И несть им числа... - Джон Барнс

— Я за то, чтобы разбить здесь лагерь, пока совсем не стемнело, а утром совершить марш-бросок, — предложила Эсме. — Можно остановиться и миль на сорок поближе к Чихуахуа, в первом хорошем месте, где можно найти кров, поесть чего-нибудь, выставить охрану и утром рано выехать. Так мне бы хотелось.

— То же самое и здесь, — поддержала ее Паула. — Это дикая страна во всех смыслах слова; я бы предпочла не нарываться на встречи с местными хулиганами.

Все согласились. Меня и Терри сильно укачало, самых опытных драчунов, наверное, тоже, но они не подавали и виду. О чем думал Ифвин, только богу было известно. Как раз под старой ржавой табличкой с надписью «Чихуахуа 60 км» оказалось нагромождение скал, похожих на сильно разрушенный террикон; позади них, за пределами видимости с дороги, мы встали и разбили лагерь.

Я испытал прилив эгоистичной радости, когда увидел, что наши солдаты предпочли спать на открытом воздухе, и, слегка устыдившись подобного чувства, согласился заступить на часы, там, наверху, на скалах, в укромном местечке, которое показали Эсме и Полковник. Паула и Роджер дежурили до десяти, поскольку ей предстояло сесть за руль на следующий день; Хелен и Иисус должны были стоять с десяти до двух, а короткая утренняя смена досталась нам с Эсме. Думаю, я польщу себе, если скажу, что мне доверили столь ответственный пост как самому опытному, но, так как альтернативой были подросток, находившийся почти в шоковом состоянии, и Ифвин, которого никто не мог раскусить, то меня выбрали по необходимости.

Я растянулся на среднем сиденье, когда солнце еще не зашло. Моя смена будет с двух до половины шестого утра. В половине шестого все встанут и начнут готовиться к отъезду с первыми лучами солнца.

Казалось, это совсем нескоро, и я думал, что не смогу так долго спать или вовсе не засну, но, уютно устроив голову на подушке и расстегнув пару пуговиц на рубашке, чтобы свободнее дышать, я успел заметить, что теплое солнце приятно ласкало лицо, так что, может быть, я понежусь под ним несколько минут, прежде чем натянуть одеяло и погрузиться в темноту.

Порой, когда вы думаете, что не должны спать во имя спасения души — например, когда позади ужасный день, вроде сегодняшнего, а будущее кажется сплошной угрозой, сокрытой в тумане неизвестности, — сон наступает столь же быстро, как шок; будто люк открывает перед вами непривлекательную реальность, и вы падаете в темный колодец и погружаетесь во что-то мягкое на дне.

Изнеможение, плясавшее в глазах, швырнуло меня в черный колодец сна, а семь часов спустя Эсме уже трясла меня за плечо.

— Давай, нам нужно лезть на гору в темноте, чтобы сидеть на холодных скалах и смотреть на пустую дорогу.

Не хочешь же ты опоздать!

Я сел, потянулся. Несмотря на то что была еще ночь, я чувствовал себя отлично. Часы показывали без четверти два: самое время глотнуть кофе из термоса и направиться к скалам. Я шел позади Эсме: перевязь пистолета упиралась мне в бок, а при ходьбе натирала кожу. Эсме подбадривала меня, говоря, что в случае опасности мне не следует доставать пистолет до тех пор, пока ее не убьют; тогда я должен буду выстрелить, чтобы предупредить оставшихся в лагере.

— Или если ты столкнешься с врагом нос к носу, так .близко, что сможешь огреть его по носу. После этого можно спустить курок.

Я постарался не дать волю оскорбленному достоинству.

— Я когда-то носил такой, будучи на службе во флоте Ее Величества. И мне приходилось стрелять из него несколько раз в год, на стрельбище.

— Что ж, отлично. Значит, у тебя достаточно опыта, чтобы не застрелить меня по неосторожности или не пальнуть себе в ногу. Ты был хорошим стрелком?

— Я собирался использовать эту штуку в качестве дубинки. Твои предположения не были ошибочными, но ты так сказала, потому что думала, будто я ничего другого не сумею. Предложения хороши не потому, что я ничего не знаю, а потому, что стрелок из меня никудышный.

Большая женщина фыркнула в темноте.

— Ты непредсказуем, Лайл Перипат. Возможно, мне это даже понравится.

Мы были уже довольно высоко, и следовало вести себя тихо, по крайней мере пока не доберемся до поста и не выясним, как там дела. Валуны были средних размеров и столь плотно за тысячелетия вросли в землю, что создавали отличную опору, оказавшуюся намного надежней, чем на первый взгляд. Единственной проблемой было найти путь, который бы позволил не вставать в полный рост во время восхождения, а это было несложно, ибо месяц достаточно освещал дорогу. Через десять минут карабканья по склону в потемках, все в поту, мы наконец забрались на вершину и обнаружили крохотное углубление в скале, где увидели Хелен и Иисуса, сидевших рядышком на корточках и глядевших на дорогу.

— Вот и мы, — сказала Эсме.

— Мы слышали, как вы лезли, — ответил Иисус, не утруждаясь перейти на шепот. — В следующий раз постарайтесь карабкаться Потише, Однако не думаю, что сейчас это имеет значение. Здесь не было ни малейшего звука, никаких намеков на движение. У Паулы и Роджера дежурство тоже прошло спокойно. Думаю, бандиты, Стрелявшие в нас, просто палят во всех проходящих мимо и не преследуют добычу, если не ранят ее настолько серьезно, что она вынуждена будет остановиться. Мы никого и ничего не видели здесь.

— Как вы думаете, откуда прибыл вертолет Ифвина? — поинтересовался я. — Он появился через пять минут.

Хелен фыркнула.

— Допустим, с базы, скрытой поблизости от дороги, на которую он мог бы нас доставить, но по какой-то таинственной причине не доставил. Или же у него есть. сотня вертолетов в ста разных мирах и он каким-то образом переносит их из одного мира в другой, и тот вертолет попал сюда тем же путем. Или он стартовал прямо с орбиты при помощи никому из нас не известной технологии. Или, вероятней всего, произошло что-то, что даже не может прийти нам в голову.

;; — С ним непросто иметь дело. Неужели тебе пришлось его отлупить?

— Если я отвечу на этот вопрос, то в течение следующего, часа мы будем шутить над интерпретациями «пришлось». А я устала и хочу спуститься и лечь спать. Удачного дежурства, — добавила она, удаляясь по скалам.

— Скорее всего оно таким и будет, — ответил Иисус, направляясь следом за ней. — Свет луны помогает, к тому же большая часть поверхности почти лишена растительности. Любой, кто захочет подкрасться к вам с этой стороны, должен быть очень ловким.

, — . Они проскользнули по камням и скрылись из виду; раз или два, пока мы спускались в укромное местечко за большой скалой, я слышал легкое шуршание их шагов; потом все стихло. Мы устроились поудобнее, договорившись, что я буду следить за югом, а Эсме — за севером.

Удивительно, каким бодрым я себя чувствовал. На самом деле я просто хорошенько выспался и выпил крепкий кофе, но ощущал себя отдохнувшим, готовым провести полдня на ногах, несмотря на то что было всего три часа утра.

Понадобилось время, чтобы мои глаза привыкли к незнакомой местности, но никаких затруднений в обнаружении двигавшегося предмета не предвиделось. Сверху земля казалась испещренной темными неровными узорами с полосками лунного света между ними; тени были очень маленькими — половинка луны уже поднялась на востоке, и ее свет заливал холм у нас за спиной. Дальше виднелись длинные ряды песчаных барханов, заполонившие почти все пространство к югу от дороги, и хотя кто-то и мог затаиться в тени, я не видел, как можно добраться до нас, не показавшись на открытых местах. Воздух был наполнен прохладой; я подумал, что здесь должно было быть больше диких зверей, издававших какие-нибудь звуки, но в наше время в таких странах мало крупных животных. Скорее всего беззвучная борьба хищников со своей добычей происходила незаметно вокруг нас, в маленьких темных уголках между скал. Без сомнения, она станет яростнее и, возможно, громче в предрассветные часы и сразу после восхода солнца.