Драконий шип. Дарящая - Зоя Анишкина

Последние слова она сказала очень громко. Ее голос неестественно усилился, питаемый желтой пеленой. Он разнесся над плато, над озером, отражаясь от скал.

Люди поднимали головы, и на их лицах я читал, что все сказанное правда. Словно все предыдущие месяцы были лишь подготовкой. Они пришли сюда не сами, они были призваны Дарящей, чтобы отдать долг.

И вот наша странная разношерстная толпа двинулась. Мы смешивались, касаясь друг друга руками, образуя связь между телами, Дарами. И я шёл немного впереди.

Чувствовал, что должен вести этих людей вперёд во чтобы то ни стало. И когда хрустальный дракон взмыл под самый свод купола, мы не дрогнули. Продолжали идти, движимые единой целью, которую до конца сами не осознавали.

Но когда ты уже видел чудо, стал его частью и безоговорочно поверил кому-то… Страх отступал. Она спасала их самих, их детей и детей их детей. Она обещала спасти, и ей верили.

И мы шли. Шли, ведомые чудом, ради которого готовы были отдать многое. Лично я – все. Но как только наш круг следом за драконьим сомкнулся. Купол взорвался миллионами алых огней, и хрустальный дракон взмыл ввысь.

Свободный как никогда…

«Я прошу Драконий шип. Самый невероятный и сияющий на свете. В центре Священного озера прародителей».

Глас ее разлился в голове сотнями прекрасных звучаний. Человечка сильна и даже общается по-нашему. Это все результат смешения древних магий…

Я узрел в ней мощь, но и слабость ее мне стала доступна. Ещё не ведает она, что ждёт ее саму и ее еще не рождённое дитя. Ибо я не ведаю ни пощады, ни жалости.

Я тот, кто зажег солнце. Тот, кто погасил обе Луны, и тот, кто стал прародителем этого мира. Только мощь и бесконечная сила могут влиять на мое решение, а человечка вот-вот упустит свой шанс.

«Будь по-твоему, даю слово».

Какие они жалкие, какие странные эти людишки. Годные только для того, чтобы смотреть на нас – великих создателей. Дух, Душа и Сердце… Мы снова будем вместе, снова восстанем и расправим крылья над миром, что издревле принадлежал нам.

Мы создали его, мы же наделили магией, что бурлила в телах наших. Мы же населили драконами… Да, мир не был кристально чист и сияние наше не стало первым.

Здесь была природа и звери. Были эти люди… Дикие, неподобающе обученные. Я пригрел их, а Сердце дал знания. Анимея вдохнул силы и подарил технологии.

Это мы научили их всему! Мы населили мир жизнью, достойной его красоты. Привели драконов – свои части – и вдохнули в них разум. Причём гораздо более тонкий, чем обладали эти…

С презрением оглядел толпившихся за витиеватым алым плетением людей. Омерзительные, наглые, думающие, что мир принадлежит им, создан для них!

Нет! Мы создали его для себя, для себя же можем и уничтожить. Но, конечно же, не станем делать этого. Слишком много прекрасного в нем, и нет ничего величественнее красоты, искусства полёта!

Я метался под куполом, выпуская пламя. Но оно лишь впитывалось в алое плетение. Низкие твари, неблагодарные чудовища, как они посмели поднять на нас руку?

Как они посмели использовать нашу же силу супротив своих прародителей? Гнев клубился, а сотканное из магии сердце едва не выпрыгивало из груди.

Сейчас… Совсем скоро пророчество исполнится, и наша жизнь изменится. Вернётся в прежнее русло, и уж тогда я не буду повторять ошибок. Уничтожу каждого, кто может ослушаться.

Кто может думать и мыслить, решать. Нет ничего лучше слепого поклонения, нет ничего приятнее красоты этого мира. Лишь она, лишь наш талант могут иметь значение.

Они думают, что смогут оседлать нас. ОНА думает, что сможет подчинить меня, но ни одно живое существо не способно на это! Не родился еще тот, кто превзошел бы нас в искусстве полёта!

Как же приятно расправить крылья. Какое удовольствие снова распластать их, хоть и сверху давит купол. Но я знал, что она сдастся, уберёт его, и тогда небо обрушится на землю, а три хрустальных дракона вновь сольются в танце, что будет бесконечно покорять все живое.

Все живое, что мы создадим…

Конечно, будет сложно. Ведь люди не наши творения, но знаю, что мы сможем дать начало новому виду. Более восторженному и покладистому, что будет раз за разом возносить нам хвалы и одаривать овациями.

Я метался по куполу, ища выход. С жаждой свободы бросал взгляды на людишек. Мы раздавим их, уничтожим. Сердце уже летит сюда, да и Анимея возвращается в своё тело…

Возвратится, когда она снимет эту защиту. Девушка, что стала наследницей алого наездника. И я ждал.

Настал момент, и все вокруг взорвалось миллионами алых огней. С победоносным рёвом я воспарил к небесам, бросая на землю струи пламени. Спалить! Уничтожить всех, кто имел несчастье сюда явиться…

В запале я так увлёкся, что не заметил ее. Она парила на том же месте, спокойно отбивая мои атаки. Людишки внизу сжались и кричали, но не расцепляли объятий.

Они и бездарные драконы стояли кругом, опоясывая наше озеро. Мы сами возникли из него, родились, являя миру истинную мощь и красоту. Принося совершенство.

Гнев застилал мои глаза. Я сделал сальто и снова воспарил к небесам, ещё и ещё орошая землю радужным пламенем: смертоносным, несущим боль и страдания.

Когда-то я наделил похожим чёрного дракона, что вышел из меня. Наделил его памятью и разумом, но снова все пошло не так. Это должен был быть самый смертоносный зверь, но Душа вдохнул в него что-то своё, и я долго корил брата.

Он всегда был самовольным, хоть, как и Сердце, признавал мою власть. И вот теперь они летят ко мне, и вместе мы сломим ЕЕ. Уничтожим, не оставив и воспоминания!

Ну где же вы, братья мои. Низшие среди равных. Те, что помогут исполнить мою волю. А она была таковой – убить, уничтожить, покарать зазнавшихся людишек!

Спалить их, их детей и выжечь племя начисто. Чтобы ничто не напоминало того позора, что мы пережили за эти века. И вот я уже слышу шелест хрустальных крыльев.

Сердце спешит ко мне, накрывая тенью мир, а Душа выбирается из замка, что стал ему тюрьмой, как мне наше священное озеро. Сейчас, совсем скоро…

«Я даровала тебе свободу. Так выполни же ты свою волю или навсегда сгинешь в водах этого озера…»

Что? Как смеет она снова обращаться ко мне? Ничтожество, так и не осознавшее свою ошибку! Скоро и эта человечка, и остальные сгорят в жалящем хрустальном пламени.

Я направился на неё, пытаясь поглотить, на полном ходу летел сквозь плотный воздух и пытался достать, покарать. Но внезапно крылья мои стали тяжелеть.

«Брат, что такое? Я падаю!»

«Дух, я лечу к земле под гнётом твоей ошибки! Исправь ее».

Голова взорвалась словами братьев, но я отмахнулся от них. Потому что сам камнем упал в опостылевшее озеро. Откуда ни возьмись путы появились вновь.