Танцы на цепях  - Рэйв Саверен

– Прости, – пробормотала Безымянная.

– Это ты прости. Даже в тот, первый раз, я не имел права выплескивать на тебя свой гнев. Это было просто несправедливо, недостойно, я не сдержался…

– Я влезла на территорию, где меня не хотели видеть, – она коснулась плеча Ш’янта, – в вора принято стрелять, если он забирается в чужой сад.

Иномирец хмыкнул.

– Но знаешь. Если Хмель была так умна, то она бы не одобрила твое безрассудство. Переход в мир людей. Войну! Да и ты же король, а оставил собственный народ.

– Она до последнего вздоха оберегала свои находки, так что не соглашусь. И народ я не оставлял. Миром управляют преданные мне энкулиты. Я задолго до этого собирался передать власть.

– В каком смысле?

– В самом прямом! Я не собирался возвращаться.

– И что бы ты делал здесь? Если бы победил?

– Ты хитришь, милая. Многовато вопросов.

– Но мне правда интересно! – Безымянная прикрыла рот рукой и сладко зевнула. Огонь и усталость сделали свое дело. Веки отяжелели так, что больших усилий стоило держать глаза открытыми.

– Вижу я, как тебе интересно.

Вдруг его лицо исказилось от боли, а рука дернулась к груди. Хрипло выдохнув, Ш’янт откинулся назад, поглаживая место под ключицей, будто там что-то его тревожило.

– В чем дело?

Безымянная взволнованно переводила взгляд с искаженного лица на руку иномирца.

– Это мелочи, – выдавил он, – я буду в порядке через несколько часов.

– Ты ранен? Почему молчал?!

– Потому что ты не можешь помочь. Я должен восстановиться сам.

Она сняла со спины мешок и развязала ленты.

– Я должна увидеть.

Ш’янт закашлялся и удивленно вскинул брови.

– Даже если у тебя есть настойки, то они для людей, понимаешь?

– Ты точно знаешь, что они не помогают?

– Нет, но…

– Тогда я должна попробовать! Или можно использовать связь – мы ведь можем исцелять раны друг друга.

Иномирец замолчал и через секунду тихо рассмеялся.

– Просто скажи, что тебе интересно посмотреть на меня без одежды!

Безымянная вспыхнула до корней волос – того и гляди дым повалит.

– Ты невыносим!

– Я прав? – улыбка сползла с его лица, стоило девушке наклониться и замереть так, что их губы отделял всего дюйм раскаленного воздуха.

– Прав, конечно. Так что стягивайте свои тряпки побыстрее, Ваше Величество.

Подавившись, Ш’янт проглотил все фразы, готовые сорваться с языка. Безымянная вопросительно изогнула бровь.

– Сознания не потеряй, – хмыкнул он.

Девушка выжидающе скрестила руки на груди и сделала шаг назад.

Как Ш’янт снял перчатки, она даже не поняла: что-то щелкнуло у локтя, и черные пластины сложились, превратившись в вытянутые прямоугольники. Без своего оружия иномирец выглядел почти беззащитным, но Безымянная не спешила обманываться: крепкие длинные пальцы и сильные запястья будто были созданы, чтобы сворачивать шеи.

Скользнув от кисти до локтя, он показал на тонкую серебристую полоску, до этого скрытую под перчатками. Одно быстрое прикосновение, и ленты ослабли и сползли с плеч, обнажив грудь.

Безымянная сдавленно выдохнула.

– Ничего себе…

Кожа была так густо усыпана шрамами, что казалось, будто иномирец обряжен в странную паутину. Здесь были и отметины от колотых ран, и вытянутые рубцы, и шрамы идущие внахлест, будто кто-то прошелся по Ш’янту плетью.

Точно под ключицей красовалась багровая отметина от клинка.

– Ты удумала плакать? – вдруг спросил иномирец.

Безымянная удивленно моргнула, ресницы на мгновение слиплись от влаги. Коснувшись щек, она почувствовала, как пальцы стали мокрыми от слез.

Встав перед Ш’янтом, она забыла о склянках. Ладони будто раскалились, стоило только дотронуться до бледной кожи. Каждое прикосновение отмечало старую рану, оглаживало рубцы. Соленая влага скапливалась на подбородке и срывалась, разбиваясь о ступени.

Иномирец молчал. Теплая рука коснулась ее щеки, приподняла так, чтобы взгляды встретились.

– Ты с ума сошла. Старые раны не стоят того, чтобы их оплакивать.

Безымянная не смогла бы объяснить, что так сильно ее задело. Метка на груди раскалилась, рванулась вперед. Горячая пульсация пробрала до самых костей.

Поддавшись внезапному порыву, девушка прижалась к иномирцу изо всех сил. Так, чтобы отметина связи касалась его кожи. Над ухом прозвучал хриплый стон. Руки Ш’янта сомкнулись за спиной, но не давили, а мягко поглаживали сквозь одежду.

Печати вспыхнули синхронно, обмениваясь друг с другом силой.

Когда же дрожь улеглась, а связь слабо замерцала, превратившись из пылающего пятна в едва заметного светлячка, Безымянная отстранилась и посмотрела на рану снова. Та затянулась и выглядела куда лучше. Ш’янт же сидел бледный и недвижимый, будто произошедшее никак не хотело укладываться в голове.

– Это было опасно, – выдавил он, – ты же понятия не имела, что делаешь, да?

– Но сработало же!

– Общение со мной явно не идет тебе на пользу, мелкая, – тяжело вздохнул Ш’янт и подался вперед.

Ухватив Безымянную за затылок, иномирец притянул ее ближе и коснулся влажных губ. Вкус соли и сладости скользнул по языку, в голове будто взорвалась петарда. Поцелуй длился всего мгновение, после которого иномирец отстранился, оставив девчонку сидеть на ступенях, в полном непонимании и смятении, а сам поднялся и принялся одеваться. Мелкая дрожь пробегала по его плечам, когда он натягивал перчатки. Чуть поспешнее, чем следовало.

– Что это было? – выдохнула Безымянная.

– Благодарность, – последовал беспечный ответ, а его глаза были полны золотых искр.

***

– У нас договоренность, – Элора сцепила пальцы под подбородком и сверлила гостей таким взглядом, словно они обманом проникли в святыню и разорили священные статуи, окропив их кровью служителей, – Первородная отдает мне людей для Игры. Таковы условия.

Женщина была исключительно хороша собой. Если бы не шрам, изуродовавший идеальную белизну кожи, то Элора могла бы ослеплять великолепием. То, как она держала спину, как окидывала взглядом прибывших, даже легкое пожатие плечами говорило об уверенности и силе. Во Дворце костей она – королева и сейчас решает, выгнать гостей или выслушать их.

Все это видимость, конечно. Элора могла строить из себя хозяйку положения, но Клаудия знала, что под маской холодного безразличия скрывается неподдельное волнение. Даже то, как тонкие пальцы постукивали по подлокотнику кресла, выдавало ее с головой. Игра – не просто странная забава. Это жизненно важная необходимость.