Стальной арбитр - Игорь Гаврилов

В ста футах над головой гелиарха Торренса и у самой земли, среди наступающих полков Континентального Имперского Союза, вспыхнули два ослепительных огненных шара. На мгновение солнц стало три. Чудовищный жар, подобный которому существует только у сердца Земли и в недрах звезд, исходил от этих новых солнц.

Прежде чем потерять сознание, Торренс I увидел, что окружавшие его придворные и адъютанты вспыхнули подобно факелам, сгорели одежды, плоть почернела и сошла, миг спустя вокруг владыки стояли обугленные скелеты, а земля под ногами плавилась и кипела, точно вязкое масло.

Адский жар испепелил большую часть армии Империи. Эары пострадали значительно меньше, лишь ближайшие к местам вспышек твари обгорели и ослепли. Однако это было еще не все. Огненное дыхание превратилось в настоящий ураган, раскаленный воздух мчался быстрее пушечного ядра, быстрее падающего на добычу полевого коршуна. Скелеты вокруг императора, придавленные ударной волной к горячей земле, распались черным пеплом, темное облако взлетело ввысь, потом опустилось, окутало темным саваном холм Вечного стража. То же было и на равнине. Страшный ураган разбрасывал обгоревшие трупы людей и коней, перемешивал между собой прах сгоревших воинов и пепел, поднятый с поверхности выгоревшей земли. Ясный осенний день превратился в сумерки, лишь на горизонте небо сохранило первозданную чистоту.

Вместе с ударной волной пришел и грохот взрывов, оглушивший выживших, от него лопались барабанные перепонки. Людям казалось, что ударили одновременно тысячи молний и миллионы громовых раскатов слились в одну невообразимую какофонию смерти.

…Далеко от Энфийской равнины, в море, зеленые волны качали корабли. Было их около полусотни, тремя линиями они стояли на якорях. Среди множества кораблей выделялся размерами, высотой и числом мачт, коих было пять, флагман «Гелиарх».

Вспыхнул над морем огромный огненный шар. Корабли, оказавшиеся вблизи от него, просто испарились, люди на них перешли в миры мертвых, даже не успев осознать сути происходившего.

«Гелиарх» находился примерно в двух милях от взорвавшейся над морем звезды. Команда флагмана прожила несколько дольше. Сначала вспыхнул просмоленный такелаж, тут же занялись мачты и реи. Задымились борта, дерево чернело и обугливалось. У матросов на верхней палубе лица и тела моментально обгорали, глаза вскипали и взрывались в глазницах. Когда подошла волна раскаленного воздуха, пятимачтовый парусник пылал по всей длине, стена огня поднималась выше марсовых площадок. Ударная волна разрушила горящий флагман, тучи искрящихся обломков поднялись в небо. Рядом гибли другие корабли флота. Обезумевшие от боли люди прыгали с горевших под ногами палуб в воду, надеясь найти там спасение от адского жара. Но и тут не было облегчения – нагретая теплом взрыва вода обжигала, словно крутой кипяток. На несколько миль окрест все было затянуто дымом сгоревших кораблей, смешанным с паром, поднимавшимся от воды.

Сделавший свое дело матовый белый диск повисел некоторое время в небе, как будто любуясь содеянным, и исчез в вышине.

…Великий имперский арбитр удержался в седле, когда налетел страшный ураган, вызванный взрывами. Прах и пепел повисли в воздухе, запахи дыма и горелой плоти выедали ноздри. Стил оглядел сражавшихся рядом людей. Почти никто не пострадал, лишь некоторые протирали глаза, ослепленные вспышкой и запорошенные темной пылью, что принесла воздушная волна.

Эары по-прежнему стояли вокруг без движения. Прямо здесь, среди пребывавших в шоке людей, в самой гуще остолбеневших на время эаров, Стил поднял в небо Наблюдателя… Нахлынуло отчаяние, подступил предел, который не перешагнуть и Посвященному. Имперская армия практически уничтожена, кроме десятитысячного резерва пехотинцев фон Виена, оставшихся у гаврской дороги остатков испанцев, а также отряда кавалерии, что ушел в обход, в живых осталось не более двадцати тысяч человек. Из них способны сражаться не более трети. Эаров же было вдвое-втрое больше…

Позади Великого имперского арбитра истерически хохотал сошедший с ума рыцарь из Железной когорты сэра Томаса. «Он счастливец по сравнению со многими», – подумал про безумца Стил, потом крикнул коннетаблю, уронившему голову на грудь:

– Сэр Томас, вы живы?!

Светлые перья плюмажа на шлеме коннетабля потемнели от сошедшего с небес огня. Сэр Томас поднял голову, посмотрел сквозь решетку забрала на Стила, затем медленно снял шлем и бросил его под ноги коню.

– Мне кажется, что шлем давит, невыносимо давит… О Боже, как он стал тяжел, – хриплым голосом проговорил коннетабль, ни к кому конкретно не обращаясь. Мутный взгляд его постепенно прояснился, через несколько секунд он задал вопрос Стилу уже обычным, твердым со стальными нотами голосом:

– Герцог Александр! Что это было? Каковы потери нашей армии?

– Короли эаров применили свою магию, иного ответа у меня нет, – ответил герцог. – Имперская армия уничтожена на три четверти, если не больше… Сэр Томас! Надо немедленно отходить к Флеру. Эары стоят без движения, но они могут ожить в любую минуту. В случае атаки нас сейчас просто сомнут!

Коннетабль оглядывал Энфийскую равнину, его взгляд остановился на окутанном темным облаком холме Вечного Стража.

– Герцог Александр, жив ли император? – спросил сэр Томас, зная, что Посвященный Богу может определить это даже с другого края континента.

– Да, гелиарх Торренс жив, – ответил Стил, – но его сознание угасает, я должен поспешить к нему. Император зовет меня!

…Десятки гонцов помчались к уцелевшим полкам Империи с приказами о немедленном отступлении, несли они вести и о том, что император жив, живы и коннетабль с Великим имперским арбитром. А над выжженными полями плыл колокольный звон – воздушная волна заставила звучать колокола на уцелевших колокольнях Энфи и Флера…

Путь Великого имперского арбитра к холму Вечного Стража был устлан трупами, покрыт пеплом. Горячий ветер, не стихавший до сих пор, обжигал лицо. Чем ближе к месту, где взорвались две звезды, созданные магией нелюди, тем кошмарнее картина. Корчатся тысячи обожженных, доспехи у многих прикипели к телу, глаза лопнули, сожженные лица черны. Стил слышал крики и стоны, призывы к Богу, чаще всего люди просили одно – быструю смерть, – как избавительницу от страданий. Над равниной повисли черные тучи, в небе гремело, будто шла гроза, а там, где над полками взорвалась эарская звезда смерти, на земле был пустой круг диаметром почти в милю, где все было превращено в пар, а поверхность земли, вскипевшая от жара, застывала бурой стекловидной массой.

Вот и подножие холма. Тьма сгустилась, земля под копытами коня горяча, скакун, понукаемый Великим имперским арбитром, взбирается на вершину с жалобным ржанием… Внезапно герцога пронзил энергетический разряд, словно ударила в человека молния. Стил вскрикнул от боли…

Земля дрогнула, гром в темном небе усилился, заставив выживших в страхе поднять глаза. Тучи над Энфийской равниной полыхали небесным огнем, земля содрогалась все сильнее.

…Внутри белого диска, зависшего в полумиле над землей, несколько существ лихорадочно восстанавливали порванную после гибели мозгов-посредников связь с эарами-тысячниками. Постепенно полки нелюди приходили в движение, перестраивались, готовясь начать атаку на отступавших людей, смять, уничтожить выживших при взрывах, чтобы некому было угрожать гнезду эаров в Англии. Повелитель Логики насторожился. Машины, с которыми его мозг образовывал временами странный симбиоз, сообщали ему, что на равнине и в море, где оружие эарских творцов и королей только что сожгло большую часть противостоящих эарам войск, начинает происходить нечто непонятное. Повелитель Логики забеспокоился, даже его знаний не хватало, чтобы объяснить то, что творилось на планете под ним. Немного погодя жуткая тварь почувствовала страх, быть может, впервые за свою очень долгую жизнь.