Свадьба на выбор, или Женихи в ассортименте - Маша Царева

Ярослава с трудом приоткрыла глаза и тут же зажмурилась, потому что электрический свет показался ей слишком ярким. Пить хотелось так, что было сложно даже губы разлепить – они казались противно шершавыми и сухими.

– Дайте водички, – неуверенно прошептала она.

Интересно, а где она, собственно говоря, находится?

– Ну вот, очнулась. Какая молодец! – раздался рядом приветливый незнакомый женский голос. – Сейчас принесу воды. А может, ты и покушать созреешь.

– Постойте! А где я?

– В больнице, где же еще, – приветливо объяснил ей силуэт в просторном белом халате, который ей удалось разглядеть из-под прикрытых ресниц, – в Склифе. Виданное ли дело, так с мотоцикла свалиться. Тебе еще крупно повезло.

Точно. Мотоцикл.

Зеленоглазый мотоциклист по имени Ярослав подвозил ее до дома. Он решил проскочить перекресток на красный свет, надеясь на чудовищную скорость своего монстра, но что-то там не сложилось, и… Нет, дальше она не помнит ничего.

Губами она почувствовала прохладную стенку стакана. Слегка приподняв голову, Ярослава сделала несколько жадных глотков. И проснулась окончательно.

Она находилась в тесноватой одноместной палате с высокими потолками и бугристыми стенами, некрасиво покрашенными зеленой масляной краской. На потолке желтели разводы, тускловато горела лампочка, окно не мылось как минимум полвека. На краешке ее кровати сидела пожилая медсестра – полная женщина с перманентом из дешевой парикмахерской и улыбающимися глазами за толстыми линзами очков.

Яся попробовала встать, но каждое движение отзывалось ноющей болью во всем теле.

– Лучше тебе, деточка, не двигаться. У тебя сломаны три ребра. Плюс вывих коленного сустава. Тебе крупно повезло. Обычно из таких аварий мало кто выходит живым.

Она вдруг вспомнила о Ярославе.

– Вы, наверное, не знаете… Но водитель мотоцикла, на котором мы разбились… С ним-то все хорошо?

– Не волнуйтесь, жив-здоров ваш братик, – просияла медсестра, – конечно, ему повезло поменьше. У него сотрясение мозга и сломана шейка бедра. Но через пару месяцев будет как новенький.

– Постойте, а почему вы решили, что он мой братик? – удивилась Яся.

– Ну как же, по имени, – добродушно объяснила она, – Ярослав и Ярослава. Имена-то редкие какие! Вы ведь близнецы, так?

* * *

Через несколько часов Ярослава окончательно пришла в себя и почувствовала, что жизнь налаживается. Она с аппетитом уничтожила скудноватый больничный ужин, состоящий из тушенной с мясом картошки, стакана кефира и пачки дешевых вафель. Также ей удалось обнаружить, что в целости и сохранности находится не только Ярослав, но и ее любимая сумочка Селин, ее косметичка и ее мобильный телефон. На котором, к слову сказать, отпечаталось двадцать три непринятых вызова.

Десять раз звонила Вика, двенадцать – Алена и один – Максим Андрейчик.

Она набрала эсэмэску «Срочно уехала из города, позвоню, когда вернусь» и отправила ее всем, кто мог быть заинтересован в ее компании. После чего со спокойной душой отключила телефон.

«Все, что ни делается, к лучшему. Только вот с какой стороны на это посмотреть. Я отделалась от Аленки и Вики, покаталась на мотоцикле, чудом осталась жива, и вот теперь у меня есть время спокойно все обдумать. Никто не знает, что я здесь. Никто ко мне не придет».

Дверь приоткрылась, и Яся увидела уже знакомую улыбчивую медсестру:

– А к вам гости!

– Что?! – она не поверила своим ушам. – Но никто же не знает…

Бесцеремонно отпихнув медсестру, в палату вплыла… Оксана Дробашенко. Бывшая девушка Полонского, о которой Ярослава и думать забыла.

Сегодня она выглядела получше, чем в тот день, когда они впервые столкнулись лицом к лицу в Ясином дворе. Она была загорелой, ее волосы были заплетены в красивую тугую косу. На ней были джинсы «Готье» (Яся видела такие и даже битый час топталась вокруг них, но купить так и не решилась), леопардовый топик и туфли на высоких каблуках.

– Не ждала? – ухмыльнулась она, присаживаясь на краешек кровати.

Яся покосилась на дверь, которую услужливая медсестра плотно за собой прикрыла, чтобы им не мешать. Кошмар-то какой. Прямо как в фильме ужасов. Сейчас Дробашенко достанет из сумочки скотч, заклеет Ясе рот, а потом начнет разрезать ее, беспомощную, на кусочки мини-лобзиком. И никто не сможет ей помочь.

– У меня под подушкой пистолет, – на всякий случай соврала она, запуская руку под подушку и нащупывая пудреницу.

– Ты собираешься меня пристрелить? – удивилась Оксана. – Это уже слишком.

– Зачем ты сюда пришла? – Раз уж Дробашенко фамильярничает, то она тоже имеет полное право перейти на «ты». – И как ты вообще узнала, что я здесь?

– Наверное, мне давно надо было обозначить свое присутствие, – неприятно усмехнулась Оксана, – да только все не было подходящего повода.

– Ты не могла бы изъясняться понятнее? А то у меня, возможно, сотрясение мозга, – вежливо попросила Ярослава.

На что Дробашенко отреагировала совсем уж неадекватно. Она вскочила на ноги так резко, словно в ее коленные суставы были вмонтированы тугие пружинки.

Уголок ее рта нервно подергивался. Она была похожа на бездарную абитуриентку Щуки, которая пытается сыграть роль психопатки, но слишком уж переигрывает.

– Да ты хоть понимаешь, что за мужик тебе достался, дура?! – заорала Оксана. – Как ты могла этого не оценить?!

– Эй, полегче, – Яся покосилась на вмонтированную в стене кнопку вызова медсестры. Она знала, что в большинстве муниципальных больниц такие кнопки существуют для проформы. Все равно никто не придет.

– Да как ты посмела изменять ему, да еще почти на его глазах?! Да кем ты себя вообразила?!

– Но я не… – Ярослава осеклась, – постой, мне только непонятно, при чем здесь ты. И откуда такая осведомленность?

– Я тебя предупреждала, что так это не оставлю, – сузила глаза Оксана, – ты думала, что отделалась от меня. Раз и все, да? Но не тут-то было. Я – не из тех, кто упускает свое счастье. В отличие от некоторых.

– Ты наняла детектива? – догадалась Яся. – Чтобы тот следил за мной?

– Совершенно верно! – Острый указательный палец спятившей галеристки ткнулся ей в грудь. – И мне удалось насобирать кучу интересной информации. Которую я не собираюсь скрывать от Мишеньки. Пусть он знает, с кем связался.

Яся вздохнула. С одной стороны, все это, конечно, ужасно… С другой – зато ей самой не придется, мучительно подбирая слова, открывать Михаилу Марленовичу страшную правду.

– Что ж… Если ты так решила, – потухшим голосом сказала Яся.

– Не только решила, но и сделала! – Дробашенко светилась изнутри от злорадства. – Я тебя предупреждала!