Дикарь - Данелла Хармон

И уж конечно, этого не стерпели бы Люсьен и Эндрю.

Джульет была восхищена поведением своего мужа. Взяв Гарета под руку, она одарила его теплым, блестящим взглядом. Сердце у нее сладко замирало от его близости. Это было чудесное ощущение, придававшее упругость ее походке, заставлявшее пылать щеки и чувствовать себя снова молоденькой девушкой.

«Что это со мной происходит?» — подумала Джульет.

Но она знала ответ на этот вопрос. Впервые с тех пор, как она встретила Гарета, она позволила честно признаться себе самой в физическом влечении к этому мужчине, за которого она вышла замуж. И при этом она не испытывала ни чувства вины, ни сомнений, которые всегда омрачали радость от этого чувства к нему. И это было прекрасно. Это давало ощущение свободы.

— Вот мы и пришли, — сказал Спеллинг и, повернув в замке ключ, с победоносным видом распахнул дверь. — Ну, как вам здесь нравится, милорд?

Джульет поежилась. Такое обращение к более чем скромно одетому аристократу, попавшему в затруднительное положение, человеку, который привык жить в одном из самых великолепных домов Англии, звучало оскорбительно, и Спеллинг, судя по его отвратительной ухмылке и бегающим глазам, прекрасно знал это.

Кажется, он умышленно провоцирует ее мужа?

Но Гарет не перешагнул порог дома и не ответил грубостью. Он постоял мгновение, обводя дом равнодушным взглядом, и сказал:

— Сойдет. А теперь можете идти.

Рот Спеллинга, только что растянутый в противной ухмылке, теперь беспомощно открывался и закрывался, словно у рыбы, вытащенной из воды. Он не ожидал, что его, как слугу, властным тоном отправят вон в его собственном доме. Потом на губах его снова появилась улыбка и он демонстративно-дружеским жестом похлопал Гарета по плечу. В глазах Гарета загорелся огонек, не предвещающий ничего хорошего.

— Как скажете, милорд, как скажете. Понимаю, вы устали с дороги, вам надо отдохнуть. Всего хорошего, лорд Гарет, жду вас завтра в семь часов утра в амбаре за конюшнями.

— Ждите меня в девять часов, — небрежно сказал Гарет. — Я не привык вставать так рано.

Улыбка сползла с физиономии Спеллинга.

— Лорд Гарет, не забудьте, что вы теперь работаете у меня и должны делать, как я прикажу.

— Я буду делать так, как пожелаю. — Гарет улыбнулся обезоруживающей улыбкой. — Или вам придется искать другого участника состязания. Вы поняли меня, сэр?

Побагровевший Снеллинг едва удержался от резкого ответа. Но он быстро взял себя в руки, и на лице его снова появилась тошнотворно-приторная улыбка.

— Я все понял. Значит, в девять. До встречи. — Он поклонился Джульет и ушел, кипя злостью, как котел на огне.

Как только он скрылся из виду, Гарет расхохотался:

— Каков шут гороховый!

— Если ты будешь раздражать его, то лишишься работы, даже не начав ее.

— А если он будет раздражать меня, то лишится участника состязания раньше, чем я нанесу первый удар. Пойдем-ка лучше прогуляемся вокруг флигеля.

Джульет пристально взглянула на мужа, но он ответил беззаботной улыбкой, от которой на щеках появились ямочки, выхватил у нее из рук Шарлотту, взъерошил ее светлые кудряшки и пошел вниз по ступеням.

Снаружи флигель выглядел так же, как и главное здание. Он тоже был построен из розового камня, и из окон точно так же открывался чудесный вид на зеленеющие поля пшеницы, ячменя и ржи. Справа от домика был небольшой участок, отведенный под огород, а за домом — пышные заросли куманики, тростника и деревьев, густо увитых ярко-зеленым плющом. Кусты и деревья отделяли газон от берега ручья, ответвлявшегося в виде рукава от Темзы и до самого города текущего параллельно реке. Где-то пела птица, а солнечные лучи, пробивающиеся сквозь кроны деревьев, придавали этой картине особенно мирный вид.

— Даже не верится, что может быть так хорошо, — сказала Джульет. — Но, Гарет, мне что-то не по себе.

— Ну вот, ты опять тревожишься.

— Нет, просто мне не нравится этот тип. Я ему не верю.

— Я тоже. Но он пока не сделал ничего плохого, разве что попытался уколоть меня. Он предложил мне работу, Джульет. Легкую работу. В чем проблема? Если нам здесь не понравится, мы просто уедем, — успокоил он жену, целуя в губы. — Пойдем-ка посмотрим, как там внутри дома.

Но в доме их ждало разочарование. Там пахло плесенью и пылью. Шторы требовалось выстирать, полы — вымести, и вообще у помещения был нежилой, неухоженный вид. Спеллинг сказал, что флигелек приготовили к их приезду, но это было не так.

— Ладно, — сказал Гарет, — здесь все-таки получше, чем у мадам Боттомли. Если тут немного почистить, кое-что покрасить, положить на пол пару новых ковров, у нас будет миленький, уютный домик.

— Да… Тяжелой работы я не боюсь.

— Я тоже. Только мне никогда не приходилось ею заниматься, так что тебе придется указывать мне, что и как надо сделать, и клянусь, Джульет, я сделаю все.

Джульет тяжело вздохнула. Она не умела притворяться.

— Извини, Гарет, но ты не должен жить в таких условиях.

— О чем ты говоришь? Такой хорошенький домик…

Джульет печально покачала головой:

— Не о доме идет речь. А о Спеллинге. О тебе. Обо всей этой ситуации. Ты так стараешься заполучить эту работу, чтобы содержать нас с Шарлоттой, а я не могу не думать о замке Блэкхит и обо всем, что ты имел там, к чему привык с рождения. А теперь ты вынужден жить во флигельке, в том самом поместье, которое когда-то принадлежало твоему семейству… Это, должно быть, очень унизительно.

— Не так унизительно, как перспектива приползти с поджатым хвостом назад к Люсьену, а другого выбора у меня нет. — Он посмотрел ей прямо в глаза, и она увидела в его взгляде решимость победить, доказать всему миру, что не такое уж никчемное он создание, как о нем думают. — Такого унижения я постараюсь избежать любой ценой.

Она взяла у него заснувшую Шарлотту и положила в ближайшее кресло. Потом подошла к мужу, взяла его за руки и, глядя прямо в глаза, тихо сказала:

— Я верю в тебя, Гарет.

— Я могу не оправдать доверия.

— Но вера в тебя — это все, что у нас с Шарлоттой осталось.

— А вы с Шарлоттой — все, что осталось у меня.

— Значит, мы должны поддерживать друг друга, — сказала она.

— Да. Знаешь что, Джульет? Если ты меня поддерживаешь, мне больше никого не нужно!

Они подошли совсем близко друг к другу.

— Ты еще докажешь, что Люсьен не прав. Я в этом уверена. Все наконец узнают, каков ты на самом деле.

— Я, наверное, не заслуживаю такой слепой веры в себя.

— Заслуживаешь. И если бы я думала по-другому, я бы бросила тебя и вернулась в Америку.