Принц-пират - Гэлен Фоули

Это был на редкость красивый и прекрасно сложенный мальчик с иссиня-черными волосами, задумчивыми глазами под длинными, густыми ресницами и с полными, чувственными губами, в белых широких одеждах, таких же как и мавры, но из тончайшего батиста. Когда Аллегра приблизилась, мальчик кивнул и о чем-то спросил ее, очевидно, по-арабски.

Она пожала плечами и покачала головой:

— Я не понимаю. Ты говоришь по-итальянски?

Они сошлись на испанском.

— Я из Андалузии, — сказал он с быстрой улыбкой, не коснувшейся его глаз. — Меня зовут Дариус Сантьяго.

— Ты должен помочь мне! Тогда, возможно, мы оба сумеем выбраться отсюда. Как мне убедить их отвести меня к Малику?

— Не беспокойся. Он сам вскоре придет за тобой, — ответил мальчик с коротким холодным смешком. — Новые рабы интересуют его больше всего.

Аллегра растерялась:

— Рабы?

— Разве ты не знаешь?

О Боже! Теперь Аллегра поняла: Лазар был здесь рабом.

Потрясенной девушке казалось, что мир рухнул. Однако она понимала, что нельзя терять ни минуты.

Аллегра назвала себя, и хотя Дариус явно не поверил в то, что она переодетая женщина, но встревожился, услышав про обстрел города, который начнется через час. Когда она сказала, что Лазар в крепости, глаза Дариуса вспыхнули.

— Так вот почему все так всполошились сегодня! Подумать только! Он здесь, великий Шайтан-паша! Клянусь всеми святыми, я отдал бы все, чтобы услужить такому воину!

— Ты знаешь о нем?

— Ну конечно, как и все другие! Много раз я слышал рассказы о Шайтан-паше. Эти истории придают мне мужества в те минуты, когда я мечтаю о смерти. Он выжил здесь, и я выживу! Меч Чести не сломит мой дух! Я убегу, как Шайтан, и стану таким же великим и сильным! Но, вернувшись, чтобы убить Малика, — добавил Дариус с диким блеском в глазах, — я не отступлю.

— Ты поможешь нам?

— Надеюсь. Пойду разведаю ситуацию. Жди здесь.

— Я пойду с тобой…

— Тебя не пустят, а ко мне привыкли и разрешают свободно передвигаться по крепости.

— Пожалуйста, поскорее! — взмолилась Аллегра. Дариус кивнул и пошел к двери, но потом обернулся:

— Если Малик придет за тобой, пока меня нет, не пытайся разжалобить его и не кричи. Он упивается страхом жертвы и с наслаждением причиняет боль.

С этими словами Дариус исчез за дверью, а Аллегра задумалась.

Она вверяла судьбу Лазара, свою судьбу и судьбу острова Вознесения ребенку. Но сейчас у нее не было иного выбора.

Аллегра сделала бы все, что угодно, лишь бы не стоять в этом месте, где все напоминало о боли и поруганной чести людей. Повсюду в глиняных горшочках росли карликовые фруктовые деревья, но роскошь убранства внушала только ужас, поскольку Аллегра помнила о том, что здесь надругались над Лазаром, осиротевшим, невинным мальчиком, и истязали его.

Взгляд девушки скользнул по прекрасной клетке из витого железа, в которой сидел большой попугай с загнутым клювом и длинным белым хвостом. Казалось, он внимательно рассматривает ее.

Аллегра подошла к клетке, открыла дверцу и протянула птице руку.

Когда Аллегра понесла попугая к окну, его охватило возбуждение. Он забил крыльями, почувствовав свежий воздух. Девушка подняла руку, и белая птица, расправив крылья, взмыла в черное небо.

Силы Лазара были на исходе.

Все его тело ныло от напряжения; во рту ощущался привкус крови, сочившейся из разбитой губы. Казалось, бой длится целую вечность, а Гордон между тем вновь и вновь бросался на него.

В ожесточенной схватке Лазар вывихнул плечо африканцу. Теперь их осталось двое, он и Гордон, — справедливый расклад. Только Лазар уже устал, потому что сначала ему приходилось отбивать атаки обоих великанов.

Лазара поразило, что старый друг бросается на него с такой ожесточенностью. В глазах Гордона он видел только неистовую злобу, и это заставляло Лазара отшатнуться. Гордон, великолепно обученный, не упускал возможности воспользоваться этим.

Они кружили по мраморному полу, не замечая рева окружившей их толпы. Нанеся друг другу ожесточенные удары, противники расходились, тяжело дыша. Кровь из разбитых носов заливала мраморный пол. Когда они сошлись вновь, Лазар левой рукой нанес мощный удар в скулу Гордона.

Тот на мгновение отступил, но, придя в себя, шагнул вперед и резко ударил Лазара в лоб головой. У Лазара потемнело в глазах.

В этот момент англичанин начал душить Лазара, прижав его спиной к стене. Мавры, окружавшие их, расступились.

Лазар пытался оторвать от горла руки Гордона. Задыхаясь, он ударил Гордона в живот, но тот нанес ему ответный удар.

Огромный зал стал меркнуть перед глазами Лазара… отдаляться… Гордон швырнул Лазара на пол, и ему показалась, что голова его раскололась о мрамор.

Лежа на прохладном полу и хватая воздух ртом, Лазар услышал, как радостно Малик объявил победителем Гордона, и из груди несчастного вырвался стон отчаяния.

К тому времени когда Лазар открыл глаза, мавры уже связали ему руки. Рывком подняв Лазара на ноги, они подтолкнули его к темной ненавистной комнате.

Через пятнадцать минут появился Дариус. Аллегра бросилась к нему, дрожа от страха.

— Они схватили его… идут сюда.

— Что случилось? Он ранен?

— Вот. — Дариус вытащил из-под широкого балахона два пистолета и бросил один ей. Потом мальчик вложил в ее другую ладонь хорошо знакомый Аллегре кинжал.

— Где ты взял все это? — изумилась девушка.

— Украл из-под трона Малика. Я могу украсть все что угодно. Пошли, мы должны спрятаться.

Сердце Аллегры безумно колотилось, кровь стучала в висках, когда они, присев на корточки, спрятались за диваном. Буквально через секунду послышались голоса и шаги.

— Они бросили старого англичанина в темницу, — прошептал Дариус.

Мужчина в белых одеждах, появившийся под аркой, был худощав, смугл и крайне возбужден. Он скользящей походкой прошел вперед, потом нетерпеливо оглянулся, ожидая остальных. В его движениях была какая-то зловещая грация, и по тому, как напрягся Дариус, Аллегра поняла, что это Саиф-дель-Малик.

Потом втащили Лазара, и девушка увидела, что его запястья связаны, а голова бессильно повисла. Он был в полном изнеможении.

Аллегру охватила такая неистовая ярость, какой она никогда еще не испытывала.

Малик между тем подгонял стражей, тащивших Лазара. И вот они прошли мимо; их задерживал Лазар, с трудом переставлявший ноги. В конце коридора Малик открыл дверь, пропустил Лазара вперед и жестом отослал всех остальных.

Дариус тоже дрожал, и, как потом поняла Аллегра, не от страха, а от ненависти.