Последняя бездна - Ольга Покровская

Она не стала объяснять, что тут еще следовало хорошенько во всем разобраться. Они с Дмитрием пока что не говорили о будущем. Да что уж там, они вообще еще ни о чем не успели толком поговорить. Вспоминая о ночи, проведенной с ним, Мария невольно заливалась румянцем. Только наутро, перед тем как наведаться к Стивену, они обговорили саму ситуацию с бомбой.

Маша, как и Дмитрий, испытывала ужас от сознания того, что корабль с таким страшным грузом на борту стоит в порту, среди других судов, яхт и катеров. Она, конечно же, отлично понимала, какая произойдет катастрофа, если бомба разорвется прямо здесь, на Соломоновых островах. Но еще страшнее было осознавать, что в итоге она может попасть в руки одной из нелегальных военных группировок, террористов и черт знает кого еще. Этого нельзя было допустить. Проще было смириться с тем, что ее саму пытались убить, чем думать о том, что она ничего не сделала, чтобы помешать злоумышленникам получить оружие массового поражения.

Но теперь, когда их визит к Стивену окончился полным провалом, она просто не представляла себе, что еще можно сделать. Она видела, что Дмитрий не опустил руки и не просто так рванул в порт. Вот только что он задумал, она пока понять не могла. Может быть, у него есть там доверенное лицо, с которым он обсудит ситуацию?

Тем удивительнее было его появление с дурацкой шоколадкой.

Дмитрий ушел в соседнюю комнату. Мария, следуя за ним, увидела, как он положил капсулу от киндер-сюрприза на стол и принялся рыться в небольшом саквояже, где хранились лекарственные вещества – с его содержимым она уже успела вчера ознакомиться, когда Дмитрий обрабатывал ссадины, полученные ею во время эвакуации с батискафа.

– Так куда ты ездил?

– В порт, нужно было кое-что выяснить. И захватить немного антифриза.

– Для чего? – нахмурилась Мария.

– Не бери в голову, – отозвался он. – Так, было одно дело.

– То есть ты не собираешься мне рассказать, что происходит? – с вызовом спросила Мария.

– А зачем? Разве ты завтра не уезжаешь? – отозвался он. – Так какая тебе разница?

Не глядя на нее, он вытащил из аптечки какие-то склянки, поставил их на столе рядом с капсулой и вышел из дома.

Значит, он все же узнал о том, что она сказала ребятам, сообразила Мария. Наверное, Фернан ему сообщил, когда Дмитрий заглядывал к нему в палату, а она как раз выходила поговорить с Михалом. Черт! Понятно, что он разозлился. Вернее, даже не разозлился – просто сразу же замкнулся, отгородился от нее, словно случившееся между ними ничего не значило. А оно значило.

Конечно же, он не мог понять, что она сказала так просто потому, что ей страшно, очень страшно. До сих пор ни разу в ее жизни не было отношений, которые влияли бы на ее работу, были только ни к чему не обязывающие романы, которые так просто было разорвать, если они начинали осложнять ей жизнь. Она привыкла считать себя человеком, для которого наука всегда будет важнее всего, и вдруг впервые, на середине четвертого десятка ощутила, что это может быть не так. Что этот мужчина – по неведомой, необъяснимой причине – оказался для нее слишком важен. Что, если потребуется, она бросит работу, бросит все и пойдет за ним, куда угодно. Не то, чтобы ей хотелось это сделать, но она сделает. И даже не будет считать, что принесла что-то в жертву. Это просто несопоставимые вещи. Быть с ним всегда будет для нее важнее всего, и она испугалась новых незнакомых ей чувств. Только и оставалось делать вид, что ничего не изменилось.

Но позволить Дмитрию думать, что она вот так просто откажется от него, вернется к прежней жизни, она не могла.

Мария вышла из дома и остановилась на крыльце. Яркое тропическое солнце светило над головой и больше не обжигало – значит, за время, проведенное на островах, она успела акклиматизироваться. Вдоль ограды, отделяющей территорию метеостанции от остального мира, шелестели тяжелые мясистые листья пальм. Мимо пробежали двое местных мальчишек – с кожей цвета молочного шоколада и золотистым нимбом мелких кудряшек. Пахло морем, солью, песком, раскаленным за день воздухом.

Смогла бы она тут жить, размышляла Мария. Не вот так, как сейчас, приехать на неделю и наслаждаться экзотикой, а просто жить на постоянной основе. Отказаться от цивилизации, от культурной жизни, от своей лаборатории со сверхсовременным оборудованием. И окунуться в почти первобытный мир, где весь научный прогресс сосредоточен вот на этой самой метеостанции, а добираться до ближайшего крупного города приходится несколько часов, если не суток. Она никогда такого не хотела, не планировала, но теперь вдруг поняла, что могла бы. Если Дмитрий захочет. Если это будет единственный для них способ остаться вместе – значит, она примет его. Осталось только сказать обо всем Диме.

Любимого она нашла позади дома. Он сидел на кое-как сколоченной скамейке, сощурившись от яркого солнца, смотрел куда-то в сторону моря и машинально чертил что-то пальцами на колене.

Увидев Марию, он сначала помолчал, а потом спросил решительно:

– Тебе еще не пора собираться? Ведь вылет завтра.

– А ты что, только и ждешь, когда, наконец, от меня избавишься? – со смехом спросила она.

Но Дмитрий, кажется, не расположен был шутить. И тогда Мария продолжила уже без улыбки:

– Серьезно, ты вот так просто меня отпустишь?

Он дернулся, поднялся на ноги и, не глядя на нее, пошел вокруг дома к входной двери. Мария вошла в дом вслед за ним, видела, как он долго и тщательно мыл руки в ванной. Потом обернулся к ней.

– А как я могу тебя удерживать? Ты – ученый, у тебя своя жизнь, своя карьера. А что могу предложить я? Эту богом забытую дыру? Маша… – ей все еще непривычно было, что он так обращается к ней. – Маша, я не могу просить от тебя такой жертвы.

– Ага, то есть, значит, жертвовать карьерой ради любви неприемлемо, а жертвовать любовью ради карьеры – нормально? – вскинулась она.

– Я вообще считаю, что, если человек требует от кого-то жертвы, это не любовь, – отозвался он.

– Поэтому ты решил просто подумать за двоих? Даже ни о чем меня не спросил? Знаешь что? Я не верю ни одному твоему слову! – выкрикнула она. – Ты просто сам понял, что я тебе на фиг тут не нужна. Ты привык жить один, ни с кем не считаться. Ты даже не говоришь мне, зачем ездил в порт, хотя я прекрасно понимаю, что ты не рождественскую игрушку тут мастерил. Но тебе проще быть одному. Сам по себе, сам себе хозяин. И тебе просто смелости не хватает заявить мне в лицо, что я тебе здесь не нужна!

– Да я бы полжизни отдал ради того, чтобы ты осталась со мной, – так же отчаянно выкрикнул он. – Но пойми ты, это неправильно. Ты сама меня за это возненавидишь! И потом… Потом, мне просто страшно… Я едва успел с тобой познакомиться – и сразу же чуть не потерял. Я не переживу такого во второй раз.

– То есть лучше заранее от всего отказаться? Даже не пробовать? – не унималась она.

– Я не знаю, – рявкнул он.