Максимов - Максим Максимов

– Понятно. Вы не смогли отвезти семью в аквапарк. Ваша жена сказала, что вы сели за руль и вели себя очень странно.

– Я ни разу не водил это устройство.

– Да, я понимаю. Но ваша жена сказала, что вчера вы забирали ее с работы на машине.

– Да не было никакого вчера! То, что я водил машину вчера, есть только в голове у моей жены и детей. Но этого в реальности не было. Вчера тут кишел рой. Ваше вчера есть только в вашей голове, как и все ваше прошлое. Вас запустили сегодня с этими уже заложенными воспоминаниями. И ты вчера умер! Умер, Петька! А теперь тебя перезапустили, и знаешь, почему я все еще тут сижу и все это тебе рассказываю?! Знаешь?! Потому что ты мой лучший друг! Мы знакомы с детства!

– Какой я тебе Петька?! Думай, с кем разговариваешь, псих!

– А иначе что? Что ты мне сделаешь?

– Поверь, я умею успокаивать людей.

– И как же?

Петр встал из-за стола.

– Как? Сейчас возьму тебя за голову и начну…

– Макушку мне тереть?

Петр наморщил лоб.

– Да.

– А из носа сливу сделаешь?

Петр молча смотрел на Валентина несколько секунд, не понимая, откуда он это знает.

– Ты следил за мной, что ли?

– Нет.

– Ладно, черт с тобой. Ты говоришь, что я умер. И как же?

Петр снова сел за стол.

– Ты умер, спасая меня и мою семью. Тот охотник, о котором я рассказывал, и был ты.

– Замечательно. Еще и меня убили.

– С нами был еще третий человек. Мой сотрудник по работе. Такой темнокожий. Юсуф.

– Юсуф?! Тот третий был Юсуф? Индус, что ли? Так он работает в нашем участке. Червяк бестолковый, как его вообще в полицию взяли.

– Он далеко не червяк. Он очень храбрый человек.

– Он тоже погиб там, в твоей фантазии?

– Да.

Петр опустил руку под стол и достал свою сумку. Вытащил оттуда термос и отвинтил крышку. Сделал глоток из горла и убрал все обратно.

– Что пьешь?

– Чай. Тебе-то какое дело?

– Крепковат чай?

– Что?

– Чай, говорю, градусов сорок пять? Как ты обычно гонишь. Сорокаградусный ты не любил. Всегда говорил, что слабоват, и гнал покрепче. Сорок пять для тебя самый раз. А я никогда не понимал этой разницы в пять градусов.

– Так! Иди-ка ты отсюда! Пока я тебе…

– Уши не выкрутил?

Петр вскочил и обошел стол. Хотел подойти к Валентину. Тот отбежал в сторону двери.

– Петька, подожди! Все. Ладно, я ухожу. Успокойся.

– Иди-иди.

Валентин открыл дверь и собирался уже выйти из комнаты, но повернулся и сказал Петру:

– Я могу доказать тебе, что укрытие существует. Могу отвести тебя туда. Я уверен, что они сохранили его и симуляцию, которую мы создали.

Петр с задумчивым видом смотрел на «психа». Валентин ждал от него ответа, но Петр ничего не сказал, молча сел за свой стол и принялся что-то записывать в тетрадь. Валентин вышел из помещения и захлопнул дверь, но через секунду он услышал крик Петра:

– Постой!

Тяжело дышал, крутил головой по сторонам. Боль мешала думать. Посмотрел вниз на ноги и сфокусировал внимание на струйке крови, которая стекала с подбородка на землю.

Я не верю. Это случилось. Я хочу слезть отсюда, я живой!

Вдалеке виделись несколько человек. Они шли в направлении города.

– Будьте вы прокляты!

Что я говорю, это же не их вина.

Подвигал пальцами рук, резкая боль.

Нужно быть сильным. Назад пути нет. Надо терпеть. Взять себя в руки. Я знал, к чему это приведет. Я же готовился. А чего я ожидал?

Посмотрел на руку. Металлический штырь торчал из запястья. То же самое со второй рукой. Концы штырей загнуты вверх, слезть невозможно, только если оторвать себе руки по локоть. Кровь потихоньку сочилась из ран.

Сзади висели еще два человека без сознания, а может, они были мертвы.

– Эй! Слышите меня?!

Снова приступ боли. Руки и ноги в нарывах. Чувствовал, как пульсирует кровь в конечностях. Закричал. Тяжелое дыхание. Снова крик. Во рту пересохло. Поднял голову вверх. Солнце в зените.

– Забери меня отсюда!

День был в самом разгаре.

* * *

– Вот отличное место! – крикнул Корней.

Старик подошел, осмотрелся и скинул рюкзак. Стояли на небольшой лесной поляне. Корней с улыбкой смотрел на Старика, ведь это именно он нашел место для ночлега.

Хорошая же полянка, – думал Корней, – да и идти уже нет сил, прошли сегодня километров двадцать. Как же ноги гудят. Нет, не двадцать, скорее все сорок.

– Да, подойдет, – сказал Старик.

– Ставим палатку?

– Ставим.

Корней собирал дуги каркаса палатки. Старик копался в рюкзаке, встав на одно колено. Сдвинутые брови выдавали его беспокойство.

– На ужин печенье и фасоль, – сказал Старик, заглядывая в банку консервированного мяса, – тушенки осталось мало, надо тянуть.

– Хорошо.

Куда уж больше тянуть, и так едим по щепотке, а он все тянет. Так и с голоду помереть можно. И вообще, это моя тушенка. Как так вышло, что он начал отвечать за еду?

– Если температура продолжит падать, никакая тушенка нам не понадобится, – сказал Корней и скрепил еще несколько фрагментов каркаса.

– Не каркай, – проворчал Старик.

– Такой холод в это время года! Сейчас летние месяцы, ты сам говорил.

Старик ничего не ответил.

– Что мы будем делать, если начнутся морозы? – продолжал Корней.

– Не начнутся, – ответил Старик, – мы доберемся до теплых мест раньше.

– А ты не думал, что теплых мест может не быть?

– На юге всегда тепло.

* * *

Темнело, поднимался туман. Даже в зимней куртке было ощутимо холодно. Старик пошел за дровами. Корней закончил с палаткой, разложил полиэтиленовый обрывок ткани и сел на него. Посмотрел вверх. Небо было грязное, серо-желтое. Потом перевел взгляд на свои рваные промокшие ботинки.