Обнаженный Бог. Феномен - Питер Гамильтон

На Монтерее сейчас собрался отряд из восьмидесяти семи черноястребов. Флотилия внушительная по любым меркам. Кире пришлось приложить немало усилий, чтобы закрепить ее за собой. Настало время подумать о дальнейших шагах. На астероиде позиция ее гораздо сильнее, чем на Валиске. Если сравнивать обиталище с феодальным поместьем, то Новая Калифорния тянула на королевство. Только вот Капоне совершенно неспособен им управлять. Главная причина той легкости, с которой ей удалось занять главенствующее положение на причале, была царившая на Монтерее апатия. Никто и не подумал ей препятствовать.

Такое положение терпеть больше нельзя. Капоне создал Организацию, руководствуясь инстинктом. Люди — как одержанные, так и не одержанные — нуждаются в организации и упорядочении жизни. Поэтому они так легко и построились. Дай им своего рода нирвану, быть может, и существующую где-то в межзвездном пространстве (у Киры на этот счет имелись сильные сомнения), и население впадет в транс. Настанет бесконечное безделье. Если быть честной с самой собой, то да, она страшилась приобретенного бессмертия. Жизнь изменится так, что она не сможет ее осмыслить, и тогда настанут трудные времена. Чтобы приспособиться к ней, придется отказаться от самой себя.

А этого я себе позволить не могу.

Она наслаждалась тем, чем стала. Во всяком случае, она человек. И этим обличьем стоит дорожить. За это следует бороться.

Капоне же слаб. Хитрая проститутка Джеззибелла, не одержимая к тому же, крутит им, как хочет.

Организация усовершенствовала способ управления населением планеты. Когда у руля встанет Кира, она воспользуется им для проведения собственной политики. Одержимые приучатся жить со страхом перед открытым пространством. В обмен получат нормальное человеческое существование, которого так жаждут. Им не будет угрожать опасность перейти в другую, чуждую ипостась. Кира тоже не утратит своей целостности. Останется собой.

Периферическим зрением заметила какое-то движение, и размышления прервались. Кто-то шел по причалу, одетый в громоздкий, оранжево-белый костюм астронавта. Голову прикрывал круглый шлем. По сравнению с современными костюмами, этот был совершенно нелеп. По всей видимости, у человека не было нанотехники, иначе он бы такой костюм не надел.

— А что, на причале есть инженеры? — спросила Кира. Она до сих пор не замечала, что черноястребы получали здесь техническую помощь.

— Есть, — отозвался Хадсон Проктор. — Сейчас, например, они закладывают боевые осы на Фойку и приводят в порядок теплоохлаждающие панели главного фьюзеогенератора на Варраде.

— А где…

— Кира, — встревоженно обратился к ней Хадсон. Он только что положил трубку. — Капоне обзванивает старших лейтенантов. Сегодня он ждет всех на вечеринку.

— В самом деле? — Кира бросила прощальный взгляд на странную фигуру в костюме астронавта. — А мне и надеть нечего. Но если уж великий и славный лидер удостоил меня приглашением, лучше его не разочаровывать.

На Коблате костюмы эти называли яйцедробилками. Джеду приводилось носить такой на учениях, поэтому он вспомнил происхождение названия. Надеть костюм труда не составило: ведь это был мешок, превышавший на три размера объем его тела. Джед вполз в него и встал, раскинув руки и поставив ноги на ширину плеч. Ткань свободно свисала с конечностей. Потом Бет привела в действие маленький механизм на его запястье, и материал плотно обжал тело со всех сторон. Принцип применялся тот же, что и в современном костюме астронавта: пузырьки воздуха оказывались запертыми между кожей и костюмом. Если в костюме имелся какой-то газ, в вакууме он раздувался, как шар.

В нем он мог передвигаться в любой среде почти без ограничений. Если не обращал внимания на острые покалывания в паховой области. А это было не так-то легко.

Что до всего остального, то костюм функционировал нормально. Вот если бы и сердце работало не хуже. Значки, проецировавшиеся на внутренней стороне шлема, показали, что излишнее тепло выводится наружу. Нервы и повышенный адреналин заставляли кровь тяжко биться в артериях. Джед шел мимо огромных черноястребов, и обстоятельство это отнюдь не способствовало уменьшению напряжения. Он знал, что они ощущают его мысли, и, обвиняя себя, усиливал собственные мучения. Не слишком приятный случай обратной связи. С нижней поверхности биотехнических кораблей выступали большие пузыри, пластмассовые и темные металлические. Оружие и сенсорные устройства. Он был уверен: все они следят за ним.

— Джед, не волнуйся, — сказал ему Росио.

— Откуда ты знаешь?

— Почему ты шепчешь? Ты используешь легитимную радиочастоту. Если Организация сейчас ее отслеживает, — в чем я сомневаюсь, — то они расшифруют сигнал, в чем я, впрочем, тоже сомневаюсь. Они думают, что ты один из людей Киры. Она же считает, что ты из Организации. Их разногласия нам на руку. Никто из них не знает, что делает другой.

— Прошу прощения, — покаянно сказал Джед в микрофон шлема.

— Я отслеживаю функции твоего тела, и пульс твой частит все больше.

Джеда охватила дрожь.

— О Господи, лучше я вернусь.

— Нет, нет, все идет нормально. До переходного люка триста метров.

— Но черноястребы догадаются!

— Если не примешь меры предосторожности. Пора применить химическое средство.

— Я с собой ничего не взял. Мы думали, на Валиске нам это не понадобится.

— Я не имею в виду наркотики. Медицинский модуль костюма к твоим услугам.

Джед и не знал, что костюм снабжен медицинским модулем. Под указку Росио нажал в определенном порядке на кнопки все того же прикрепленного к запястью устройства. Воздух в шлеме слегка изменился: стал прохладнее, запахло мятой. Эффект был мгновенный: прохладный воздух прошелся по напряженным мускулам и расслабил их. Из горла вырвался вздох, словно при оргазме. На Коблате ему такого испытывать не доводилось. Блаженное состояние организма методично вытесняло страх. Он даже поднял руки, будто хотел воочию убедиться, как все его беспокойство вытекает из пальцев.

— Неплохо, — объявил он.

— Сколько ты вдохнул? — спросил Росио. Голос черноястреба его раздражал.

— Что ты там сказал? — спросил Джед таким тоном, что сразу стало ясно, кто из них главный. На дисплее шлема загорелись два значка приятного розового цвета. «Словно распускающиеся цветочные бутоны», — подумал он.

— Хорошо, Джед. Ну что, в путь?

— Само собой, приятель.

Он снова пошел вперед. Даже покалывание в паху не так его беспокоило. «Хорошая все-таки штука», — подумал он. Черноястребы уже не источали враждебность. Теперь, когда голова стала холодной, он видел их в другом свете: им до него нет дела. Сидят себе да сосут. От него самого и девочек ничем особенным не отличаются. Мимо последних птиц он прошел уже совершенно уверенно.

Росио снова руководил им, направляя в переходной люк. С тыльной стороны причала вздымалось оборудование. Трубы карабкались по скале, словно деревья в джунглях. Поднимались слабые фонтаны пара, свидетельство затухающей деятельности Монтерея. Большие окна на тускло-коричневой стене смотрели на залы отбытия и офисы инженерного управленческого персонала. Везде было темно, лишь за стеклами двух окон двигались неясные тени.