Случайный хозяин для невольницы - Маргарита Дюжева

— Их не надо было просить, — сквозь зубы прошипела я, — Они пришли ради тебя!

— А ты? — снова тягучий взгляд скользнул по губам.

— И я, — нет смысла отпираться. Все это ради него. Хотя сейчас мне меньше всего хотелось помогать. Будь я мужчиной, я бы точно попыталась набить ему морду.

Наверное, эти мысли как-то отразились в моих глазах, потому что Хельм подобрался, стиснул зубы и прищурился, вглядываясь в мое лицо.

Он резко вскинул руку, смыкая ее на моей шее. Я начала вырываться, ногтями царапать крепкое запястье, в тщетных попытках разжать его пальцы.

— Я тебя пугаю? — снисходительно улыбнулся хозяин, и, немного ослабив хватку, провел большим пальцем по щеке.

В ответ во мне тугими кольцами скручивалась ярость. Не страх, не паника, не тоска, а кристально чистая ярость. Я перестала брыкаться и шагнула к нему. Встала рядом, запрокинув голову чтобы посмотреть в глаза рослому джинну в боевой ипостаси, и холодно произнесла:

— Нет, Хельм. Ты меня просто разочаровываешь, — я стояла перед ним маленькая, слабая, беззащитная, но прямая как спица, с гордо поднятым подбородком, и вызовом в глазах.

Хельм отпрянул, на миг растеряв свою ленивую снисходительность. Взглянул на меня как-то…обиженно. Зло скрипнул зубами и отступил на два шага, а потом и вовсе умчался прочь, черным смерчем растворившись где-то на горизонте.

Глава 15

Моя внезапная отвага схлынула, будто ее никогда и не было.

Я сдулась. Хрипло выдохнула и упала на колени, потому что ноги отказывались держать.

Проклятье. Хельм! Что же ты творишь?!

Хотелось орать и ругаться, но времени на пустое сотрясание воздуха не было. Я единственная среди всех была в рабочем состоянии, а значит настала моя очередь помогать и защищать.

Обернулась к джиннам, разбросанным на серой земле, и взгляд сам притянулся к кровавым ранам на животе Али. Я кое-как встала и подошла к нему, едва сдерживая вопли, рвущиеся из груди, из самого сердца. Вблизи все выглядело еще страшнее. Стянутый вниз пласт кожи, под ним открытые мышцы, кругом кровь. От этой картины меня замутило, но я опустилась рядом с ним на землю, стащила с плеч рюкзак и достала бинты.

— Али, миленький, потерпи. Пожалуйста, — умоляла его, хотя он меня не слышал, — сейчас я помогу.

Аккуратно, стараясь не навредить, я взялась дрожащими пальцами за край окровавленного лоскута кожи и стала прикладывать его обратно, пытаясь закрыть рану.

— Вот так, — просипела, едва справляясь с паникой, — потихоньку. Еще немного. Все. Почти как новенький.

Свернула его рубашку в несколько раз, приложила к животу и сверху перемотала бинтом. Ткань тут же пропиталась темной кровью, а я беспомощно наблюдала, отчаянно жалея, что не обладаю даже крохами целительских способностей.

…Со стороны поверженного Лаира донеслось подозрительное чавканье. Я обернулась, через силу, с трудом превозмогая свое собственное непослушное тело.

— Да что тебя! — выдохнула сердито и, не раздумывая, бросилась к нему.

Из черной лужи к джинну протягивал свои щупальца мильган.

— Как же мне это надоело! — прорычала, выхватывая из безвольной руки джина боевой клинок. Оружие было слишком тяжелым и неудобным для меня, но я замахнулась и изо всей мочи обрушила его на щупальца. Даже не обрушила. Просто уронила.

Мильган зашипел, завопил, неистово дергая обрубками. Я замахнулась еще раз и снова ударила, в этот раз разрубая его пополам.

Ближайшая лужа начала покрываться пузырями. Они набухали, до размера крупного кочана капусты, лопались, разбрызгивая в стороны черные ошметки. Что-то подсказывало — новые гости из Запределья уже близко.

— Бука! — я бросилась к другому джинну, упала рядом с ним на колени и начала тормошить, — очнись, пожалуйста.

Он не слышал меня, словно спал глубоким беспробудным сном.

Я схватила его за грудки и стала трясти, что было сил. Его Хельм вывел из строя самым первым. Без боя. Просто вероломно напал, подчиняя себе чужой резерв, но потрепать его не успел.

— Приди в себя, гад! — уже кричала, с отчаянием наблюдая, как на поверхности снова появляются толстые сальные щупальца. — слышишь меня?

Бука не слышал. Безвольно дергался под моими руками, но в себя не приходил. Даже когда начала хлестать его по щекам и дергать за нос.

— Проклятье!

Мильган уже почти протиснулся в наш мир. И снова мне пришлось хвататься за клинок. Он был настолько острым, что даже с моего слабого удара входил в черную тварь, как нож в масло.

Я разрубила еще двух, которые пытались пролезть сквозь соседнюю лужу, но не чувствовала не азарта битвы, ни привкуса победы. Это было только начало, и мне пока везло. Проход был маленьким, тугим, и они с трудом протискивались в наш мир, медленно и надрывно превозмогая сопротивление грани. Если они ударят сильнее, попрут всей толпой, то мне не поможет даже клинок джинна. Я не воин. Я просто маленькая слабая девочка, пытающая спасти друзей.

Во рту пересохло, нестерпимая горечь разливалась по языку, и я внезапно поняла, что мне нужно. Вода! Снова бросилась к рюкзаку и полезла внутрь. Непослушные завязки не хотели поддаваться. Я их дергала, суетилась, попутно осматриваясь по сторонам — не лезут ли новые чудовища.

Наконец мне удалось достать бутылку. Недолго думая, я снова подскочила к Буке и прижала горлышко к губам, пытаясь его напоить. Не получалось. Тогда просто плеснула в лицо:

— Если ты сейчас же очнешься, я тебя задушу голыми руками! — пообещала я.

— Не надо, — послышался сдавленный хрип.

— Бука! — я нагнулась, обняла его за шею, помогая приподняться, — как ты?

— Хреново. Словно месяц беспробудно пил, потом попал в жернова и меня перемололо в труху, — он со стоном сел.

Я ободряюще гладила его по спине:

— Что болит?

— Голова отваливается, — джинн надрывно выдохнул, — этот гад все что мог из меня вытянул. Хорошо, что вглубь не полез. Внутренний резерв цел, но я не могу до него достучаться, словно отрезало. Остальные как?

— Плохо.

Он попытался оглянуться, но дернулся и со стоном прижал ладони к вискам.

— Проклятье. Помоги встать.

Я с готовностью подставила ему плечо, не задумываясь о том, что здоровенного мужика, ростом под два метра не так-то просто удержать. Мы едва вместе не повалились на землю.

— Все, — я уперлась изо все сил, задыхаясь от напряжения, — стоим.

Его