Мясник из Грин Лейк - Артур Лесневский

– Что? – заверещал Мерфи. Я не видел его лица, но представлял его возмущение. – Немедленно покиньте помещение. Я провожу вскрытие! У него был туберкулез, эбола и вирус Голштейна Фрая.

Топот ног и напуганное мычание стихли. Мне стало смешно. Ловко Мерфи их обманул. Я скинул простыню, но остался лежать на столе. Док сполз по холодильнику и уселся на пол.

– Вирус Голштейна Фрая? Разве это что-то заразное? – спросил я, приподняв голову.

– Я это только что придумал.

– Послушай, Мерфи.

– Замолчи! – прервал меня О`Райли. – Ничего мне не говори. Прошу тебя.

– Мерфи, ты не обязан этого делать.

– А ты? Зачем ты это сделал? Ты мог сдать меня…

Не мог. У меня тоже есть свои скелеты в шкафах. Но не настолько буквальные. Я поднялся на ноги, оттолкнул Мерфи и открыл холодильную камеру. Из нее на меня смотрела макушка агента Дипло. Я выдвинул тело. Лицо было кровавым замерзшим месивом. Височная кость неестественно вогнулась.

– Причиной смерти стала травма головы. Убийца ударил его в висок каким-то тупым предметом.

– Не называй его убийца. У него есть имя и ты его знаешь. Филипп Синистер! Рейзен вызовет всех участников его дела на допрос и даже Юнингсон ему не поможет! Я видел, как он уехал из университета за тридцать минут до убийства Дипло! – я орал на весь морг. Если поисковая группа была еще здесь, она могла это слышать. А сам пытался дотянуться до кармана брюк Дипло, чтобы забрать телефон. Мерфи заметил это, и перехватил мою руку.

– Да, профессор Синистер покинул университет. Но в бюро он не был. Есть свидетель, который был все это время с ним.

– Зачем тебе это? – я понял, что он говорит о себе.

– Зачем тебе его телефон?

– Последний звонок сделан мной.

– Боишься, что тебя обвинят? А если его найдут здесь обвинят меня? У нас целый штат виновных. Не ты ли говорил, что бюро фабрикует дела?

Я не говорил этого доку. Видимо он слышал, как я разговариваю сам с собой. Я понял к чему он клонит. Нельзя допустить, чтобы Дипло нашли в бюро. Тогда на любого агента можно будет обвинить в хищениях, взятках, связях с мафией и даже убийстве Кеннеди. А мертвого лопуха Дипло выставить свидетелем грязных делишек. Меня моим же оружием.

– Он не должен быть здесь.

– Вывезем его.

– А как же время смерти?

– Я буду это устанавливать. Мне уже доводилось диагностировать смерть от инсульта семнадцатилетнего подростка, сбитого племянницей директора Халена.

Оказывается, О`Райли тоже вплели в эту паутину.

Мерфи отпустил мою руку, вытащил из кармана Дипло телефон и протянул мне.

Почему он мне доверяет?

– Потому, что это наша общая вина. Если бы Бойл не сказала Филиппу про мое избиение, агент Дипло был бы жив.

– Причем тут Бойл? Она его не убивала! Ты сам защищаешь преступника! Ты соучастник! Мы еще можем остановиться.

– Нет. Он мой единственный друг и я его не предам его. Хочешь идти к Рейзену иди. Но учти, я буду против. А это значит, что телефон найдут у тебя. Это значит, что Кордон узнает о твоих галлюцинациях. О твоем вмешательстве в конфиденциальные дела. Не наживай себе врага, умнее себя.

Я заткнулся. Его слова не убедили меня. Пенни меня убедила, когда закапывала моего психолога, убитого мной. Она не предала меня. Неужели я того стою?

Я вздохнул. Часть меня еще сомневалась. Боялась. Жаждала справедливости. Честности. Но здесь ее нет и никогда не будет.

– Не боишься, что он убьет и тебя?

– Пусть попробует. – убедительно сказал Мерфи.

– Бухта Эллиотт. Там есть старая лодочная станция.

Мерфи молча бросил мне пару перчаток и черный мешок. Сначала я стреляю в темноту и потом оправдываю себя спасением людей. Потом стреляю в Датсона и убегаю в страхе. Затем позволяю Пенни упаковать своего психолога в пленку. И вот я уже сам решаю, как и где спрятать тело своего коллеги. Что будет дальше? Куда меня несет? Кто будет следующим?

«Я же никогда не ошибаюсь! Неужели я ошибся в себе? Не заметил бревно в глазу?»

«В следующий раз я все сделаю сам. От начала до конца.»

«Заткнись Мак.»

Мерфи смотрел на меня со страхом и легким налетом медицинского интереса. Он тоже заметил это, как и Пенни. Мое лицо меняется. Лицо агента Маккинли серьезное. Брови сведены, губы поджаты. Ни тени эмоций. Физиономия Мака расслаблена. Искажена ухмылкой и злым прищуром. Он не прячет эмоций. Он скалит зубы и смеется в голос. А мое, мое собственное лицо превратилось в талый пластилин.

Мы упаковали Дипло и еще одно тело, для отвода глаз. Это была моя идея, я велел ехать через городской морг, чтобы не вызывать подозрений. Как Пенни засветила машину у дома Павилиона, так и Мерфи должен был быть в нужном месте, в нужное время. Об остальном он позаботиться сам. Он же доктор. И он прав. Мы все причастны к этому. Больше всех конечно Синистер, но и мы хороши.

Все обсуждали Дипло. Выдвигали теории где же он может быть. Уже появились те, кто болтал, Томас Дипло был нечист на руку, вот и сбежал. Но основная масса придерживалась доброй версии, о том, что он загулял с бабами.

Я же отмахивался, мол меня не интересуют глупые сплетни и пустые домыслы. Агент Дипло попал в беду. Никто не удивлялся моему мнению, я всегда слыл пессимистом и унылым куском дерьма.

День пролетел как одна секунда. Я даже не запомнил, что именно сломали на месте преступления. Говорил Пол. Я же отрабатывал всевозможные сценарии ответов, на вопросы о Дипло. «Эй, ты слышал про агента Дипло, говорят он исчез?» «Кто? А тот ковбой из особо тяжких, да слышал на планерке утром.» «Томас Дипло? Да. Жаль паренька. У него вроде напарник погиб недавно?» «Займитесь делом, как я, найдется ваш Дипло.» Ответ: «Дипло? Да конечно, сегодня с доком упаковали его в пакет и выбросили неподалеку от бухты Эллиотт, а еще его убил Филипп Синистер» просился наружу. Но я подавлял его.

К нашему возвращению в бюро была очередь как за новым айфоном. Я узнал среди них некоторых ребят, проходивших по делам Дипло. Среди них был и профессор Синистер со своим адвокатом. Их пропустили без очереди, как вип клиентов. Я отстал от Пола и свернул в комнате для допросов. Директор Рейзен вел допросы сам. За стеклом никого не стояло, и я мог спокойно стоять за ним. Чувствуют ли они, что на них смотрят? Эти наверняка чувствуют.