Братство талисмана - Клиффорд Саймак

– По-моему, так будет лучше, – отозвался Данкен.

Путники миновали протяженную низину, поднялись на склон холма и остановились, глядя на запад, где прорисовывалось в отдалении тонкой полоской голубизны желанное болото. Между холмом и болотом возвышался лес, который тянулся от северной оконечности гряды на юг, насколько хватал глаз. Царап подковылял к Данкену и дернул юношу за полу куртки.

– Чего тебе? – справился Данкен.

– Лес.

– Что «лес»?

– Его тут не было. Я хорошо помню: до самого болота – никаких лесов.

– Сколько воды утекло с тех пор, когда ты здесь околачивался? – хмыкнул Конрад.

– Несколько столетий, – ответила за демона Диана.

– За такой срок кучка деревьев вполне могла разрастись в пущу, – заметил Данкен.

– Или наш друг просто запамятовал, – прибавил Конрад.

– Не слушайте его, – проворчал Эндрю, стукнув по земле посохом. – Сатанинское отродье, смутьян рогатый!

– Мэг, а ты что скажешь? – спросил Данкен.

– Ничего, милорд. Я тут в жизни не бывала.

– По-моему, все в порядке, – успокоил Конрад. – Уж я-то всегда чую беду, так что на мой нюх можно положиться.

– Мне тоже кажется, что все в порядке, – присоединился к Конраду Шнырки.

– Говорю вам, никакого леса здесь не было! – воскликнул Царап.

– Будем идти осторожно, – сказал Конрад. – Как ни крути, иначе чем через лес до болота нам не добраться.

Данкен поглядел на Царапа, который по-прежнему держался за полу его куртки, намереваясь, по всей видимости, дернуть еще раз. В левой руке демон сжимал остро отточенный трезубец с длинной рукоятью.

– Где ты раздобыл эту штуку? – полюбопытствовал юноша.

– Я ему дал, – проговорил Шнырки. – Трезубец принадлежал моему знакомому гоблину, но для таких, как мы, он чересчур тяжелый.

– Мастер Шнырки сказал, – сообщил Царап, – что трезубец для меня – самое подходящее оружие.

– Что значит подходящее?

– Да, милорд, – вздохнул гоблин, – с теологией у вас плоховато.

– При чем тут теология? – удивился Данкен.

– Может, я ошибаюсь, – заявил Шнырки, – однако мне кажется, это давняя традиция. Некоторое время назад я натолкнулся в церкви на свиток, судя по всему – с текстами из Библии. Разбирать закорючки, которые вы почему-то именуете буквами, мне было некогда, однако картинки я рассмотрел. На одной из них – скажем прямо, достаточно примитивной – изображались демоны, точь-в-точь как наш друг, которые подталкивали к адскому пламени толпу безутешных грешников. Демоны были вооружены некими предметами, весьма напоминавшими трезубцы. Вот почему я сказал, что трезубец для Царапа – самое подходящее оружие.

– Ну-ну, – фыркнул Данкен.

По склону сбегала едва различимая тропинка, которая уводила прямиком в лес. Деревья на опушке казались вполне обычными, да и весь лес не производил сколько-нибудь угрожающего впечатления.

– Ты уверен, что леса здесь не было? – осведомился Данкен у Царапа.

– Целиком и полностью, милорд, – ответил тот, почесывая искалеченным копытом другую ногу. – У меня нет ни малейшего сомнения.

– Иначе как через лес нам до болота не добраться, – повторил Конрад.

– Хорошо, – принял решение Данкен. – Конрад, вы с Крошкой ступайте вперед. Далеко собаку не отпускай. Мы с Дианой пойдем сзади. Тропинка узкая, так что придется идти гуськом.

Мэг молча соскользнула со спины Дэниела.

– Залезай обратно, – буркнул Конрад. – Мы идем дальше.

– Тем более, – откликнулась Мэг. – Хватит, насиделась, надо и ножки размять. Вдобавок случись что, от меня коню будет сплошная обуза, поэтому нам с ним лучше разделиться.

– Я присмотрю за ведьмой, – заявил Эндрю.

– Благодарю тебя, добрый сэр, – хихикнула старуха. – Подумать только, какой чести удостоился ходячий мешок с костями!

– Мэг, – проговорил Данкен, – ты что-то чувствуешь? В чем ты можешь стать обузой коню? Или...

– Я ничего не чувствую, милорд, – покачала головой ведьма. – Просто лес есть лес, его всегда опасаешься.

Данкен жестом велел трогаться. Конрад двинулся по тропинке следом за Крошкой, который, будучи раз одернут, постоянно оглядывался, проверяя, не далеко ли он отбежал. Диана с Данкеном замыкали шествие; перед ними, опираясь на перевернутый трезубец, тащился изувеченный демон.

Осенний лес навевал мысли о близости зимы: с высоких, раскидистых деревьев – стволы некоторых прямо-таки поражали своей неохватностью – облетала листва, подлесок уже тронули первые заморозки. Однако в остальном лес казался ничем не примечательным, каким, впрочем, ему и следовало быть. Среди деревьев преобладали дубы, хотя попадались и другие породы. Тропу, что вела через пущу, протоптали, скорее всего, дикие звери – вероятно, олени. Над лесом нависала тишина. Не слышалось даже шороха листвы, что было довольно странно, ибо, как сказал себе Данкен, редко бывает так, чтобы листья не шелестели. И в безветренный день нет-нет да и зашуршит какой-нибудь неприметный листок, а тут... Никто не произносил ни слова, как будто люди и все прочие настолько прониклись лесной тишиной, что старательно избегали нарушать ее. Тропинка, подобно большинству лесных дорожек, была весьма извилистой. Она то ныряла в заросли кустарника, то огибала могучий ствол поваленного ветром лесного великана, то резко сворачивала в сторону, прочь от покрытых лишайником валунов, то змеилась по пригоркам, избегая приближаться к многочисленным бочагам, то есть петляла в свое удовольствие.

Данкен шагал последним, за Дианой, перед которой ковылял демон. Неожиданно юноше почудилось, будто на него кто-то смотрит; он ощутил, что называется, спиной чей-то пристальный взгляд. Данкен обернулся. Разумеется, позади никого не было. Ему подумалось, что этим неприятным ощущением он обязан Шнырки: гоблин утверждал, что равнину после ухода малого народца заполонят Злыдни. Уж теперь-то малый народец наверняка разбежался; самые нетерпеливые исчезли еще ночью. По крайней мере, около их костра к утру остались только Шнырки, который, на пару с Конрадом, возглавлял сейчас отряд, и Нэн – та, должно быть, кружила над лесом, высматривая, не затаились ли где враги. Итак, Злыдни уже на равнине, а значит, могут в любой момент пуститься в погоню. Ловушки, о которых упоминал Шнырки, сколь бы ни были хитроумными, надолго их не задержат. По всей видимости, они окажутся не более чем досадными помехами.

Данкен ощупал кошелек, провел пальцами по небольшой выпуклости (то выпирал из-под материи амулет Вульферта), легонько надавил на пергамент, чтобы услышать знакомый хруст. Если слова Царапа подтвердятся, если они и впрямь сумеют перейти болото, если на дальнем берегу их не встретит Орда, в таком случае вновь появится возможность благополучно добраться до Оксенфорда. Это будет последний шанс, сказал себе юноша, а потому его во что бы то ни стало необходимо использовать.