Гордость Шанур - Кэролайн Дж. Черри

— Назад, Кохан, — сказала она. — И ты, Тахи, тоже отойди. Поймите, наконец: на этот раз выигравших не будет. Кохан не боялся принять вызов — он тянул время исключительно по моей просьбе. У нас у всех общая беда, и Джинес Лун это подтвердит — как и Чужак, который уже сам по себе является достаточным доказательством моей правоты. У нас на станции высадились кифы! Местные власти обращаются ко всем хейни с просьбой защитить Гаон. Сейчас мы не можем позволить себе отвлекаться на внутренние распри! Тахи оскалилась:

— А мы слышали совсем другую версию произошедшего: все, чего ты хочешь, — это укрепить собственные позиции в космосе и кохановские на Ануурне.

И тут кто-то громко объявил:

— Гаон уже пал!

Наступила гробовая тишина, и капитан Реан Шанур воспользовалась ею, чтобы добавить:

— Станционные власти взывают о помощи. Это не ложь, кер Ман.

По коридору пронесся ропот. Лун взволнованно шагнула навстречу Реан:

— Когда это случилось?

— Мы получили сообщение за минуту до того, как вышли к вам, — ответил Кохан, с трудом переводя дыхание. — Кара Ман, я готов забыть о сегодняшнем недоразумении и не вспоминать о нём в будущем.

Кара ничего не сказал. Он стоял, плотно прижав уши к голове, и смотрел на Кохана обезумевшими глазами. Тахи, впрочем, оказалась более благоразумной и жестом велела своим приятелям отойти к дверям.

— Хейни семьи Ман! — возвысила голос Пианфар. — Поверьте мне: Тахар вам не союзники. Просто они в очередной раз унюхали запах падали и решили, что сначала, они помогут вам свергнуть Кохана, а потом выждут удобный момент и одним махом приберут к рукам сразу два клана. Лун может подтвердить, что капитан Дюр Тахар связана с кифами.

— Ах ты нахалка! — завопил Кахи Тахар, а старшая из его сестёр взвела курок своего оружия.

— Вранье! — воскликнула она.

— Я допускаю, — спокойно пожала плечами Пианфар, — что её привел к этому не злой умысел, а излишек рвения. Хотя мне, в общем-то, наплевать на причину… Тахи, вон отсюда. Соглашение близко к разрушению, так что найди себе занятие, более соответствующее ситуации.

— На Ман, — обратился тем временем Кохан к Каре, — проявите благоразумие.

— Разве ты не понимаешь, щенок, что обязательно проиграешь, если не Кохану, так Кахи? — проревел вдруг Ким, бросаясь к сыну. — Где же твой здравый смысл?!

Но Кара не слышал отца. Его глаза горели, а ноздри бешено раздувались. Внезапно он издал боевой клич и рванулся вперёд.

Ким тоже. Пианфар прыгнула и закрыла собой Кохана, а Хилфи, Хуран Фаха и Реан со своей командой загородили их живой стеной. Повернув голову, Пианфар увидела, что Ким и Кара сцепились, и у Кима явно не хватало сил, чтобы разжать пальцы сына, сдавившие его горло.

— Разними их! — крикнула она Тахи и сама, поспешив туда же, ухватилась за ближайшего к ней драчуна. Кто именно это был, Пианфар рассмотреть не успела. Получив локтем по голове, она упала, тяжело завалившись на спину.

— Тулли! — вскрикнула Хилфи.

Неожиданно в воздухе запахло духами. Кара дико заревел. Пианфар закашлялась, а когда пришла в себя, то обнаружила, что Шанур держат Тулли, Ким лежит на полу, а Кара отчаянно трёт глаза руками. Поднявшись, Она заметила, что у его ног валяется маленький пузырек, источающий хорошо знакомый ей цветочный аромат.

— Тулли… — Она шагнула к Чужаку, похлопала его по плечу, а потом твёрдо сказала сыну: — Хватит, Кара. У тебя уже есть Ман. Этого достаточно.

— Да, уходите с моей земли и подумайте о своем будущем, — добавил Кохан. — А ты, Тахар, радуйся, что мне сейчас не до тебя, и постарайся как можно быстрее очистить мой дом от своего присутствия.

Кара развернулся и побрел к выходу, теряя на глазах свою решимость, достоинство и чувство превосходства.

Тахи немного задержалась, глядя на Кима. Пианфар уже приготовилась услышать от неё какое-нибудь оскорбление, но вместо этого Тахи просто поклонилась ей, Кохану и все ещё валяющемуся на полу Киму и выбежала прочь.

Кахи Тахар и его свита вышли последними.

— Живее, — процедил им вслед Кохан.

Тахар прищурился и прижал уши, но ничего не ответил.

Кохан шагнул к Хилфи. Он крепко обнял её, ласково потрепал по гриве, потрогал кольцо, свисавшее с её левого уха, а потом обернулся и посмотрел на Кима, пытавшегося встать на ноги. Тот съежился и отвел глаза в сторону.

— У нас нет времени на упреки, — напомнила им Пианфар и, помолчав, добавила: — А здорово мы с ними разделались!

Кохан вздохнул и жестом велел своему окружению вернуться внутрь дома, а потом указал в том же направлении и Джинес:

— Пожалуйте, кер Лун.

— На Шанур, — пробормотала та. — Станция…

— Мы не можем драться ещё и там.

— Еще как можем! — возразила ему Пианфар.

— Ты намереваешься заняться этим сама?

— Вместе с другими членами нашего клана.

— Что ж, тогда и я присоединюсь к вам.

— И оставишь наших мальчишек наедине с тахаровской семейкой? Ты не имеешь права так поступить. Лучше дай мне Реан и Энфи с их командами, а также всех, кто готов немножко пострелять. Нам пора вылетать.

— Хорошо. Реан, Энфи, Джофан, собирайте ваши команды. Быстро. — Кохан хлопнул по плечам Хэрел и Шур, а затем приблизился к Тулли. Он протянул ему руку, однако, немного подумав, опустил её, так и не прикоснувшись к гостю, и направился в дальний конец коридора. — Хилфи, — тихо позвал он.

— Там мой корабль, отец, — покачала головой Хилфи, догадавшись, о чём он хочет её попросить.

Кохан снова вздохнул — как и всякий раз, когда ему приходилось идти дочери на уступки. Хилфи улыбнулась отцу, а затем вопросительно взглянула на Хуран Фаха. Та утвердительно кивнула.

— Ладно, за дело, — сказала Пианфар. — Не волнуйся, Кохан, я доставлю Хилфи обратно целой и невредимой.

— И всех остальных, пожалуйста, — попросил он.

«Остальные» тем временем отправились за оружием, и Пианфар использовала эту небольшую заминку, чтобы признаться брату:

— Это ведь я нашла Чужака, Кохан. Когда я вернусь, я объясню тебе все до мельчайших подробностей, а пока забудь о нём и позаботься о семье. Пойми: мы ещё ни разу не оказывались на краю такой страшной пропасти.

— Иди, Пианфар. Я разберусь с местными проблемами, а ты иди туда, где ты сейчас нужней.

Она подошла к нему и крепко обняла, а затем покинула дом.

Крыльцо уже опустело, и теперь лишь сломанные кусты и гудение удалявшихся машин напоминали о том, что здесь только что произошло.

А ещё Ким. Он стоял у изгороди, держась за голову обеими руками, и на его плечах виднелись новые глубокие раны.