Игры с огнем. Книга 1 - Нина Сергеевна Цуканова

– …Как ты? – проговорил он, сокрушенно выдохнув.

– Жить буду.

Обманувшись вроде бы устаканившимся самочувствием, я попыталась приподняться на локтях, но мне тотчас поплохело, спина и корпус отозвались резкой болью, тяжело и неприятно закружилась голова, а носом пошла кровь, и я, застонав, повалилась обратно, так же уткнув лицо в траву, разве что, теперь повернув нос чуть в другую сторону.

Теперь кровь из носа текла на траву по другой стороне лица, а один глаз я могла скосить на сидящего передо мной на коленях Кондора. Правда, глаз, да и вся окружающая голова начинали чудовищно болеть от напряжения при попытке удержать взгляд в столь "скошенном" положении, и пришлось, смирившись, опустить его в траву, глядя прямо, а поднимать лишь до колен Конхстамари.

– Кости целы?

– Не знаю, – пробубнила я в траву. – Че-то там хрустело. Надеюсь, что ребра…

– Ох, небо… – прикрыл глаза дракон.

Он придвинулся ближе и осторожно провел рукой вдоль позвоночника, видимо, проверяя.

– Кости, вроде целы…

Крики на башне усилились. "Опускай, опускай", – кричали там, отчаянно пытаясь навести баллисту на объект ниже ее горизонта…

Кондор вздохнул, оглянувшись. Ведь наведут же.

"Статис", – проговорил он, проведя почти раскрытой ладонью по моей спине вдоль хребта.

Позвоночник тотчас закололо ледяными иголочками, порой весьма немаленькими. Его словно охватило холодком. Ледяные иголочки начали прорастать в ребра, постепенно охватывая всю грудную клетку…

Кондор трансформировался и коротко скомандовал Ремм залезть к нему на спину.

Потом сделал шаг ко мне и осторожно подхватил меня на лапу. Я сжалась, в ожидании нового приступа боли, однако через миг осознала, что мой позвоночник и частично грудная клетка словно охвачены ледяным панцирем, не позволяющим им двигаться. И холодные иголочки, покалывающие все тело, практически не дают пошевелиться или сместиться (возможно, поврежденным) органам. Только дышать. Осторожно, с каждым движением грудной клетки ощущая холодное покалывание.

Кондор напряженно посмотрел на башню, а следом куда-то вдаль, а потом осторожно, стараясь не делать резких рывков, поднялся в воздух.

Мы полетели над злополучными Коттскими лесами.

– Где ты живешь? – дракон повернулся к Ремм.

– Я?.. – как-то растерянно проговорила она. – Я из Адше… Это неподалеку от Соулу.

Кондор шумно выдохнул, что в драконьей форме обозначало что-то аналогичное присвистыванию.

– И что в Приграничье забыли? – риторически спросил он. – Хорошо, значит тебя домой…

– Господин, – проскулила вдруг Ремм. – Орра! Простите мне интерес… – она замялась, никак, видимо, не решаясь спросить. – Вы… Вы бы наложницей меня не хотели видеть?

– Нет. – отрезал Кондор. – Я не возьму.

Ремм смущенно и растерянно умолкла.

– Но, орра, – проговорила она робко. – Может, из тех драконов, кого вы знаете…

– Я не сводник, – оборвал ее Кондор, – другим наложниц подыскивать.

– Простите, – пролепетала Ремм. – Просто… просто я всегда мечтала стать наложницей дракону… Не подумайте! Не ради денег!..

– Ремм. Я обязался доставить тебя домой. А не организовать твою дальнейшую жизнь. Я доставлю тебя в Адше, и только.

Девушка вновь печально вздохнула, и голос ее умолк.

Дорога до Центрального региона не заняла много времени. По крайней мере, мне так показалось.

Кондор приземлился в довольно глухом местечке недалеко от Адше, ссадил Ремм, которая отдала ему мои вещи, и собрался лететь дальше.

– Пожалуйста! Господин! Орра! – воскликнула девушка, предпринимая последнюю отчаянную попытку. – Возьмите меня с собой!

– Нет, милая, – вздохнул Кондор. – Не возьму я тебя наложницей.

– Но, орра! – с зазвеневшими в голосе слезами, мокрящими и слепляющими ворс бархата, воскликнула Ремм. – Я всю жизнь мечтала!..

– Если так сильно хочешь стать наложницей, поезжай в Долмир, на Побережье. Но прежде хорошо подумай. Готова ли проститься с домом и свободой навсегда. Назад дороги, скорей всего, не будет.

Ремм замерла, повесив голову.

– Дол…мир, – проговорила она по слогам, словно пытаясь распробовать слово на вкус. – Спасибо, – она немного помолчала. – Я… подумаю.

***

Я лежала на жесткой деревянной лавке, застеленной лишь тонкой подстилкой.

Дышать нормально я по-прежнему не могла. Особенно вдыхать. Чуть глубже – и дыхание перехватывало от острой боли. Очевидно, по паре-тройке ребер с обеих сторон все-таки было сломано, хорошо хоть без смещения.

Я прислушивалась к показаниям Теневой сущности касаемо состояния тела. Благодаря ей очень часто можно действительно достоверно определить травмы, если иметь должный уровень чувствования.

– Четыре… или пять, – проговорила я. Но, взглянув на перекосившееся лицо Кондора, поспешила добавить. – Но это ерунда… – воздух закончился, по привычке попыталась вдохнуть нормально, и организм быстро напомнил всполохом острой боли, что данная функция ныне недоступна. Удержаться от чуть слышного короткого сдавленного вскрика не смогла, что отняло у моих слов львиную долю убедительности, – …без смещения же… – все же проговорила я, стараясь держаться бодрей.

Все тело болело. Спина, усилиями Теневой сущности, была словно деревянная.

– …Небо. Прости меня.

– Ой, будет, – хотела было смешливо отбрыкнуться я. Но осеклась, наткнувшись на мрачный взгляд Конхстамари.

– Моя неосторожность стала причиной твоих травм, – сказал он сокрушенно и очень серьезно. – Я не могу себе этого просто так простить.

– О-ох, брось, – протянула я. – Можно подумать, моя неосторожность там в сторонке стояла… Не хватало еще, чтобы ты корил себя за мои глупости…

– Ты не понимаешь. Я был недостаточно осторожен с тобой. А если бы я… не рассчитал нагрузку сильнее, и нанес бы непоправимые травмы?

– Если бы я упала, было бы хуже, – веско проговорила я.

– Это мне не оправдание, – сказал он жестко. – Я должен помнить каждую секунду о том, что ты человек, и хрупка, как стеклянный светильник.

– Не драматизируй, – проговорила я. – Человеки гораздо крепче стеклянных светильников.

– Оно и видно, – с горечью усмехнулся он, потом повернулся к двери, собравшись, видимо, уйти. – А теперь лежи и не двигайся. Пока не восстановишься полностью, никуда отсюда не уедешь.

– Ах-ах, а так хотелось, – попыталась съехидничать я. – Ой, а как же моя лошадь? – резковато повернула голову, о чем тотчас пожалела, потому что в ней колыхнулась тяжесть, а в глазах вспыхнули круги.

Теневая сущность, что ты мне позволяешь? Не твоя ли забота уберечь физическое тело от нежелательных движений? Или ты не считаешь опасным паскудное самочувствие моей головы?

– Дзета, ну кому говорю! – негодующе-взволнованно воскликнул Кондор, очевидно, считав приступ дурноты по моему лицу. – Хорошо; если найду твою чокнутую лошадь в лесу, притащу в Долмир… – проговорил он. – Но не раньше, чем ты хоть мало-мальски оклемаешься. Сейчас я тебя одну здесь попросту не оставлю. М-да… Только представь, каково зрелище будет. Ваши темные люди уверятся в том, что драконы скот воруют.

– Ну, ничего. В том, что девиц воруете, уже вон уверились, – слабо усмехнулась я.