассиан крепко прижался к ней. Едва качнув бедрами, он застонал. Его стон распространился по ее рту, заставил выгнуть спину и обнажить шею. И тогда язык Кассиана переместился туда.

Начав от основания шеи, он повел языком вверх, оставляя жаркий след, пока не достиг места под самым ухом. Неста сжала пальцы и негромко взвизгнула.

– Что, нравится? – засмеялся Кассиан, снова обдав теплом ее шею.

У нее заболели груди, искавшие соприкосновения с его грудью, любой возможности потереться о его грудь. Его губы слегка покусывали ей шею, вздрагивая вместе с пульсом. От легкой боли Неста задышала еще чаще. От грубых прикосновений его языка ее глаза крепко зажмуривались.

Потом Кассиан оторвался от ее шеи. Никогда еще Неста не была так откровенна в своем желании, как сейчас, когда он снова прижался бедрами к ее бедрам, заставив извиваться.

На его губах появилась мрачноватая улыбка.

– Какая ты… отзывчивая, – промурлыкал он.

Неста впервые слышала у него такие интонации, и ей отчаянно захотелось услышать их снова. Кассиан двинул бедрами. Его член, торчащий бугром, неторопливо, с какой-то ленцой, провел по ее саднящему лобку. Неста еще пыталась совладать с собой, вернуть здравомыслие, но ее все сильнее охватывало желание передать все Кассиану, позволить ему прикасаться к ней во всех местах, лизать, сосать и наполнять ее собой.

Кассиан зарычал, словно прочитав все это в ее взгляде, и снова поцеловал ее.

Их языки сплетались, их тела были настолько тесно прижаты, что Неста чувствовала удары его сердца. Кассиан прерывал и тут же возобновлял поцелуй, словно ее рот был местом пиршества и познания.

Ей хотелось почувствовать его тело. Обхватить его окаменевший член руками, языком, ощутить телом. Если она этого не сделает, то сойдет с ума. Лишится рассудка, если не сорвет с него одежду, если он вдруг перестанет ее целовать.

Неста просунула руку между их телами, опустив ее вниз. Кассиан снова застонал: негромко и протяжно, когда ее рука обхватила его член через кожу штанов. У нее перехватило дыхание. Она представила, как может выглядеть «мужское достоинство» такой величины…

Ее рот наполнился слюной. Внизу все болело. Там было так мокро, что прикосновение каждого шва на штанах превращалось в пытку.

Поцелуй Кассиана становился глубже и неистовее. Неста возилась со шнуровкой и пуговицами его штанов. Их было так много, что она не знала, где находятся пуговицы ширинки. Ее пальцы царапали каждую петлю, стремясь поскорее освободить Кассиана от одежды.

Кассиан тяжело дышал, покусывая ей нижнюю губу, ухо, подбородок. Ему вторило такое же отрывистое дыхание Несты, полное огня, полыхавшего в крови. Он вновь завладел ее ртом и застонал. Неста прекратила сражаться с пуговицами и шнуровкой и просто положила руку на выпирающий бугор. Кассиан вздрогнул, а она медленно повела нижней частью ладони по его члену, удивляясь каждому дюйму.

– Если ты это не прекратишь, я… – прошептал Кассиан, отрываясь от ее рта.

Но Неста не прекратила. Ее ладонь двинулась вверх, к головке, оказавшейся прижатой к низу живота. Кассиан выгнул бедра, запрокинул голову, выпятив кадык. Чувствуя его член через кожу штанов, Неста еще сильнее и жестче задвигала рукой. Кассиан скрипел зубами. Его грудь вздымалась, как кузнечные мехи. Видя, как он теряет рассудок, Неста подалась вперед, сжав зубами кожу на его шее. Ее рука продолжала двигаться вверх-вниз, и каждое движение становилось все жестче и бесцеремоннее.

Кассиан зашипел. Шепча ее имя, он ткнулся бедрами в ее руку, да с такой силой, что ее лоно прожгла боль. Воображение нарисовало ей, как его громадный, жаркий член оказывается глубоко внутри ее. Еще одно движение рукой, еще одно движение зубов на его шее, и Кассиана прорвало.

Оргазм заставил его плотно сжать крылья. Каждая судорога его члена передавалась ее ладони, продолжавшей скользить вверх-вниз.

Когда Кассиан затих и лишь дрожал, Неста оторвалась от его шеи. Светло-карие глаза были широко распахнуты, а белки светились. Золотистые щеки покраснели. Зрелище было настолько влекущим, что Неста едва не наклонилась, чтобы облизать ему щеки.

Но Кассиан продолжал смотреть на нее. Казалось, только сейчас он сообразил, что́ произошло, и сожалел об этом.

Внутри Несты померкло все желание. Исчезло блаженное забвение.

Неста толкнула его в грудь. Кассиан сразу же отпустил ее, и она чуть не упала, утратив опору.

Она не стала дожидаться его слов раскаяния, утверждения, что все это было ошибкой. Она не позволит ему властвовать над собой. И потому, уходя, Неста скривила губы в холодной, жестокой улыбке и сказала:

– Кто-то у нас слишком тороплив.

Наутро, встретившись с Азриелем за завтраком, Кассиан не мог смотреть тому в глаза.

Его названый брат вернулся поздно ночью, но о результатах своей слежки за Бриаллиной рассказывать отказался. Он предложил, чтобы все встретились в доме у реки и там вместе выслушали. Кассиану было все равно. Он едва слышал вопросы Азриеля об успехах в обучении.

Всего несколько прикосновений Несты, и ему, словно мальчишке-подростку, залило семенем все штаны.

Но когда она его целовала в коридоре, он потерял последние крохи рассудка, превратившись почти в зверя. Он лизал и кусал ей шею, неспособный думать ни о чем, кроме удовлетворения основного инстинкта.

Вкус ее напоминал огонь, прикосновение стали и зимний восход солнца. Ее рот, ее шея. Если бы поводить языком у нее между ног… Кассиан заерзал на стуле.

– Здесь что-то произошло, о чем мне, как вашему сопровождающему, необходимо знать?