Пророчество Лета - Анна Бахтиярова

Но Дайра быстро справилась с потрясением. На неё обрушивали правду и пострашнее.

Девушки решили скрыть произошедшее. И это тоже была своего рода плата. Мари не хотела врать отцу и матери. Но понимала, Инэй никогда не простит Кире вмешательство в жизнь дочери. А Весте хватало забот и без волнений из-за реакции племянницы. Мари доверилась собственной интуиции. А та подсказывала, что Дайра не предаст. Потеряв одну семью, она ценила хрупкий мир в другой. А ещё задыхалась от проблем, подаренными новым статусом. И новой роднёй.

Дайра не могла делиться переживаниями с Майей. Бабушка предпочитала думать исключительно о будущем. На все попытки внучки поговорить об отце или прежней жизни в Зимнем Дворце, принималась уверять, что все беды остались в прошлом. Веста с первых дней знакомства с трудом выделяла время для занятий по целительству, на которых было не до разговоров. Содж до эпидемии приезжал на срединную территорию нечасто. А, появляясь, по неопытности вёл себя как дед маленькой девочки, а не почти взрослой стихийницы с искалеченной судьбой.

Грэм смог бы стать хорошим слушателем и помощником. Но он четыре месяца путешествовал с Мари, лишь изредка связываясь с племянницей через осколок Майи. Собственного зеркальца у Дайры не было, а при бабушке было не до откровений. Теперь дядя превратился в пленника Зимнего Дворца и мог в любой момент погибнуть.

С Мари же можно было говорить на любые темы, и первые несколько дней троюродная сестра не умолкала ни на минуту. Девушки сбегали в лес при любой возможности, не опасаясь столкнуться с группами по сбору трав. Благодаря дару Дайры, их никто не замечал. А чтобы не вызвать подозрений Майи, внучка брала с собой болонку Шарлотту. Говорила, что гуляет с собакой.

— Я постоянно думаю о нём, — призналась дочь Весны на второй день.

Мари сразу поняла, что речь о Рейме. Отцом Дайра его больше не называла.

— Жаль, что он мёртв, — мягкие черты лица исказило презрение. — Да, он это заслужил. У Короля не было выбора. Негодяй мог бежать, а предпочёл совершить новое убийство. Но его смерть лишила меня возможности поквитаться. Нет, я бы не стала причинять ему физический вред. Слова иногда ранят сильнее самого острого оружия. Я бы сказал, как сильно ненавижу его. И не прощу до конца дней. Я — его единственное наследие — теперь ношу фамилию матери. Женщины, которую он использовал и убил.

Непросто Дайре давался и Весенний погодный дар. Она научилась его контролировать, прошла повторное испытание в Академии, подтвердив первый уровень. Но единым целом с собственной силой стихийница себя не чувствовала.

— Иногда мне снится, как снова создаю снегопад и кружусь под ним, — рассказала она. — В душе я чувствую себя стихийницей Зимы. Это Время Года мне ближе.

Здесь Мари понимала троюродную сестру, как никто другой. Поведала о собственных бесконечных, но неудачных попытках вызвать дождь.

— Во сне я видела себя перед зеркалом в коричнево-зеленом платье. Но это мечты. Мы те, кто есть. Принадлежность — наша суть. Её нельзя изменить. Ты живое доказательство этому.

...Нынче сестры ушли в лес дальше обычного. Дайра сердилась на Майю и хотела остыть, чтобы избежать ссоры. Бабушка увидела, как она разговаривает на улице с Элией и придумала срочное поручение. Но девушка была уверена, что дело в ревности. Советница не хочет делить внучку с родственниками по линии Норда.

— Можно подумать, они в очереди выстраиваются! — негодовала дочь Весны. — Элия замечает меня раз в месяц. А Роксэль проходит мимо, будто я стена.

Мари пряталась от огненного смерча, как мысленно теперь называла Далилу. Вилкок вернулась с ночной смены раньше подруги. В почтовом ящике ждало письмо. И хоть на конверте адресатом значилась "зу Ситэрра", незримая стихийница узнала почерк Ноя Ури и вскрыла послание. Прочла, а затем порвала на мелкие клочки. Тайный жених сообщал о полученном месте в свите Королевы Росанны и ни разу не упомянул Далилу.

Мари жалела подругу и с радостью бы устроила Ною парочку основательных заморозок. Но от сочувствия не осталось следа, когда через час стенаний Вилкок вдруг вытерла слёзы и посмотрела волком. Ослепленная обидой она заподозрила дочь Зимы в длительной переписке с Ноем за своей спиной. Мари попыталась оправдаться, но поняла, что пока Далила не успокоится, любые доводы бесполезны.

Рассказывать Дайре о ссоре с подругой стихийница не стала. Мари вообще старалась не упоминать друзей в разговорах с троюродной сестрой после неосторожно брошенной в первый день фразе о проблемах в лихой четвёрке. Казалось, жалобы на Далилу, Ноя и Тиссу станут предательством. Одно дело отец, другое — девушка, которую друзья откровенно недолюбливают.

Сегодня разговор то и дело возвращался в Зимнему Дворцу и эпидемии.

— Каждый день ищу знакомые имена в списке погибших, — призналась Дайра. — И проверяю, нет ли там её... — стихийница запнулась, говоря о женщине, которую считала матерью. — Не знаю, что почувствую, если она умрёт. Да, она тоже его жертва. Но в чём была виновата я? Рида не могла вредить открыто, он бы отыгрался на Кире. Поэтому мстила ледяным безразличием. Наказывала меня. За его грехи.

Дайра быстро заморгала, прогоняя навернувшиеся слезинки. Мари промолчала. Слова не шли. Поэтому просто взяла троюродную сестру за руку.

— Надеюсь, эпидемия скоро закончится, — Дайра попыталась перевести тему.

— Я тоже надеюсь.

Мари с грустью посмотрела на Дворец Осени, охваченный призрачным пламенем. До правления Злата оставалась неделя. Пора цветов и трав уходила, а Веста, хоть и отчаянно билась над созданием лекарства, по-прежнему, не могла похвастаться успехами. Уныние в посёлке постепенно сменялось тревогой, на ровном месте возникали конфликты. Обычно это время во владениях совета отмечали праздник Лета. Но нынче было не до веселья. Хотя лично Мари бы не возражала, если б на поляне развели костры. Без музыки, танцев и спектакля. Это бы напомнило жителям и вынужденным гостям , что трудные времена рано или поздно проходят.

-Ш-ш-ш, — Дайра приложила палец к губам. — Сюда идут. Две женщины.

Воздух привычно заколыхался, и невидимая пелена закрыла стихийниц. Мари встала с грубой скамьи, кивком призывая троюродную сестру сделать то же самое. Незваные посетительницы, наверняка, захотят присесть. Оставалось надеяться, что это не Майя или Веста. Для представительниц клана Верга их конспирация — ничто.

Каково же было изумление Мари, когда в гору поднялась Кларисса Сторн. Мегера, достававшая юную Диту Рис капризами во время посещения Зимнего Дворца. Впрочем, куда больше удивления вызвала её спутница — актриса Стелла, недавно пополнившая труппу Соджа Иллары. Дайра потянула Мари за руку, предлагая покинуть вновь прибывших, но та покачала головой. Она решила выяснить, что общего у подруги Королевы Весны и безродной девушки из людского города.

— Благодарю, что согласилась составить мне компанию, милочка, — тем временем слащаво проговорила Кларисса. — Всем сейчас не до прогулок. Но мне нужно было развеяться.