Последняя надежда - Сандрин Вольф

Гюс цедил слова сквозь зубы, стиснув челюсти. И его чувства били Оксу прямо в душу. У девочки слезы навернулись на глаза.

— Никчемности? У тебя с головой — как? Ты не никчемный! И не бесполезный! — в горле Оксы образовался ком.

— Да ну? Ты так считаешь? Даже от Простофиль больше пользы, чем от меня! Все, что я делаю, я делаю хуже тебя. И я не имею в виду эти твои Магнито, Левитаро, а все остальное: ролики, колледж, карате, друзья… вообще ВСЁ! А я вечно плетусь в хвосте, опять и снова… Гюс-полный-ноль…

Оксу выступление Гюса совершенно ошеломило. Она давно знала, что мальчик не больно-то высокого мнения о себе, но никогда прежде не видела его вот таким. Но больше всего ее огорчили не слова, пусть резкие и прямые. Нет, хуже всего было то, что Гюс действительно думал так, как говорил. И действительно видел себя именно таким…

— Но, Гюс… Ты несешь чушь! — пожав плечами, бросила девочка. — У тебя куча достоинств! Ты верный и умный, и очень талантливый во многих вещах. В информатике, видеоиграх… ты знаешь все о манге, и ты отлично учишься!

— Ну да! — горько проскрежетал Гюс. — У тебя оценки куда лучше, чем у меня!

— И карате! — с той же горячностью продолжила Окса. — Извини, старик, но, как и во всем остальном, ты тут себя тоже недооцениваешь! Стоит лишь приглядеться, и сразу становится ясно, что твое мастерство куда выше моего! Ты ж меня знаешь, я вечно за все хватаюсь, но есть масса вещей, которые у меня не выходят. В отличие от одного моего знакомого Гюса, который действует очень эффективно, оставаясь при этом незаметным, и все такое… А это, скажу я тебе, великое достоинство! А еще, знаешь, самое суперское в тебе — это твое спокойствие! Не будь тебя, думаю, я давно вляпалась бы в ого-го какие крупные неприятности. Ты-то, по крайней мере, сперва думаешь, а потом действуешь. В отличие от меня. Ты хоть понимаешь, насколько это важно? Мне просто необходимо, чтобы ты был моим другом… И вообще мне нравится, что ты мой друг, и все тут! Ты для меня не менее важен, чем моя семья. Кстати говоря, ты и есть член моей семьи! Ох, как же ты меня бесишь, когда говоришь такие вещи…

Окса сердито отвернулась и уставилась в окно. Она испытывала странное чувство, смесь бурлящей злости и грусти. Стараясь не поддаться чувствам, девочка глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

— Ладно, ладно, — сдался Гюс. — Но это не отменяет того, что ты-то королева, волшебница, исключительная во всем! А я — пустое место. Ты не думай, я не завидую, Окса. Просто чувствую себя полным ничтожеством!

— Ах, так? Значит, быть лучшим другом королевы — это пустое место? Ну, это уже слишком! — Окса дернула Гюса за темные волосы. — Думаешь, персона моего масштаба стала бы водиться с нулем, помноженным на нуль? Нет, честно?

Она скорчила ему рожицу, не показывая своей грусти и огорчения.

Гюс ответил весьма сдержанной улыбкой.

— Знаешь, иногда мне так хочется быть таким, как ты…

— Только не это, Гюс, только не это! Поверь, ты хорош такой, какой ты есть! — заверила его Окса, вспыхнув до корней волос.

Друзья молча сидели рядом в постепенно погружающемся в темноту зале. Дождь прекратился так же внезапно, как и начался, слышалось только тихое посапывание малыша Фолдингота и издали доносился голос Леомидо, беседовавшего с суетившимися у плиты Фолдинготами.

Драгомира, прислонившись спиной к двери зала, смотрела на детей, видя их только со спины. Невольно подслушанный разговор ее потряс. Она вытерла выступившие на глазах слезы, и неслышным шагом направилась на кухню к Леомидо.

Проснувшись, Окса услышала, как по оконному стеклу стучит дождь. Похоже, уже было довольно позднее утро, и сквозь занавески просачивался холодный свет. Взмокшая от пота она лежала, запутавшись в простынях.

С грехом пополам выбравшись, Окса направилась в комнату Гюса. Мальчик еще спал — или делал вид, что спит. Длинная прядь темных волос закрывала половину его лица, дыхание Гюса было ровным и едва различимым.

Глядя на него, Окса поймала себя на том, что чуть ли не впервые заметила, насколько у ее друга красивые черты лица. Он был воплощением загадочных героев манга, которые она глотала тоннами. Гюс. Ее друг Гюс.

Внезапно Гюс запустил подушку в другой конец комнаты и вскочил с громким криком. Окса, застигнутая врасплох, заверещала.

— Что, старушка, подглядываешь за мной, а?

Окса скорчила ему рожу, прежде чем вернуть подушку на место. Взглядом, естественно.

— Воображала, — ухмыльнулся Гюс.

Тут их прервал негромкий стук в дверь.

Окса открыла и столкнулась с Фолдинготой Леомидо, облаченной в поварской колпачок и зеленый фартучек.

— Юная Лучезарная и ее юный друг, десять часов сейчас прозвонят в наших ушах, этой информации ждут все желудки! Но будьте покойны! Фолдинготы умеют предвидеть такого рода случайности и приготовили кастрюли, что вы пальчики оближете.

— Ты хочешь сказать, что нам пора идти завтракать, да? — Окса присела, чтобы оказаться на одном уровне с малышкой.

— Это абсолютно точное заключение, Юная Лучезарная!

— А где Драгомира с Леомидо?

— О… Юная Лучезарная! Как дать вам ответ, чтобы не впасть в риск?

— Риск? Какой риск?

— Риск для меня дать информацию, которую мне должно хранить в секрете, — ответила Фолдингота, взволнованно оглядываясь по сторонам и заламывая длинные руки.

— Пожалуйста, Фолдингота, скажи нам! Мы никому не передадим, можешь на нас рассчитывать!

Подошедший Гюс опустился на колени рядом с Оксой напротив маленького существа.

— Ну что ж, затруднительно мне дать отказ Юной Лучезарной…

Глубоко вздохнув, Фолдингота тихим голосом продолжила:

— Чужак повадился ночью лазить…

— Чужак?

— Да, Юная Лучезарная, чужак обошел жилище Хозяина! Его большие ступни пометили землю в огороде и на кладбище. А любопытство его у окна вызвало панику у Горанов, которые впали в сильный страх. И добавилась еще одна проблема: мерзкий Гнусень осуществил исчезновение.

— Как это? Что ты хочешь сказать? — переспросила Окса. — Он убежал?

— Совершенно точно нет его в пенатах наших! Пф-ф! Исчезновение не вызвало сожаления, поскольку отвратительный был компаньон. Но уровень тревоги Хозяина возрос весьма. Провел он изыскания, но негативен результат. Хозяин счел, что бродит где-то Гнусень, и полон он надежды, что спрятался тот где-то на территории, и пустой желудок неблагодарного заставит беглеца вернуться. Что же до следов вокруг жилища, ухо мое услышало слова, Хозяином изреченные Старой Лучезарной: мнение Хозяина, что был то бродяга, и нынче ночью предупредят о том Кульбу-Горланы, если покажет тот хоть кончик носа.