Восьмой смертный грех - Антон Леонтьев

– В кабинете ничего нет. Значит, он хранит улики на яхте.

Мы одновременно посмотрели на красавицу, которая белела во тьме в бухте. Я понял, на какую авантюру совращает меня Джей. Но ведь в конце концов мы проникли сюда, чтобы разоблачить козни Магнуса, поэтому нам нужно пробраться и на яхту!

– Пошли. – Ладонь Джей легла в мою. – Не бойся, я бывала на яхте сотни раз.

– А что если нас поймают, – сказал я неуверенно. Джей была такой прелестной и соблазнительной и к тому же беззащитной, что я просто не имел права отпустить ее одну.

Мы спустились к мерно плещущейся воде. Пирс никто не охранял. Скорее всего, никто не мог и подумать, что кто-то из гостей решит побывать на «Золотом жуке». Однако я ошибался. Джей указала на охранника, который любезничал с нарядно одетой девицей. По всей видимости, служба безопасности Хаммерштейна настолько уверилась в том, что изловит любого нарушителя, что секьюрити позволяют себе расслабляться, а не работать.

Мы оказались на пирсе, причем охранник даже не заметил этого. Джей первой ступила на борт яхты. Такая стоит многие миллионы, построена, как я уверен, по индивидуальному проекту. Я бы ни за что не смог сориентироваться в темном лабиринте коридоров, Джей же чувствовала себя как дома. Ну да, яхта когда-то и была ее домом, ведь Магнус Хаммерштейн – ее отец!

Мы спустились на нижнюю палубу, затем очутились перед одной из кают. А что если она закрыта? На наше счастье это был кабинет Хаммерштейна, и он оказался открыт.

Мы занавесили иллюминаторы, включили свет и принялись за обыск. Джей даже знала комбинацию к сейфу, вмонтированному в стену. Вскоре мы извлекли оттуда несколько пухлых папок с документами.

– Вот это да! – прошептала Джей, просматривая бумаги. – Кирилл, я не могу поверить!

Одна из папок представляла собой коллекцию документов на детей. Я думал, что Магнус Хаммерштейн причастен только к похищению Терезы, а на самом деле он возглавляет целую сеть по краже детей! Какой ужас!

Я вчитался. Дети начали пропадать еще в середине семидесятых. За это время их исчезло… Сотни! Зачастую нам попадался лист, на котором были напечатаны столбцы фамилий и имен, даже без фотографий. Последним в этом дьявольском досье я обнаружил лист с цветной фотографией малышки Терезы и со скупыми данными на нее. Там же была напечатана дата ее похищения.

– Кирилл, я не могу поверить! – произнесла пораженная Джей. Я видел, что она крайне взволнованна, более того, возмущена и шокирована. – Мой отец – преступник, который похищает детей уже почти тридцать лет. Но для чего?

На этот вопрос мы не нашли ответа. Среди бумаг не было ни единой, которая бы указывала на дальнейшую судьбу детей. Хотя нет, еще в одной папке обнаружились документы, которые свидетельствовали, что регулярно на ряд тайных счетов в различных банках мира переводятся миллионные суммы. Деньги платили люди со звучными фамилиями, некоторых из них я знал лично. Два миллиона, три миллиона, пять миллионов… Что это?

Джей тихо вскрикнула. Я присмотрелся и похолодел. Человек, которому принадлежали все счета, носил одну и ту же фамилию. Счета аккумулировали за десятилетия едва ли не сотни миллионов. И все это богатство принадлежало…

Я был готов к тому, что увижу фамилию Хаммерштейн. Так и случилось, только имя было не Магнус. Хозяина, вернее хозяйку тайного богатства, имеющего отношение к исчезновению детей, в чем я не сомневался ни секунды, звали Грегуара Хаммерштейн.

– Грегуара, моя мать? – спросила недоверчиво Джей. Она судорожно пролистала бумаги. Так и есть, еще с середины семидесятых миллионы долларов текут на счета, открытые на имя Грегуары.

– Я не могу поверить, – прошептала Джей. – Моя мать, которая всегда твердила, что дела отца ее не занимают, погрязла в преступлениях!

Я некстати вспомнил, что в ночь похищения Терезы на «Золотом жуке» была Грегуара, адвокаты которой заявили, что владелица может гарантировать: на яхту никто не привозил никакого похищенного ребенка. Грегуара! Ну конечно же! Она или заодно со своим мужем, или тот даже не подозревает, какие делишки милая женушка проворачивает у него под носом!

– Я должна с ней поговорить, причем как можно скорее, – сказала Джей. – Как она могла?..

В эту секунду дверь в каюту распахнулась. Мы были так увлечены сенсационным открытием, что не услышали мягких шагов. На этот раз мы не успели спрятаться, и человек, который вошел в кабинет, увидел нас: я потрошу сейф, Джей, снявшая маску, рассматривает бумаги.

Вошедшим оказался Эдуард Хаммерштейн, брат Джей. Облаченный в элегантный смокинг, он явно не был готов увидеть нас. Эдуард побледнел, затем закрыл дверь и сказал:

– Джей, это ведь ты? Что ты делаешь в покоях отца? И почему ты копаешься в его сейфе?

Я понял, что мы попались. Рука Эдуарда легла на кнопку около двери, кнопку, при помощи которой подавался сигнал тревоги. Молодой Хаммерштейн собирался нажать ее, и я не знал, что же нам делать. Нас не выпустят живыми, потому что мы только что узнали тайну Грегуары.

– Я немедленно дам сигнал охране, – сказал Эдуард и нажал кнопку. Затем еще раз. – Не понимаю, зачем ты вторглась в кабинет отца и вскрыла сейф. Ты вызываешь у меня сочувствие, Джей. Тебя и твоего спутника, который до крайности похож на мистера Кирилла Терца, немедленно арестуют. И я лично позабочусь, чтобы вы провели в тюрьме как можно больше времени!

Он в третий раз нажал на кнопку тревоги, и я услышал вдалеке, на берегу, крики и топот. К яхте спешили охранники, которые отдадут нас в лапы Цезаря Кролла…

Время действия: 4–8 июля

Место действия: Рим (Италия)

Нико Кордеро знала: ей нужно соблюдать осторожность. Поэтому она остановилась в неприметном отеле на окраине.

Сначала Николетта выяснила все, что можно было узнать про открывающийся вскоре конгресс работников концерна «Хаммерштейн». Она во что бы то ни стало намеревалась проникнуть на него. Если ей повезет, она сможет напасть на след чего-то важного.

Запершись у себя в номере и не обращая внимания на шум мегаполиса, который врывался в открытое окно, Кордеро раскладывала на полу «свой пасьянс», а именно те факты, которые были ей известны.

Итак, похищения детей. За этим стоит кто-то из концерна «Хаммерштейн». Его отец-основатель Магнус? Скорее всего, именно так. Эдуард, его наследник? Может, да, но, вероятнее всего, нет. Похищения начались в середине семидесятых, когда Эдуард был еще малышом. Значит, все же его отец…

Правой рукой Магнуса, человеком, который знал обо всем и который стал главой службы безопасности концерна незадолго до того, как исчез первый ребенок, был Цезарь Кролл. Николетта взглянула на единственную фотографию, которую ей удалось разыскать. Высокий, смуглый, с еле заметным шрамом на лбу. Подтянутый и коварный, чрезвычайно опасный, Кролл избегал публичности, не любил фотографироваться, всегда находился в тени, за спиной хозяина. Николетта знала, что Цезарь живет на широкую ногу. Сорит деньгами, покупает дорогие костюмы, у него есть несколько домов и даже личный самолет. На зарплату главы службы безопасности он такое не мог бы позволить. Значит, он получает дополнительную мзду за молчание и за то, что помогает своему хозяину красть детей.