Автономный режим - Ник Трой

— Что?

— Нажми тревожную клавишу! Быстро.

Сзади нарастает напряжение, волосы на затылке шевелятся от недоверия Терехина. Бедняга, не хотел бы я очутиться на его месте. Хотя, какого черта, я уже был на его месте!

Парень уже в третий раз жмет красную кнопку срочного вызова киберныряльщика, но тело Дикаря остается расслабленным.

— Выведи его, — приказываю я.

— Сэйт! — рядом оказывается Терехин. — Что происходит?!

— Вытащи его!

Паренек в испуге склоняется над клавиатурой, пару секунд колдует. Потом его растерянный шепот заставляет Терехина побледнеть:

— Я не могу переключиться! Система не отвечает!

У меня в груди похолодело. Это могло означать лишь одно…

— Попробуй еще раз.

Пальцы программиста вспорхнули, рассеивая над клавиатурой ковровую бомбардировку команд. Он простонал:

— Не могу!!

Терпение Ивана заканчивается. Он кричит визгливо:

— Объясните мне! В чем дело?!

Парень шепчет в неуверенности:

— Шеф… залип, кажется…

Я более точен:

— Вам трындец, Ваня.

Состояние Терехина близко к истерике, глаза лихорадочно блестят, губы мокрые от слюны. Он то ли вот-вот вцепится в меня, то ли выстрелит себе в рот. Но корпоративный профессионализм берет верх. Терехин кричит:

— Проверьте состояние всей команды! Немедленно!

Пока выполняют его поручение, мы теряем еще пять минут. Глядя на индикатор распаковки файлов, я говорю:

— Видишь гусеничку загрузки?.. Вот эту. Ага, так вот, когда она заполнится полностью, Дикарь и его парни умрут.

— А «Ифриты»?

За такой вопрос мне хочется сломать ему нос еще раз. Сразу вспоминаются слова Айко, будто все хотят любой ценой добиться своей цели, а там — хоть трава не расти. Во многом оказалась права, стерва.

— Карт что-то сделал с «Ифритами». Подробностей я не знаю, но их передача вам была запланирована.

— Ты знал об этом?

— Ты дурак? Дикарь мой друг.

Но подозрение не исчезает из взгляда Ивана. Как тяжело, наверное, всех мерить по себе.

— Ты можешь помочь?

Я отвечаю честно:

— Не знаю.

— Если ты поможешь, мы дадим тебе фору. Ты сможешь уехать из города.

Вот оно что…

Шутки кончились, Сэйт. Как правильно сказала Айко — становится легко, когда маски спадают. Терехин даже не стал обещать ту бессмыслицу насчет нового тела, амнистии, всепрощения и прочей ереси.

— У меня иное предложение.

Иван окончательно успокаивается, он на собственном поле — начались торги. Политикан хренов.

— Я готов выслушать.

— Еще бы, — отказать себе в ехидной усмешке я не могу. Закуриваю, хотя мне невероятно тяжело удержать себя в руках. Душа Алисы жжет меня изнутри, боль нестерпимая. — С Астахова должны снять все обвинения.

Брови Терехина взлетают, он уже открыл рот для заверений и обещаний в духе «ну, конечно, какие вопросы, все сделаем», но я обрезаю:

— Ваня, ты знаешь мои возможности. Если ты соврешь, я не ограничусь лишь твоей смертью. Я уничтожу всё, что тебе дорого. И от меня ты нигде не спрячешься.

Я вижу, что он понимает. В век такого развития технологий действительно спрятаться от Сети невозможно, земной шарик слишком мал для этого. Виртуальность проникает сейчас даже в космос. Отпечатки Души, использование кредитной карты, совпадение облика на снимках уличных камер наблюдения, совпадение ДНК и группы крови в больнице — всё в моей власти. Везде.

По его судорожному морганию я понимаю: Терехин срочно ищет выход. Теперь я улыбаюсь откровенно, надеюсь, достаточно зловеще:

— А чтобы ты не сбросил ответственность на высших по рангу, и им передай — смерть вездесуща.

— М-мне… надо посоветоваться.

Я бросил взгляд на индикатор распаковки.

— У тебя две минуты.

Не хочется ждать столько, боль внутри нарастает, но делать нечего.

Терехин пулей вылетает из отдела. Я закуриваю новую сигарету от окурка старой. Некоторое время курю в молчании. Когда огонек уже побирается к фильтру, Иван возвращается. Вид у него странный, будто прошел через ад, но своего добился.

— Сэйт, вы обещаете, что вернете «Ифритов»? И Чудновского?

— Я постараюсь.

— Мы согласны на ваши условия. С Петра Астахова будут сняты все обвинения по экономическому терроризму.

— Э, брат, и заказное убийство тоже.

Иван хмурится, но пожимает руку. Всё. Формальности соблюдены, наконец-то. Я давлю окурок в пепельнице, бросаю в сторону:

— Готовьте кресло.

Комнату наполняет суета. Глядя на подготовку, Терехин усмехается нервно:

— Если все это дело рук Януса Карта, то остается только надеяться, что Баал не вмешается.

Кукольное лицо Айко с такой же кукольной маской смерти на нем, фарфоровая бледность на черноте асфальта.

Я отрезал:

— Не вмешается.

Удивлению Терехина нет предела:

— Это еще почему?

— Бааль-Зевул мертв. Я убил его…

Теперь он окончательно убеждается в серьезности моих угроз. Так внезапно верует грешник при виде адских котлов.

* * *

Откуда-то появляется еще одно кресло виртуальности, несут шлем, спешно подключают к свободному компьютеру. Техники проверяют софт, настраивают систему. Гусеничка загрузки угрожающе близка к заполнению индикатора.

— Сессия запланирована, — вывел меня из забытья компьютер.

Секунду я медлил, как самоубийца, удерживающий ствол у виска.

«А надо ли уходить?..»

«Каждый сам выбирает дорогу».

Мой взгляд скользнул по обмякшему телу Дикаря. Несмотря на могучие мышцы, оно кажется слабым. Помертвевшим.

«Каждый сам…»

Кресло подо мной заскрипело, тут же сработали сервомоторы, сиденье обволокло мое тело настолько, что кажется продолжением тела. Я принял шлем, тонированный щиток затемнил мир. Боль внутри достигла максимума.

«Каждый сам выбирает дорогу. И это всех устраивает».

Я выдохнул, как перед прыжком в жидкий азот:

— Начать погружение.

* * *

Звуки исчезли. Семь экранов виртуального шлема растворились в цифровой реальности.

Я вижу микроскопическую зеленую точку в центре мироздания. Без температуры, вне времени, везде и нигде. Бесконечная строка логичности.