Ледяные страсти - Фридрих Незнанский

- Довольно! - Костышин хлопнул в ладоши, и звук заметался эхом в пустом, холодном зале.

Панов и Рудина разъехались и стали наматывать круги, то разбегаясь вприпрыжку, то разбрасывая в стороны руки и продолжая катиться на одной ноге, вытянув параллельно льду вторую.

Костышин оперся локтями о бортик и внимательно следил за своими воспитанниками, то и дело поглядывал на часы. Он первым заметил двух мужчин, появившихся на другом конце катка. Фигуристы самозабвенно раскатывались, оставляя на льду тонкие полосы.

Мужчины двинулись по первому ряду безлюдных трибун вкруговую - явно к нему. Тренер поднес к губам висевший на груди свисток, коротко дунул и сделал шаг навстречу незваным гостям. Панов тут же крутанулся так, что из-под коньков взметнулись снежные пылинки, по короткой прямой быстро и красиво устремился к тренеру. Сделал у бортика виртуозный разворот и замер с немым вопросом на вспотевшем лице. Рудина подъезжала медленно, уперев руки в колени и тяжело дыша.

Панов глядел на неожиданных ночных гостей с любопытством, остальные с недоумением.

- Денис Грязнов, - представился Денис Костышину и Рудиной. - Мой коллега, Никита Онисимов.

- В чем дело? - поинтересовался Костышин.

- Вы из администрации? - спросила Рудина.

- Бо детективы, - недовольно буркнул Панов. - Я вам все потом объясню…

- Детективы? - Светлана удивленно выгнула брови.

- Прошу извинить нас за вторжение, но обстоятельства вынуждают… - начал Денис, а Панов довольно грубо прервал:

- Давайте без прелюдий.

- Давайте.

В этот момент и прозвучал выстрел…

Все последующее понеслось перед глазами Дениса в бешеном темпе, словно видеофильм поставили на ускоренную перемотку, умышленно не отключив изображение.

Все пятеро, как по команде, грохнулись вниз, распластавшись, кто где находился: Панов и Рудина - на льду, причем Панов накрыл партнершу собой, остальные - у скамеек первого ряда трибун. Онисимов, правда, несколько задержался, но, видя телодвижения других, в том числе и шефа, последовал их примеру.

Стреляли сверху, с неосвещенной противоположной трибуны. Денис определил это частично по звуку, частично по замеченной краем глаза вспышке, за первым выстрелом почти сразу последовал второй. Без сомнения, целились в Алексея Панова, но первая пуля прошла где-то между ним и Рудиной, вторая ударилась в лед в шаге от фигуриста.

Достать «макаров» и снять его с предохранителя оказалось делом одной секунды. Рука сама, точно и мгновенно, проделала нужные манипуляции. Денис вывернул шею в сторону Онисимова.

Тот лежал поджав локти и пытался выглянуть из-за лавки.

- Пистолет! Пистолет достань, дурень! - рыкнул на него Денис.

Необстрелянный сотрудник «Глории» поморгал ресницами, затем до него наконец дошло. Покопался под дубленкой и извлек наружу оружие. В людей, конечно, Онисимову стрелять не приходилось, но от сердца у Дениса немного отлегло - какая ни есть, а огневая поддержка.

Он приподнялся - так, чтоб выше деревянной лавки находились только глаза. Лихорадочно заскользил взглядом по верхним, совершенно черным рядам кресел. Где-то там же была дверь, через которую они с Онисимовым вошли, а за ней освещенный коридор. Но дверь в данный момент была закрыта, о положении ее можно было только догадываться, и свет из коридора помочь не мог, а прожектор, освещавший лед, только слепил глаза и скорее мешал, чем помогал.

«Сам черт не разберет!» - выругался Денис про себя и тут же юркнул назад.

За новой вспышкой последовал очередной выстрел. За ним - короткий стон. Мелькнула мысль, что пуля все-таки нашла фигуриста, но громкая ругань, далеко не красящая спортсмена с мировым именем, сказала об обратном. Панову опять удалось избежать смерти. Прикрывая партнершу, фигурист ползком и зигзагами прорывался к проходу в раздевалки. Денис глянул на Костышина. Тренер неподвижно лежал, обхватив обеими руками голову, - классическая поза во время бомбежки и вообще в экстремальной ситуации подобного рода. За Костышина можно было не волноваться.

- Я вижу, вижу его! - возбужденно крикнул Онисимов, пытаясь ткнуть рукой с пистолетом в «правильном» направлении.

- Я тоже, - буркнул под нос Денис и махнул напарнику пистолетом: обходи слева. Сам двинулся вправо, на четвереньках, стараясь не высовываться из-за бортика.

- Понял! - Этодро отозвался Никита.

Денису предстояло преодолеть как минимум пятьдесят метров: стандартный каток - метров пятьдесят пять на двадцать пять, а выстрелы застали его примерно в середине большей стороны. Нужно было обогнуть лед, тогда свет прожектора будет ему в спину, а стрелку в лицо.

Никита явно двигался быстрее, но производил намного больше шума. Денис отчетливо слышал, как гремят лавки. Стрелок пальнул в сторону напарника, и Денис, воспользовавшись этим, рванул вперед. Но и его маневр заметили. Два выстрела, прозвучавшие один за другим, откололи от лавки куски фанеры и заставили вжаться в пол.

В ответ громыхнуло слева. Видимо, Онисимов открыл прикрывающий шефа огонь.

«Молодчина!» - похвалил его Денис и, сорвавшись точно пружина, преодолел еще два десятка метров.

Упав на пол, вытянул руку и пальнул наугад, в предполагаемое место дислокации стрелка. Ответа не последовало.

«Выжидает или патроны кончились? - мелькнуло в голове. - Да нет, кончиться не должны, еще заряда четыре осталось. А если еще запасная обойма…»

Слева опять громыхнуло, и Денис повернул голову на шум.

Никита по-кошачьи менял позицию. Выглядело все очень впечатляюще, не хуже голливудского боевика. Никита уже обогнул лед и поднимался все выше, рывками перебрасывая тело через ряд, а то и два. В него выстрелили, а он в полете выпустил два заряда подряд и приземлился в проходе между лавками.

Денис теперь уже отчетливо увидел, откуда ведется огонь, и, не давая стрелку опомниться, понесся наверх, методично и прицельно расстреливая намеченную им точку. Беспомощно щелкнул затвор - обойма закончилась в самый неподходящий момент. Он замер, прислушиваясь.

На трибунах и внизу, на льду, стояла гробовая тишина. Денис поменял обойму, осторожно поднял голову, пробежал глазами по рядам справа налево. Никого. Так же осторожно поднялся и крадучись двинулся вправо. Метрах в шести-семи обнаружил черные кожаные перчатки, под ними - брошенный преступником пистолет. Поднимать не стал, но определил сразу: тэтэшник.

Убойная штука, ничего не скажешь. «Макаров» по сравнению с ним - пукалка.

Денис не сразу сообразил, почему это не слышно и не видно Онисимова. Не похоже, чтоб струхнул.

- Никита! - позвал громко, выискивая его рыжую дубленку среди рядов и в проходе.

Ответила такая же могильная тишина.

Денису сделалось неуютно, почувствовал, как внизу живота собирается холодок. Не отвечал и Костышин. И Панов.