Навеки твоя Эмбер. Том 2 - Кэтлин Уинзор

Катарина чуть покраснела. Румянец очень шел ей при желтоватом цвете лица. Ресницы шевелились, как черные бабочки. Она посмотрела Карлу прямо в глаза. При всей ее замкнутости, порожденной жестким и строгим воспитанием, она научилась некоторым приемам кокетства, и это ее очень красило.

– Очень любезно дарить мне такие комплименты, – тихо сказала она, – когда я вынуждена носить траур, который так не идет мне.

Дамы вереницей вошли в комнату следом за Катариной, большинство беспечно болтали и не обращали ни на что внимания, но одна-две пары глаз успели ухватить недовольное выражение на лице Фрэнсис, когда та следила за разговором их величеств. Слегка тряхнув головой, Фрэнсис подошла к королеве и, импульсивно протянув руку, коснулась руки Катарины.

– Это не просто комплименты, мадам. Вы действительно никогда не выглядели столь прекрасно.

И голос, и глаза Фрэнсис были полны страстной искренности. За ее спиной Бойнтон успела шепнуть Уэллз, что между Стюарт и королем, должно быть, что-то произошло, уж слишком оба они доброжелательны к королеве. Уинифред ответила, что это все глупые сплетни и что его величество всегда был добр к жене.

Погода стояла холодная, и дороги развезло хуже, чем обычно, но королевский двор все же отправлялся в театр. Карл подал руку Катарине, она оперлась на нее и взглянула на Карла с быстрой застенчивой улыбкой, благодарная за внимание. Они поехали, и на одно мимолетное мгновение Фрэнсис встретилась глазами с королем. И тогда она поняла, что, вне всякого сомнения, пока жива Катарина, она, Фрэнсис Стюарт, никогда не станет королевой Англии.

В тот день, часов около шести, стало темнеть и пришлось зажечь свечи. Карл сидел в своем личном кабинете, куда он уходил, когда хотел уединиться, и писал своим торопливым почерком письмо Ринетт. Письмо, которое он недавно получил от нее, лежало перед ним на столе, и Карл время от времени заглядывал в него. Рядом с ним на полу сидели два длинноухих спаниеля и выкусывали блох друг у друга, другие собаки были в дальнем углу, они возились и рычали, поглощенные игрой.

Из соседней комнаты слышались мужские голоса. Там Бакхёрст, Сэдли, Джеймс Гамильтон и еще с полдюжины придворных ожидали, когда король выйдет, переоденется и они пойдут ужинать. Мужчины обсуждали пьесу, которую они видели в тот день. Они язвительно комментировали каждую оплошность автора пьесы, недостатки в декорациях и костюмах, игре актеров, обменивались мнениями о проститутках, сидевших в партере. Время от времени кто-то громко смеялся, голоса звучали громче, потом стихали. Но Карл, поглощенный письмом, едва ли замечал все это.

Неожиданно за дверью послышался шум, Карл услышал знакомый женский голос:

– Где его величество? У меня для него важная новость! – Это была Барбара.

Карл сделал недовольную мину и опустил перо, потом поднялся. Черт подери! Наглость этой женщины не знает границ. Прийти в его личный кабинет в это время дня! Ведь она знает, что здесь будет множество придворных!

Король услышал, как Бакхёрст отвечал ей:

– Его величество в кабинете, мадам. Он пишет письмо.

– Ничего, – дерзко ответила Барбара, – письмо может подождать, а мое сообщение ждать не может. – И она начала стучать в дверь.

Карл отворил, явно раздраженный вторжением. Он прислонился к дверному косяку и недовольно поглядел на Барбару:

– Ну, мадам?

– Ваше величество! Я должна поговорить с вами лично! – Она показала глазами внутрь комнаты. – Вопрос чрезвычайной важности!

Карл слегка пожал плечами, пропустил Барбару в кабинет, придворные обменялись многозначительными взглядами. Неслыханно! Что же будет дальше? Ведь даже когда Барбара была в фаворе у короля, она не позволяла себе такого поведения. Дверь захлопнулась.

– Итак, что это за вопрос чрезвычайной важности, который не может ждать? – произнес Карл откровенно скептическим тоном; король явно испытывал нетерпение, он был уверен, что выходка Барбары объясняется только желанием создать впечатление, что она все еще фаворитка короля.

– Насколько мне известно, ваше величество только что нанесли визит мисс Стюарт.

– Да.

– И она отослала вас под предлогом невыносимой головной боли.

– У вас поразительно полная информация.

Карл говорил весьма саркастически, выражение его лица выдавало цинизм и недоверие, которые были характерны для него с юности и лишь укрепились в нем с годами. Он размышлял, какую каверзу она собирается устроить ему, и надеялся, что разоблачит Барбару, обнаружив изъян в ее замысле. Лицо Барбары приняло насмешливое и кокетливое выражение, она понизила голос почти до шепота:

– Сир, я пришла утешить вас и раскрыть причины ее холодности.

Он поднял брови, откровенно удивленный, потом рассердился:

– Мадам, вы становитесь невыносимой.

Барбара откинула голову и начала смеяться громким, визгливым, безудержным смехом, очень характерным для неё, полным презрения и жестокой издевки. Когда же она заговорила снова, голос опять стал тихим, но напряженным. Она была сильно возбуждена. Это было заметно по напрягшимся жилам на шее, по блеску глаз, по всей фигуре, когда она наклонилась поближе к Карлу. Барбара походила на кошку, готовую к прыжку.

– Вы дурак, Карл Стюарт! Вы глупый, доверчивый и жалкий дурак, и над вами смеются все ваши придворные! Знаете почему? Да потому, что Фрэнсис Стюарт крутит любовь с Ричмондом у вас под носом! Сейчас он с ней, а вы думаете, что она лежит в постели и мучается головной болью… – Она остановилась перевести дыхание, победоносная и сияющая. В ее лице, во всей фигуре видны были торжество и удовлетворенная месть.

Карл ответил ей сразу, не думая, – его обычная сдержанность покинула его в этот момент:

– Вы лжете!

– Лгу? Вы действительно дурак! Пойдемте со мной, сами увидите – лгу я или нет! – Он колебался, словно боялся, что сказанное окажется правдой, но Барбара схватила его за руку. – Пойдемте со мной, и вы убедитесь, насколько добродетельна эта ваша драгоценная Фрэнсис Стюарт!

Решившись, Карл вырвал руку и шагнул к двери, Барбара с широкой улыбкой на лице заторопилась за ним следом. Король был одет только в сорочку и бриджи, парик он оставил на спинке стула в кабинете. Двое придворных отскочили от двери, лица всех мгновенно стали серьезными и виноватыми, они пытались притвориться, что не подслушивали. Карл не обратил на них внимания, он быстро шагал, почти бежал через вереницу комнат и холлов по направлению к апартаментам Фрэнсис, не замечая удивленных лиц и раскрытых ртов придворных. Рядом с Карлом семенила Барбара.

Но возле комнат Стюарт он остановился, взявшись за ручку двери.

– Вы зашли слишком далеко, – твёрдо произнес он. – Возвращайтесь обратно в свои комнаты.

Барбара взглянула на него разочарованно. Карл раскрыл дверь.