Наблюдатель - Андрей Красников

– Рад за вас, капитан. Прислать вам шампанского?

Не обращая на него внимания, я закинул руки на голову и принялся раскачиваться в кресле.

Беспринципный и помешанный на науке Григорьев, его слегка вредная помощница, жесткий и твердый капитан, аспирантка Энни, так неожиданно ставшая моей девушкой, другие члены экипажа, изредка попадавшиеся в переходах линкора и дежурящие в командном центре, – все они за прошедший месяц постоянно адаптировали меня к современному обществу. И, похоже, успешно это сделали, раз мне больше не хочется улететь от них в открытый космос.

Конечно, основная заслуга здесь у Энни, но какая, в сущности, разница. Главное – что перспектива возвращения к людям пугает меня все меньше и меньше.

– Умник, а давай-ка, действительно, бокал шампанского. И запроси вылет у капитана Норвуда. Отправимся на планету вместе с нашими учеными друзьями.

Наблюдать за учеными было интересно. И в какой-то мере даже познавательно.

Я почему-то ожидал, что доктор Григорьев сразу же сломя голову бросится исследовать непонятные постройки. Сложилось у меня такое впечатление после общения с ним.

Но лысый старик, посадив свой неповоротливый и напоминающий короткую толстую колбасу корабль в двухстах метрах от края объекта, даже носа наружу не высунул.

Вместо этого из чрева его судна полезли разнообразные устройства. Громоздкие бесформенные механизмы рассредотачивались вокруг комплекса, гуманоидные роботы занимали места среди стен и столбов. Какая-то странная штуковина забралась на ближайший холм и растопырилась там многочисленными антеннами.

Добрые сутки объект и окрестности просвечивались и сканировались во всех диапазонах. Умник, рассказывающий мне, какие действия исследовательских приборов ему удалось засечь и распознать, становился все печальнее и печальнее – возможности колбасы переплевывали наши с ним на порядок.

– Ничего, зато мы гораздо быстрее. А сам корабль красивее.

– Как скажете, капитан… – И в голосе трагизм, которого не постеснялись бы величайшие актеры современности.

На второй день нашего пребывания на планете к объекту потянулась редкая цепочка роботов, несущих контейнеры с разнообразной живностью.

– Они там что, на крысах собрались проверять его воздействие?

– Не только на крысах, кэп. Мной зафиксированы пять земных видов: амебы, крысы, канарейки, кошки и шимпанзе.

Я невольно покачал головой. Профессор явно не был дураком и делал все примерно по тому же принципу, что и я сам не так давно. Но у меня тогда были только модули и Лиза, а у него – все, что душа пожелает.

– Капитан, вас вызывает Энн Кайзер.

– Соединяй, – я невольно расплылся в улыбке.

– Привет, одиночка, – весело поприветствовала меня девушка. – Не надоело еще у нас над душой висеть?

– Все нормально, отсюда наблюдать интереснее.

Собственно, ее вопрос был продиктован тем фактом, что я заставил Умника зависнуть на высоте пятидесяти метров над поверхностью неподалеку от «колбасы». Да, расход энергии очень сильно возрос, но критичным такое положение в пространстве все же не является. Реактор переживет. А выглядит со стороны это наверняка красиво.

– Я почему тебя вызвала. Доктор говорит, что испытания на живых организмах можно будет считать предварительно завершенными уже через сутки. И тогда, если ты все-таки спустишься, я смогу опять к тебе перебраться.

– Отлично. Спущусь, конечно.

– Ну, кто тебя знает, – она лукаво улыбнулась. – Вдруг ты уже вытащил из шкафа свою Лизу и забыл про меня.

Я невольно покраснел, вызвав ее довольный смешок. Все же Энни иногда ведет себя как самая настоящая язва.

– Ладно тебе, не смущайся. Я спокойно отношусь к роботам. Целую, милый.

Связь отключилась.

– Мне кажется, капитан, что ваша девушка очень сильно ревнует вас к вашей помощнице, – неожиданно сообщил мне Умник.

– С чего ты взял? – удивился я. – Сам же говорил, что роботы – это нормально. Кстати, Энни против них ничего не имеет, сама же сказала.

– Если бы ей было все равно, то она не стала бы поднимать эту тему уже в третий раз, кэп.

– Уверен? – я задумался, вспоминая наши предыдущие разговоры, в которых упоминалась Лиза.

– Я бы рекомендовал вам в обязательном порядке избавиться от вашей помощницы по возвращении домой, капитан. Разумеется, если у вас серьезные планы на общение с Энн Кайзер и вы не хотите все испортить.

– Вот даже как…

Короткий разговор с Умником оставил неприятный осадок. Плохо, конечно, что я не додумался до поднятой им проблемы сам, но особой роли это не играет – от Лизы, похоже, действительно нужно будет избавиться.

Впрочем, особых сложностей с этим быть не должно. По завершении исследовательской миссии все равно ведь собираюсь увольняться. Вот заодно сдам помощницу, попрошу восстановить личность Шара – и история моего общения с Лизой будет закончена. Уж как-нибудь, наверное, обойдусь я и без механической девушки. Тем более что в последнее время она у меня все равно только и делает, что в стене стоит.

Окончательно приняв решение и успокоившись на этот счет, я с помощью Умника принялся следить за расставленными повсюду контейнерами с живностью.

Шимпанзе грустили, кошки лениво валялись на специально положенных к ним мягких подушечках, канарейки бездумно прыгали по жердочкам, крысы не менее бездумно бегали по дну емкостей. Что делали амебы, узнать не удалось. Но вся эта фауна, находящаяся в непосредственной близости от таинственного многогранника, а то и вплотную к нему, не подавала никаких тревожных сигналов, до сих пор оставаясь бодрой и здоровой.

Спустя двенадцать часов и шесть успешно пережитых срабатываний объекта роботы опять появились из «колбасы» и принялись таскать контейнеры обратно.

– Есть вероятность, что нас скоро пригласят вниз, капитан, – заметил Умник, когда последняя коробка отправилась внутрь исследовательского судна.

– Ну и хорошо, – я зевнул. – А то здесь действительно уже надоело сидеть.

Увы, в итоге ждать пришлось еще почти сутки. Именно через такой промежуток времени доктор наконец-то решил, что в непосредственной близости от комплекса можно не только прятаться под защитой корабельной обшивки, но и гулять снаружи.

После чего все трое ученых покинули свою «колбасу» и целеустремленно двинулись к объекту. Само собой, не поставив меня в известность.

Увидев это, я ругнулся и, приказав Умнику посадить корабль у границы построек, помчался надевать скафандр. Мне очень хотелось поучаствовать в первом визите людей к объекту, созданному чужим разумом, – на правах первооткрывателя, так сказать.

Первое, что появилось в зоне видимости, стоило только мне выйти из корабля – это гневное лицо доктора Григорьева. Следом в шлем пробился звук его голоса: