Поцелуй пирата - Тереза Медейрос

Клермонт уселся напротив нее и повел рукой, указывая на царящий повсюду хаос.

– Я рад видеть, что вы развлекались в мое отсутствие.

Люси пожала плечами. Не станет же она признаваться, что в основном занималась тем, что, почти поверив его обвинениям против отца, пыталась найти в каюте хоть какие-то доказательства порядочности Клермонта.

– Просто мне было скучно, – небрежно сказала она.

– Понятно. И кроме того, деятельная жизнь есть счастливая жизнь. Я правильно запомнил, мисс Сноу?

– Абсолютно. Не думаю, чтобы пираты целыми днями предавались безделью. Ведь у них столько дел, точнее, преступных и грешных деяний. Например, нападение на беззащитные купеческие корабли, пытки невинных пленников.

Поигрывая адмиральским ножом, Морис кивнул.

– Не забывайте, что нужно еще пить кровь новорожденных и делать ожерелья из ушей этих невинных пленников. – Он кинул на нее лукавый взгляд из-под длинных ресниц, пробуя лезвие ножа подушечкой большого пальца. – Я уже говорил вам, что мне приглянулись ваши маленькие ушки?

Люси всю обожгло при этом невинном намеке на ее глупые россказни о капитане Роке. Как же он должен был смеяться над ней в глубине души!

– Не скромничайте, капитан. Или вам уже не по силам превратить своего пленника в камень одним взглядом и лишить невинности десять девушек за одну ночь?

– Позвольте вас поправить, мисс Сноу. Не за целую ночь, а еще до наступления полуночи. Кстати, сколько сейчас времени, Аполло?

«Не очень-то легко вывести его из себя», – с досадой подумала Люси.

– С вашего разрешения, сэр, я пойду взгляну на часы, – невозмутимо сказал Аполло.

– Хорошо, иди.

Морис бросил на него выразительный взгляд, смысл которого остался для Люси непонятным. Кивнув, чернокожий гигант вышел.

Люси осталась наедине с Клермонтом. От его изучающего взгляда ей сделалось очень неуютно.

Когда Морис заговорил, его сухой тон удивительно напомнил ей отцовский.

– Собственно, я пришел сюда не для того, чтобы обсуждать с вами пиратские подвиги капитана Рока. Я пришел установить закон. Мне показалось, что будет проще и понятнее обсудить с вами его условия.

– И какой же закон вы намерены установить? Не королевский, конечно.

Он встал и прошелся вокруг стола, затем остановился перед ней, сцепив руки за спиной. Люси снова подивилась тому, как ему удавалось оставаться в должности подчиненного. Командирская повадка сказывалась в каждом движении его тела, в каждом повороте головы, в каждом взгляде.

– Я говорю о том единственном законе, который будет действовать, пока вы находитесь на моем корабле. Подчеркиваю, на моем корабле. – И он слегка наклонился вперед, отчего Люси невольно вжалась в спинку стула. – Я предлагаю вам строгое послушание. Как капитан корабля, я отвечаю за дисциплину и порядок на его борту.

– Разумеется, – робко пролепетала Люси, не зная еще, к чему он клонит.

– Как известно, законы устанавливаются для того, чтобы защищать тех, кто их соблюдает. Я прошу от вас только одного, мисс Сноу. Вы не должны покидать эту каюту ни под каким предлогом. Помните, что команда «Возмездия» набрана из самых отчаянных головорезов Англии. Мне удалось пока сохранить ваше присутствие в тайне от всех, кроме Аполло. Но если вы выйдете из каюты и попадете в руки моих людей… – Он выразительно помолчал. – Я не отвечаю за то, что может случиться.

– Конечно, сэр, – прошептала Аюси, с ужасом представив себе последствия своей попытки к бегству.

Итак, с той минуты, как он поймал ее в библиотеке, Морис сложил с себя ответственность за нее. Она чуть не расплакалась, когда поняла, что исчезла последняя надежда на его благородное отношение к ней. У него хватит наглости предложить ей свою защиту под тонко завуалированным намеком, что отдаст ее на растерзание своей команде, если она откажется от нее. От полного отчаяния у девушки все поплыло перед глазами.

– И все-таки что же вы намерены делать со мной, капитан? Оставить для выкупа или продать торговцам белыми людьми?

– Взять за вас выкуп? Нет, мне не нужны деньги, тем более деньги вашего отца, добытые неправедным путем. Я хочу получить свое каперское свидетельство и публичное признание адмиралом его участия в этой афере.

– И ничего этого вы от него не дождетесь. Он никогда не пойдет на то, что может его опозорить.

«И чем сильнее будет сопротивление отца, тем дольше мне придется оставаться пленницей», – с отчаянием поняла Люси.

– Ну, ему есть из чего выбирать, не так ли?

От невысказанной, но очевидной угрозы Люси совсем сникла.

– А сейчас отдыхайте. Вам не нужно будет вскакивать на рассвете. И вообще у вас не будет такого строгого распорядка дня, как в отцовском доме.

Закусив губы, Люси смотрела, как он уходит, по пути отодвинув в сторону ее юбку. Гордость не позволяла ей окликнуть его. Вот он захлопнул дверь, запер ее и со стуком задвинул засов.

– Тюремщик несчастный!

Она в бешенстве швырнула на пол подвернувшуюся ей под руку книгу и заметалась по каюте. Она все время боялась, что он может изнасиловать ее. Но теперь, когда ей стало ясно, что она вообще не интересует его как женщина, Люси почувствовала себя уязвленной до глубины души.

Она подошла к круглому окну и пылающим лбом прижалась к толстому холодному стеклу, уставясь невидящим взором на сумрачное небо. Может, Морис только выжидает более удобного момента, чтобы попытаться восстановить былую близость между ними? Что-что, а ждать она умеет. Или он снова решил разыгрывать из себя джентльмена? А может, он просто не желает с ней связываться, потому что она – дочь человека, которого он так ненавидит? Была еще одна мысль, которую Люси пыталась прогнать, но она все время лезла ей в голову. В конце концов девушка с горечью примирилась с этим предположением. Скорее всего она просто ему не нравится. На сердце у нее стало совсем тоскливо.

Она чувствовала невыносимую усталость от этого сумбурного дня и борьбы противоречивых чувств. Отец прав, когда говорит, что эмоции мешают логическому осмыслению фактов. Люси тяжело вздохнула и с сомнением взглянула на огромную кровать с безупречно расправленным одеялом. В самом деле, не спать же ей на полу. Девушка погасила лампу и, стараясь не очень мять роскошное покрывало, свернулась калачиком и вскоре заснула.

* * *

Недвижный луч лунного света покоился на кровати, освещая лицо спящей Люси. Морис замер рядом, не сводя взгляда с девушки, которая съежилась в самой середине атласного покрывала. Угли в печке совсем остыли, и в каюте было довольно холодно.

Она казалась такой маленькой и беззащитной в этом нелепом мужском одеянии, что Морис протянул было руку, чтобы погладить ее по разметавшимся волосам, но тут же опустил ее.

В призрачном свете луны еще заметнее стали темные тени под глазами, которые выдавали утомление Люси. Клермонт с грустью подумал, что она может зачахнуть здесь, как хрупкая глоксиния, если ее лишить утреннего света. Он по себе знал, какое губительное действие на человека производит ограничение свободы. Но у него не было иного выхода, как держать ее взаперти, ведь он в первую очередь отвечал за свою команду, которая стала его семьей.