Однажды в Москве. Часть II - Ильгар Ахадов

армянского юноши, которого впихнули в эту мясорубку. Мы просто винтики, гвоздики, болтики, только не люди.

– Согласен, – ухмыльнулся Длинный, – весьма поэтическое сравнение. А теперь, уважаемые винтики, гвоздики и болтики, позвольте мне возобновить рассказ. Я все-таки не политолог и высказанное мое сугубо личное мнение.

– Валяйте… – с некоторой досадой согласился Прилизанный. – Такое ощущение, что я слушаю по РЕН ТВ Прокопенко…

– …Ты сможешь выйти на ментов, которые вас встречали в аэропорту Махачкалы? – обратился я к Кучерявому.

Цыган кивнул:

– У меня их домашние номера. Мансор как-то заболел, и мы съездили без него.

– Отлично. А дом в Рутуле сможешь найти?

– Нет. Один раз был, и то ночью. Но менты-то должны знать…

– А тропу в горах, ведущую к дому старого дага?

– Цыган дом забудет, тропу никогда, – он улыбнулся, – с закрытыми глазами найду.

– Хорошие у тебя братья, Марина, – вздохнул с облегчением. – Полетишь со мной? – это я Николаю.

– Не вопрос.

– Не волнуйся, – я успокоил вдруг засуетившуюся Марину, – он до границы.

– Я не об этом. Пусть и другой. Когда они вместе, мне спокойнее.

– Павел, бери три билета на завтрашний рейс. Мне в один конец. Им – туда обратно с разницей… ну, неделя. Мой паспорт в комнате, под телевизором.

– Хочешь, на сегодняшний возьму, там все схвачено.

– Нет, Пава. Сегодня у меня есть чем заняться… Толик, завтра после моего отлета, возврати зеленую “Ниву” и забери мою. Ты знаешь где…

– Зачем такие сложности? – это перебила Гюля. У вас был другой паспорт. Вы спокойно могли бы с ним прилететь в Баку. А тут через горы, нелегальный переход… Прям целый триллер!..

Длинный не сразу ответил. Чуть удивленно, я бы сказал уважительно, поглядел на Гюлю.

– Знаете, я тогда даже не подумал об этим. Просто принял решение. Машинально, анализируя все подсознательно.

Может я боялся попасть под прицел Организации сразу после выхода из трапа самолета? Ведь объекта легче вычислить и взять на разработку в аэропорту… А насколько длинны были руки у Организации в Баку, как однажды высказался Трофим, я не мог знать.

Кроме того, я решил лично освоить этот маршрут, удостовериться в своих выводах, в полученной информации. А главное, самому владеть ситуацией, если это вновь понадобится. Последующие событие показали, что я не ошибся.

– Понятно. В вас проснулся Эркюль Пуаро. Продолжайте… – Прилизанный…

Глава XXVI

Через час я из автомата позвонил Кате. Трубку не брали. Я решил чуточку поспать в машине. В результате с Катей связался где-то через час. Она быстро спустилась навстречу. Одета была в зимний спортивный костюм и в кроссовки на толстой подошве. На плече – спортивная сумка.

– На тренировку, – коротко объяснила. – Как раз пройдемся, метро недалеко…

Она решительно взяла меня за локоть:

– И не забудь инструкцию. Мы любовная пара. Познакомились в метро, случайно. Ты пересел… на Сухаревском – это рядом со спортзалом. Сидели рядом и разговорились. После ты проводил меня до дома, взял номер. Это случилось недели две назад. Эта наша вторая встреча…

Я улыбнулся. Она на ходу сочинила легенду нашего знакомства и взаимоотношений.

– А как я с тобой познакомился? В смысле, девушка, какая вы красивая, вы мне нравитесь?

– Нет, – мрачно процедила она. – Так ваш брат на базаре знакомится с полупьяными продавщицами… Ты заинтересовался книгой, которую я читала. А читала я Чейза… Ты вообще хоть одну книгу в своей жизни прочитал? Не всегда же был бандитом? – вдруг вспылила она. – Господи, я наверно в метро читала что-то вроде сказок народов СССР.

– Нет… – я чувствовал, что отвлекаюсь от всего мрачного, в разговоре с этой не умеющей скрывать свои чувства девушкой. – Джеймс Чейз мне больше импонирует. Особенно одно его произведение – “Нельзя доверять женщинам”.

– Надо же, начитанный… – она чуть с досадой. – Я думала у вас книги не читают, только на рынке торгуют.

– Ну да. Муслим Магомаев и Рашид Бейбутов тоже начинали с рынка. Один зелень продавал, другой помидоры. Бронебойная логика.

– …

– Товарищ Смирнова, вы хоть представляете, чтобы каждый день обеспечивать столы капризно брюзжащих российских обывателей свежими овощами и фруктами, наш брат через какие преграды проходит?

– А кто вас звал? – вновь психанула она и отдернула руку. – Ешьте свои помидоры в своих аулах и не лезьте к нам!

– Пожелание обоюдное. Мы не лезем с помидорами, а вы с танками!..

Далее прошлись в угрюмом молчании. Я вспомнил ее историю жизни. Вздохнул. Как-то надо было разрядить ситуацию, нам предстояло еще вместе работать.

– Катя, я вижу, вы активно входите в роль. Но то, что влюбленные пары не только ссорятся, а иногда целуются и обнимаются, вы, надеюсь, тоже осознаете? Надо во всем быть скрупулезным…

Был зимний вечер. Даже в темноте я почувствовал, как она покраснела. Но не ответила, продолжая шагать рядом.

“Кажется, глупость сморозил…”

– Завтра улетаю. – Я прервал нависшую неловкую паузу.

– Счастливого полета и удачного приземления, – она сухо ответила. – Мне это передать Ануфриевичу?

– Да. У нас с твоим наставником намечалось одно мероприятие. Но для меня обстоятельства изменились…

Я сообщил ей о болезни отца.

– …Я улетаю в Баку. А с тобой на связь выйдет мой человек. Он представится Павлом. Высокий, спортивно сложенный блондин.

– Да хоть Ален Делон!.. – вновь огрызнулась она. Мы уже дошли до перехода в метро. – Если это все, то я рванула. Опаздываю на тренировку…

Я молча кивнул. Спустившись несколько ступенек, она вдруг резко обернулась.

– …Мне… очень жаль, что с твоим отцом так случилось…

– …

– Ты наверно хороший сын, раз все бросил и помчался к нему. Я уже своего плохо помню. Образ стирается из памяти. Но я его очень любила…

Я печально смотрел, как она, слегка подпрыгивая, спускается по ступенькам…

Помню, Павел достал билеты на 12-05 следующего дня. Оба Романовы вызвались проводить меня в Шереметьево. С легкой сумкой через плечо я придирчиво осмотрел Кудрявого, надевшего поношенный адидасовский костюм со спортивной обувью.

Угрюмый-Шандор, второй брат Марины, все-таки не полетел. У него задачи появились на счет нового трафика.

– Нас встретят?

Кучерявый важно кивнул. Кажется, ему импонировало, что от него что-то зависело.

Перед входом в режимную зону, я еще раз повторил указания братьям. Вернее, Павлу. И потому не обо всем информированный Младший хмуро слушал, “хлопая” ресницами.

– А почему ты не захотел согласовать поездку с Трофимом? – неуверенно спросил Павел. – Не думаю, что он отказал бы.

– Может быть. Но с ним нельзя быть до конца в чем-то уверенным. Помнишь, как он запретил мне появиться дома, и я не