Слепая зона - Ксана М

– Что произошло?

Качнул головой, давая ей понять ― не знаю.

– Она очнулась где―то на трассе. Всё, что вспомнила ― это мой номер. Кое―как добрела до ближайшей заправки, попросила позвонить. Я боялся, что с ней что―то сделали, как ошалелый летел. У неё ведь нет никого больше. Ни семьи, ни друзей. Никого.

– Как она?

– Вся в синяках и ссадинах. И ничего не помнит. Врачи говорят ― это временно, но никаких гарантий не дают. По их словам, её чем―то накачали, избили и…

Я не хотел говорить «изнасиловали». Язык не поворачивался.

Но Никки и без слов всё поняла.

Почувствовал, как она обняла ладонями моё лицо, а затем прижалась своим лбом к моему.

– Мне очень жаль.

Её шепот добрался до самой глубины.

Искренняя, хрупкая, но такая сильная и открытая. Девочка с большим и чистым сердцем, способным любить и прощать.

Ощутил запах кокоса, исходящий от её волос, и неосознанно затянулся глубже. Мгновенно утонул в её аромате, в её близости, в ней всей.

Я не знал, была ли жизнь без Никки. Но твёрдо понимал, что совершенно не жил до неё. Она разукрасила мой серый мир. Нарисовала в нём сотни цветных удивительных картин. Открыла мне глаза. Помогла вновь вспомнить, какого это ― чувствовать.

Желать.

Мечтать.

Любить.

Сглотнул, не понимая, как не осознал этого раньше.

Как не понял, как много эта девочка для меня значит.

И самое главное ― как сильно я не хочу её отпускать.

– Будь со мной.

Ощутил, как Никки слабо улыбнулась.

– Я итак с тобой.

– Не так. ― прошептал я. ― Будь со мной постоянно.

Она открыла было рот, но я её опередил.

– Я хочу просыпаться с тобой. Хочу видеть, как ты засыпаешь. И выбираешь, что надеть. Мне хочется готовить для тебя завтрак и выгуливать нашу собаку. Хочешь, разрисуй весь наш дом. Так, как тебе нравится. Только… останься в нём. Со мной.

Услышал, как она прерывисто задышала.

Хотела что―то сказать, но не смогла.

Никки всю заколотило, будто от холода, а затем она нерешительно посмотрела мне в глаза.

– Боб…

– Мы справимся. Обещаю, Никки, мы обязательно справимся. Но я не отпущу тебя к нему. Пусть даже мне придется потерять всё, что я имею, тебя я ему не отдам.

Никки

Проснулась, почувствовав знакомый волнующий запах.

Кровь быстрее побежала по венам, голова закружилась, и я блаженно улыбнулась, в предвкушении открывая глаза.

Широкие, четко очерченные плечи. Рельефная, мускулистая спина. Большие, сильные руки.

Мак был больше, чем просто привлекателен ― он был безбожно, невыносимо красив.

Я любила смотреть, как перекатываются мышцы на его теле, как на его лопатках вырисовываются соблазнительные ямочки. А сейчас засмотрелась на рассветные лучи, так завораживающе танцующие на нём своими бликами.

Сейчас, наверное, впервые за столько недель я видела его таким расслабленным.

Не удержавшись, осторожно придвинулась ближе. Поцеловала сначала одну ямочку. Затем другую. Закрыла глаза и вдохнула его запах ― наполнилась им полностью, и только после этого задышала в полную силу.

Скользнула ногой по шелковой простыни и улыбнулась шире, вспоминая события прошедшей ночи. Чувства были смешанными.

Я ощущала боль.

Боль за Аарона. Боль за Ванессу. Но ещё сильнее ― боль за Мака, который за свою недолгую жизнь слишком часто сталкивался с предательством.

Я ощущала боль, но вместе с тем, моё сердце переполняла нежность.

Мак хотел быть со мной.

Хотел разделить мою жизнь… нет, не так ― объединить наши жизни в одну. Хотел, чтобы я засыпала рядом с ним, смеялась для него и при этом оставалась собой.

Словно почувствовав, о чем я думаю, Баффи повернула ко мне голову, положив свою мордашку Маку на шею.

И этот человек говорил, что не терпит собак.

Не терпит. Но сам проспал с одной из них в обнимку целую ночь.

Баффи посмотрела на меня, сморгнула, а затем отвернулась и начала старательно вылизывать мужское лицо. Мак застонал, предприняв попытку перевернуться ― не вышло.

Я держала своего парня сзади, пока моя собака продолжала его слюнявить.

– Что за… Чуи! По―хорошему предупреждаю, хватит. Хватит, говорю…

Я рассмеялась и перевернулась на спину.

В этот момент ощутила, как чьи―то мстительные руки схватили меня за бедра.

Вскрикнула, не переставая хохотать.

– Мак! Нет, Мак, перестань!

Но он не переставал. Забравшись под одеяло, щекотал меня, своим весом прижимая к кровати. Я даже сопротивляться не могла. Просто смеялась, чувствуя, как на глазах выступают слезы.

– Мак!

Из―под одеяла высунулась мужская голова. Я моргнуть не успела, как теплые губы мгновенно накрыли мои. Выдохнула, открываясь его мягкости. Вновь теряя голову от его запаха и прикосновений. Вбирая его нежность и отдавая взамен свою.

– Мне нравится такое утро, ― прошептал он, и я блаженно протянула:

– Мне тоже.

– Если бы не тренировка, пол дня не вылезал бы с тобой из постели.

– Всего пол дня?

– Дразнишься? ― хмыкнул он, и я знала, по глазам моим всё понял.

Дразнилась. И хотела дразниться сильнее.

Мак поцеловал меня ещё раз. На этот раз настойчивее, горячее. Нарочно пробуждая ото сна каждый мой нерв. И, когда мысленно я почти послала его тренировку ко всем чертям ― спрыгнул с кровати, оставляя меня одну. Распалённую и неудовлетворенную.

Слабо застонав, я перевернулась, уткнувшись лицом в подушку.

Услышала, как в душе включилась вода.

Посмотрела на время ― 8:37.

До тренировки было ещё почти полтора часа, а значит я могла без зазрения совести украсть для себя десять минут.

Закусила губу и спустила ноги на пол. Подкралась к ванной, по―быстрому скинула с себя одежду, а затем так же тихо юркнула в душевую.

Прохладные капли приятно обласкали кожу. Прикрыв глаза, прислонилась к широкой спине, обняла мокрое тело руками и скользнула по напряженному животу. Почувствовала, как Мак отреагировал и, улыбнувшись, коснулась губами ямочек.

Тех самых, любимых ямочек.

– Никки…

– Подари мне десять минут.

Мак повернулся, и, встретившись, наши взгляды пустили тысячу искр.

Он не медлил.

Рывком притянул меня к себе и поцеловал.

Каждая клеточка откликнулась на его близость.

Дыхание перехватило. Голова закружилась.

Ворвавшись внутрь, его язык заставил меня сдаться. Скользнувшие по бедрам руки ― подчиниться. Мак обнял меня крепче, а затем резко развернул, грубо прижимая к плитке. Снова те же ощущения, что и в первый раз. Те же мурашки. То же электричество.

Но в этот раз они смешались ещё с одним невероятным, ни с чем несравнимым чувством ― чувством того, что сейчас этот мужчина был целиком и полностью моим.

Уперлась ладонями в стену и застонала,