Корона Тафелона - Наталья Авербух

— Кто трусливый, я?!

Они всё-таки подрались. И Жуге, конечно, потом всыпали, будто мало, что его девчонка отлупила. И ведь никто не спросил, что она там делала, ночью-то. Но яйца воровать бросила и на том спасибо.

* * *

А потом приехал тот страшный чёрный человек. Бледный, щёки впалые, весь в чёрном, глаза светлые. Недобрые, как у проклятущей девчонки. Явился, в дом зашёл, не поклонился, сел за стол да покатил по нему кругляш серебра, такие пришлые за товар отдавали да за вино и ночлег. Вроде мирно зашёл, а видно — страшный человек. Кабан сразу подскочил, а пришлый шепнул что-то странное. Про свободу что-то. И Кабан тоже про свободу ответил. И братьями назвались. Побратимы, небось, видно же, не одной они крови. Жугу, конечно, за едой услали на кухню. Но он и оттуда их разговор слышал.

— Какой ветер тебя сюда занёс, Лонгин? — подозрительно спросил Кабан.

— Попутный, Кабан, попутный, — усмехнулся чёрный гость. — Есть одно дельце…

— На востоке, — ядовито подхватил Кабан.

— Где ж ещё? — усмехнулся Лонгин. — У вас тут один человек живёт… если не врут рассказы, то волшебник. А, может, и колдун. Только он дикий какой-то… пора бы ему влиться в культурное сообщество… пока предлагают.

— Крайвите? — спросил Кабан. Жуга на кухне вздрогнул и уронил нож. Крайвите! Это же сам Князь-Жрец, самый главный, который общается с богами! Говорят, зимой он седлает небесного коня, чтобы привезти солнце и вернуть весну! «Один человек»! «Дикий какой-то!». Да что эти чужаки понимают?!

А чужак тем временем заговорил о другом.

— Где девочка, Кабан?

— Не знаю я никакой девочки, — буркнул хозяин.

— Знаешь, Кабан, знаешь. Ученица Паука. Я хочу её видеть и знаю, что ты её прячешь здесь.

— Да что, Паук на каждой церкви повесил записку, что девчонку свою сюда отправил?! — вспылил Кабан.

— Паук никому ничего не говорил, — отмахнулся Лонгин. — Я это знаю потому, что всегда знаю то, что мне нужно. А Увару сказал я.

Кабан выругался.

— Позже приведу, — посулил он. — Жуга! Поди сюда!

Жуга только успел подать страшному гостю мяса и мёда, как дверь распахнулась. И вошли… вошли…

Небесные девы, не иначе.

Красивые, юные, одетые во всё белое, от них словно разливалось тепло и свет. У каждой на поясе висел меч, странно тонкий и лёгкий, короче, чем мечи, которые Жуга видел у других людей. Чистые их одежды по низу были заляпаны грязью. Лица у дев были усталыми и несчастными. Их было пятеро.

— Прекрасно! — ядовито произнёс Лонгин. — По прямой дороге. Умея видеть в зеркале что пожелаете. Вы только сейчас меня нагнали.

— Вы раньше выехали, — прошептала одна из девушек, не поднимая глаз.

— Тут только одна дорога, — поддержала другая.

— О чём и речь, — заключил Лонгин. — Сейчас договорим — и на улицу, десять стадий бегом.

— Мы устали, — еле слышно проговорила третья дева.

— Тем хуже для вас, — пожал плечами Лонгин.

— Твоя свита? — спросил Кабан, кивая на девушек.

— Чья же ещё, — хмыкнул Лонгин.

— Хлипковаты, — ухмыльнулся Кабан и потянулся шлёпнуть ближайшую девушку ниже спины. Та с визгом отпрыгнула.

— Ничего, сойдут.

— Думаешь, твои враги от жалости их отпустят? — захохотал Кабан.

— Почему же от жалости, — спокойно ответил чужак. — Эслинн! Покажи свой меч.

Эслинн, высокая светловолосая дева послушно достала меч из ножен. Держала она его привычно, крепко, но вид у девушки был страдальческий. Было видно, что ей не нравится всё — Лонгин, Кабан, гостевой дом, дорога, погода… Меч в её руках был в самом деле поуже, тоньше и короче обычного меча. А ещё он был намного острее, наточен как бритва.

— Любой доспех прорезает как масло, — похвастался Лонгин, не обращая внимания на недовольство девушки. — В чужих руках раскаляется. Мечи тоже рубит, если столкнутся.

Кабан сплюнул на пол, растёр плевок.

— Заколдованный.

— Не без того. А лучше всего…

Он оглянулся по сторонам.

— Тебе этот малый не слишком нужен? — кивнул он на Жугу.

— Этот? — захохотал Кабан. — Да забирай, не жалко. А ну иди сюда!

Прежде, чем мальчик успел шмыгнуть за дверь, Кабан шагнул к нему — вроде бы и лениво, а быстрее Жуги! — схватил за плечо и подтащил к Лонгину.

— Ударь его, — приказал чужак Эслинн.

— Но… — замялась девушка.

— Я приказываю. Кабан, подержи его, будет забавно. Ну, Эслинн, я не привык ждать.

У Жуги подогнулись колени.

— Добрая госпожа… — взмолился он. — Господин…

— Быстро! — приказал Лонгин.

Девушка с обречённым видом подняла меч и с размаху опустила его на голову мальчику. Тот зажмурился.

И… ничего не произошло, только ветерок пошевелил волосы. Жуга осторожно открыл глаза.

— Видал? — спросил Лонгин. — Эти мечи только против зла. А то бы на тренировках эти красавицы друг друга бы перебили. Они ж зажмурятся, завизжат и давай перед собой молотить мечами. Еле отучил.

Кабан расхохотался и отпустил мальчишку. Не пытаясь встать на ослабевшие ноги, Жуга тихонько отполз в сторону.

— Не боишься, что они тебя зарежут? — заинтересовался Кабан.

— Они знают, что тогда будет, — равнодушно отмахнулся Лонгин. — Вы чего застыли? Во двор, бегать. А если на вас будут пялиться, так вы ведь волшебницы, а не базарные танцовщицы. Пусть вас боятся, нечего прятаться. Быстро!

Девушки послушно вышли.

— Так пошли за девочкой, — напомнил Лонгин. — У меня для неё есть подарок.

* * *

Девчонку-то Жуга привёл. Он только сказал «чёрный дядька какой-то, Кабан его Лонегином кличет», как всё бросила, заторопилась, у Мантюра выпросилась и быстрее Жуги в гостевой дом-то побежала. А Жуга запомнил. Лонегин, значит. А если ей сказать, что в овраге ждёт? Побежит, небось, в овраг-то? Тут только не оплошать. Жуга не очень пока представлял, что ему сделать. В грязи вывалять? Так нажалуется Кабану-то, тот и вовсе Жугу заколотит. А, может, столкнуть её куда, а? Чтоб не выбралась? Страшно на такое дело решаться. А что делать? Пока ведьма проклятая здесь, у них, житья ему не будет. Гадюка она болотная.

* * *

Что за подарок принёс девчонке Лонгин, Жуга так и не понял. Когда он пришёл, Аталеле уткнулась в кусок пергамента, Жуга такие штуки всего раза два в жизни видел. Тыкалась и всё пальцем по нему водила, а страшный дядька рассказывал чего-то о чёрных змеях да белых мышах, каких больше, каких меньше, все ли да некоторые ли или многие, да правда иль враньё. Колдовал, никак. Ещё слова непонятные твердил, что-то про «адиднак» какой-то. Ну, точно колдовал! И девчонку колдовать учил. Куда её больше учить-то?! И так житья от неё нет!