Башни земли Ад - Владимир Свержин

— Ну почему же?

— Я не для того звал вас, чтобы рассуждать о знании и незнании. Всему свой черед. Когда придет время, сестрица скажет вам все, что будет нужно. Я же увидел вас воочию, а заодно испытал вашу доблесть и упорство в достижении цели. Конечно, вы ничтожны и слабы, но упорны. Я помогу вам.

— От всей души благодарны за помощь.

— Я не дам вам хлеба для насыщения, ибо, — Урсус глянул на Рейнара, — нельзя насытить ненасытного.

— А шо я? Я ж для дела.

— Но я дам зерна для посева, и хлеб, что вы взрастите, насытит вас.

— Почтеннейший святой, спасибо за хлеб, пусть даже и без соли, но как нам быть…

Туманная дымка затянула пещеру. Камдилу вдруг показалось: блеснули огнем и померкли глазницы медвежьих черепов… А затем, точно ветви хлестнули по лицам. Сергей и Вальдар отпрянули и едва не споткнулись о лежащие на земле туго набитые мешки.

«Добро бывает либо с кулаками, либо с протянутой рукой».

Джиакомо Аттендоло, первый герцог Сфорца

Плотные квадраты пикинеров и алебардиров, соблюдая дистанцию, размеренным шагом двигались в сторону холма. Гулкий рокот барабанов сопровождал каждый шаг, заставляя сердца вторить ударам, а тысячи ног — маршировать в общем строю.

— Хорошо идут. — Мишель Дюнуар повернулся к маршалу великого княжества Литовского. — Я думал, на то, чтобы обучить их передвижению в баталиях, уйдет больше времени.

— Всякому, кто покидает или ломает строй, после учения каждый из соседей дает по десять палок, — пояснил Ян Жижка. — В бою же, как я велел объявить в войске, любой побежавший будет незамедлительно убит.

— Сурово.

— Другого способа нет, как только жаловать за доблесть и карать за трусость и неповиновение, а уж тем более, когда нужно сделать боеспособную армию из нескольких тысяч головорезов.

— По-хорошему, этих головорезов нужно куда больше. Но взять их пока неоткуда. Да и денег в обрез.

— Что, совсем плохо? — Ян Жижка грустно поглядел на барона де Катенвиля.

— Да как сказать… — вздохнул Дюнуар, активизируя связь и переадресовывая вопрос маршала джокерам.

— Как раз подсчитываем барыши. Святой Урсус нам тут отлистал, вернее, отзвенел пару мешков серебряных баблонов. Так, примерно с два пуда.

— Два пуда, — на мгновение задумался Мишель, — это порядка двадцати тысяч пфеннигов… Не то чтобы совсем ничего, но категорически мало для нашей акции.

— Думаешь, у нас было время расписывать святому Урсусу бизнес-план разгрома Тамерлана? Он, конечно, на всю голову святой, но как-то меня не тянет прерывать его возвышенные размышления столь низменными вопросами.

— Эх, времени маловато. Чуть бы побольше. Открыли бы здесь игорный дом и, с благословения нашего… — Лис задумался. — Вальдар, как правильно говорить: пиратствующего прелата или прелатствующего пирата?

— Его высокопреосвященства.

— Ну, да бог с ним, в общем, настригли бы здесь золотого руна. Это ж, если я шо-то в ком-то понимаю, Бургундский орден?

— Орден Золотого руна? Бургундский, — подтвердил Дюнуар, — но до его учреждения еще 25 лет.

— Вот, как раз материально-техническую базу подготовили бы.

— Оно-то, может, и неплохо. Через двадцать пять лет вопрос нашествия Тамерлана снялся бы сам собой. Ибо, на радость прочим смертным, завоеватели столько не живут. Беда в том, что до этого Железный Хромец успешно доковыляет до Дижона. Не сочтите за каламбур, сыграть в кости.

— Вот и я о том. Но шо попишешь, ежели святой вел себя, шо тот кулак на продразверстке? Сперва нам с Вальдаром чуть головы не поотламывал, а потом, когда мы уже с сестрицей его пришли, так прямо в глаза, прямо ртом и врулил: «Кормить не буду, но зерна чуток дам. Шоб вы подавились».

— Лис, все было не так.

— Вот ты мне рассказывать будешь. Я ж, можно сказать, вот этими руками пострадавший.

— Вот этим языком, — поправил напарник.

— Языком я самооборонялся от магических выходок родичей семейства де Буасьер. Ладно, скажем уважаемому святому Урсусу наше рыцарское спасибо, что он на серебро расщедрился. Я думал, он и впрямь пшеницы или ячменя насыплет. Теперь осталось узнать у прелестной феи, не страна ли дураков это благословенное герцогство, и по совету ее братца засеять огородик серебряными зернами. Безумно хочется услышать, как зазвенят колосья.

Камдил задумался.

— Насчет колосьев ничего сказать не могу… Послушай, Лис, если мы бросим в землю ну, скажем, двадцать монет, а взойдет сто, ты сможешь развить успех?

— Спрашиваешь! Пока, чует мое сердце, землю на огородике придется загодя удобрять пометом святого Урсуса.

— Сергей, прекрати молоть чушь.

— До того, как ее молоть, ее надо сначала посеять и взрастить. И опять же — собрать урожай. А я не намерен жать чушь, когда на повестке дня стоят звонкие баблоны. Вальдар, что ты там придумал? Поделись своими аграрными прозрениями.

— Идея вот какая. Если в землю загодя положить свинцовые трубки с отверстиями, на каждое отверстие — по серебряной монете, все эти трубки вывести на резервуар со сжатым воздухом, на глазах у толпы засеять поле монетами, а потом в нужный момент открыть клапан…

— Ну, как для вестфольдинга, скрывающего меч от перековки на орало, так ты — крутой земледелец. Но, может, ты еще скажешь, как нам скрытно провести стройку века с трубами и клапанами? Хотя…

На лице Сергея заиграла улыбка, не обычная, насмешливая, а какая-то задумчивая.

— Да, кажется, я знаю, как сделать.

* * *

Ян Жижка взмахнул рукой, и с холма с гиканьем, улюлюканьем и боевым кличем «Уррах» вылетел отряд татарской конницы. Едва оказавшись на расстоянии прямого выстрела, всадники погнали коней вдоль строя, осыпая его градом стрел. Войлочные наконечники, привязанные к древкам, не пробивали щитов и доспехов, но попав в неприкрытую часть тела, синяки оставляли внушительные. Из строя послышалась команда: «Павезьеры, вперед!». Спустя несколько мгновений вокруг баталий сомкнулась цепь тяжелых ростовых щитов, из-за которых, не давая всадникам приблизиться, торчали острия пик.

— Лучники и арбалетчики к бою!

Выстроенные на флангах стрелки резво взялись за дело. Густой дождь стрел обрушился на закрепленные вдоль склона холма деревянные щиты с грубо нарисованными всадниками.

— Правый фланг, два румба вест! Левый фланг, два румба ост!

Лучники и арбалетчики, повинуясь четким приказам, смещали направление атаки, загоняя сбившихся в кучу всадников под таранный удар вновь перешедшей в атаку пехоты. Щитоносцы-павезьеры, разомкнув стену, снова отошли на фланги, ожидая новой команды.