Подвеска Кончиты - Анна Князева

– Будем говорить здесь или куда-нибудь пойдем? – спросила Ирина.

– Мне все равно, я не знаю этот город.

Теперь в ее голосе звучала растерянность, и это убеждало, что с ней действительно стряслась беда.

Неспешная сибирская весна окончательно входила в силу. От земли поднимался дурманящий запах, издали доносилось прохладное дыхание Енисея.

– Может быть, прогуляемся? – спросила Дайнека.

– А этих куда денешь? – Ирина кивнула на синие «Жигули». – Уж лучше здесь посидим.

Они устроились на скамейке.

– Вчера по телевизору я видела вашу передачу, Ирина, – Роксана переводила взгляд с одной собеседницы на другую. – У вас есть совесть. Поэтому я решила просить о встрече. Мне нужна помощь. Для того чтобы вы поняли, я должна рассказать все с самого начала.

Девушки придвинулись к ней поближе. Со стороны можно было подумать, что они беспечно шушукаются.

– Полгода назад я встретила мужчину старше себя. Он полюбил меня и сделал предложение. Это очень серьезный человек, который значительно преуспел в жизни. К сожалению, он пока не свободен, но мы будем вместе. Я знаю, с ним меня ждет достойная жизнь.

Так вот… Недавно в гостях у подруги, к слову сказать, состоятельной женщины, я познакомилась с молодым мужчиной, которого полюбила с первого взгляда, – в ее глазах загорелся огонь. – Я не пришла домой ночевать. Должна вам объяснить одну важную вещь… – Роксана разволновалась. – Я уважаю своего будущего мужа, но полюбить его не сумела. В тот вечер я позвонила ему и сказала, что буду ночевать у подруги. Он сделал вид, что поверил. Я не оценила такого великодушия. В мою жизнь ворвался другой и занял в ней так много места… Слишком много…

– Вы уже разлюбили его? – Дайнека отреагировала на тревожную нотку в голосе Роксаны.

– В том-то и дело, что нет… – ответила та. В ее глазах снова вспыхнуло пламя. – Не разлюбила, но простить не могу!

– Рассказывайте дальше, – поторопила Ирина.

– Он так красиво ухаживал! Так красиво… – Роксана улыбнулась сквозь слезы. – Не каждому мужчине дано сделать женщину королевой, а у него получалось. И вот однажды он предложил совместное путешествие. Для него поездка была деловой, но мы могли несколько дней побыть вместе. Мой будущий муж в тот момент находился за городом, и я согласилась. В день отъезда погода оказалась нелетной. Пришлось ехать поездом. Буря была ужасной, ветер выл так, что казалось, кто-то кричит мне: «Остановись! Что ты делаешь?!» Я слышала, но понимать не хотела. Так мы с вами оказались в одном вагоне.

– А дальше?

– В первый же вечер он пришел ко мне и между делом, в постели, сообщил, что наша встреча была неслучайна.

– Это судьба… – мечтательно предположила Дайнека.

– Злой рок, который преследует меня всю мою жизнь! Оказалось, все было спланировано заранее, и я нужна только для того, чтобы дискредитировать моего бывшего любовника. Меня, как вещь, везли в Красноярск, чтобы цинично подложить под неугодного человека…

– Мерзавец! – Ирина привычным жестом достала из сумочки сигареты. – Куришь?

– Нет.

– Надеюсь, ты не согласилась?

– Я не могла отказаться.

– Почему?

– Он пригрозил, что расскажет о наших отношениях моему будущему мужу.

– Да уж… – вздохнула Ирина.

– Может быть, это к лучшему? – подхватила Дайнека. – Зачем выходить замуж за нелюбимого?

– Нет! – возразила Роксана. – Потерять его – значит потерять все! Я так трудно к этому шла. И теперь, когда я одной ногой на Олимпе, вдруг рухнуть в пропасть? Нет, никогда!

– Хорошо. Теперь – про того, к кому вас привезли. Расскажите про вашего бывшего, – Ирина честно пыталась во всем разобраться.

– Мы расстались три года назад. Он был женат и не хотел разводиться. В Москве бывал только наездами.

– Ясно. Вы уже встречались с ним здесь, в Красноярске?

– Нет. Меня заставили ему позвонить. Сначала он осторожничал: карьера превыше всего… – Роксана усмехнулась. – Потом не стерпел. Завтра вечером мы встречаемся в его резиденции в «Соснах».

– А что такое «Сосны»? – полюбопытствовала Дайнека.

– То же, что ваша Рублевка, – ответила Ирина.

– Я должна украсть у него галстук, – сказала Роксана.

– Галстук? – изумилась Ирина. – Зачем?

– Странная история, о которой я сама по глупости проболталась. Галстук – его талисман со студенческих времен. Когда-то вместе с другом они купили два одинаковых галстука и на следующий день оба защитили дипломы с отличием. Теперь, накануне теледебатов, для него это особенно важно.

– Теледебаты… – Ирина уже представляла себе «мелкие дребезги», на которые разлетается вся работа штаба Турусова. – А галстук, стало быть, оранжевый в синий цветочек?

– Откуда вы знаете? – насторожилась Роксана.

– В штабе Турусова все знают, в каком галстуке пойдет на теледебаты Геннадий Андреевич.

– Похоже, ему придется надеть бабочку, – сообразила Дайнека.

– Таким образом, бывшего любовника зовут Геннадий Андреевич Турусов. Осталось уточнить имя подонка, который вас шантажирует, – нахохлилась Ирина.

– Виктор.

Дайнека потеряла голос.

– Ви… Виктор Шепетов?

Роксана кивнула головой.

– Он.

В аэропорт неслись на огромной скорости, к регистрации подоспели в последний момент. Вталкивая Дайнеку в накопитель, Ирина, запыхавшись, сказала:

– Встречаю, как договорились. Постарайся успеть, иначе все пойдет прахом.

– Успею, – пообещала Дайнека.

– Проходите, – проговорила толстая тетка. – Вещи – на транспортер.

– У меня ничего нет.

У выхода из накопителя ждал пузатый автобус. Проглотив большую часть пассажиров, в том числе Дайнеку, он с надрывом выполз на территорию аэродрома и выплюнул их у самого трапа, где уже стояла нелюбезная стюардесса.

– Не напирайте, граждане, сначала первые ряды, остальные пока ждут.

Самолет запустил двигатели, стоял невообразимый грохот. Дайнеке хотелось лишь одного: поскорее забраться внутрь.

Устроившись наконец в кресле, она позвонила Ломашкевичу и сообщила, что улетает домой в Москву. Потом подложила под голову курточку и решила вздремнуть. При этом не отступали мысли, одна хуже другой. Красноярск покидать не хотелось, однако благодарить за это она должна была только себя.

– Послушай, Настя… – Вячеслав Алексеевич вдруг замолчал.

Это был их первый разговор после того, что случилось. Серьезность ситуации поняли все, включая Настину мать Серафиму Петровну.