(не)желанная невеста повелителя драконов - Белла Берт

Похоже, все было в полном порядке, чему я была несказанно рада. Потому что наложением подобных чар мы с девчонками занимались впервые и, признаться, немного побаивались, что накосячим. Но, к счастью, все обошлось.

— Вы сошли с ума! — Это было первое, что не сказал, а прям-таки выплюнул наш заключенный. Потом недолго помолчал, что-то осмысливая, и вздохнул. — Ваша взяла.

Мои губы расползлись в улыбке.

— Помочь Вам со снятием чар или сами справитесь? — поинтересовалась вежливо, вкрапливая в тон голоса мелкие горошинки издевки.

— Сам, — рявкнул в ответ пленник.

Спустя буквально пару минут лорд Бетхор дождался, пока мы с девчонками поудобнее устроимся на его кровати — ну а куда еще садиться, если граф оккупировал единственный имеющийся здесь стул? — и с толком и расстановкой заговорил:

— В день ареста герцога Керрилона ко мне в кабинет пожаловала служанка леди Раннель. — Мужчина бросил быстрый взгляд на Оливию. Девушка покусывала нижнюю губу и выглядела растерянной. Бетхор небрежно вскинул ладонь, пресекая ее порыв сказать что-то, и продолжил: — Она сообщила, что когда тем утром выезжала в город за продуктами, видела в темном переулке правителя Стиаи, разговаривающего с тем самым преступником, который напал на Вас, леди Ювиэль, следующей ночью в Вашей комнате. Да, да, вы не ослышались. — Мужчина хмыкнул. — Ее показания я проверил лично. Девушка и вправду уезжала в город в названный ею час, и герцога во время ее отсутствия тоже не было во дворце. Также она сказала, что столкнулась с Вами обоими в коридоре замка буквально за несколько минут до происшествия. Эти ее слова подтвердили уже Вы сами. — Милорд кинул строгий взгляд в мою сторону, откинулся на спинку стула и вздохнул. — Некоторое время спустя после визита служанки ко мне наведался Его Высочество и лично приказал арестовать герцога, как только тот вернется. Ко всему прочему, Тристан Асторио заявил, что займется расследованием сам и мое вмешательство будет лишним. Так что советую Вам, милые дамы, забыть о герцоге Керрилоне, сейчас его судьба в руках группы следователей самого принца и эрийского закона.

Я слушала начальника стражи и чувствовала, как во мне постепенно, по мелким крупицам, накапливаются злость, возмущение, недоумение, а когда мужчина закончил свой рассказ и как ни в чем не бывало сложил руки на груди, я вдруг загорелась, как промасленный фитилек. В груди запекло, ладони резко вспотели, к горлу подобрался колючий ком.

Мое терпение натянулось подобно гитарной струне, и все тело завибрировало. Готова была растерзать милорда за его бездействие. Потом переадресовала свой гнев наследнику эрийского престола — наверняка ведь провернул все это специально, чтобы засадить герцога за решетку! А еще во мне зудело неистовое желание вырвать патлы той служанке, которая наговорила чепухи! Вообще не понимаю, какого черта она свой рот открыла?!

— И вы согласились отойти от дел? — процедила сквозь зубы, сжимая кулаки так сильно, что ногти впились в горячую кожу ладоней.

Бетхор злобно прищурился.

— Не зазнавайтесь, леди Ювиэль. Не женское это занятие — ловить преступников, — язвительно произнес он и фыркнул. — Ваше место среди участниц отбора, так что лучше об этом и думайте.

И тут я ощутила, как от самых кончиков пальцев моих ног по тонким венам бурным ручьем понеслась раскаленная лава. Огненная жидкость стремительно заполняла каждую клеточку моего тела и вскоре достигла самого сердца. В этот миг я взорвалась огнедышащим вулканом.

— И Вы позволите эрийскому принцу творить все, что он пожелает? — рычала, как настоящий зверь. В голосе проступила неестественная хрипотца. — Вы же знаете, что герцог не виновен ни в покушении, ни в призыве ольфов, Вы знаете, что все это чистая подстава!! Тьфу на Вас! А еще защитником правопорядка зоветесь. — Хмыкнула, кривясь, как будто проглотила кислый лимон. Потом поднялась на ноги и взглянула на милорда сверху вниз. — Что-то Вы быстро поджали хвост, как бездомная псина. Если не Вы, то кто еще совершит правосудие? Разве не для этого Вы стали воином — чтобы защищать слабых, оправдывать невиновных и сажать за решетку преступников? Если не для этого, то ради чего? — Последний вопрос произнесла медленно, намеренно растягивая слова.

В комнате воцарилась гробовая тишина. По обе стороны от меня почти не дыша замерли Оливия и Ариса. У девушек лица были белые-белые, вот-вот в обморок свалятся. В то время как в карих глазах лорда Бетхора пылала лютая ненависть. Желваки нервно двигались на выбритых дочиста скулах, губы были плотно сжаты в тонкую нитку, кадык дергался как ненормальный.

Видимо, я его задела, причем сильно. Но мне сейчас было наплевать. Я горела и воспламенялась, как костер на порывистом ветру. Дыхание сбилось, воздуха в легких стало катастрофически мало, словно он мгновенно испарялся, как только попадал туда, — настолько горячей я была внутри.

Где-то на закоулках сознания услышала приятный, утешающий рокот своего лазурного друга. Малыш уже долго пытался ворваться в мой пылающий мозг, чтобы хоть как-то остудить, поуспокоить свою хозяйку.

Я чувствовала его беспокойство так же остро, как ящер ощущал возгорание моей свободной магии, готовящейся вырваться наружу огненным гейзером и превратить все вокруг в сизый, безжизненный пепел.

Крепко сжала кулаки, медленно развернулась и направилась к выходу, кинув девушкам через плечо:

— Пойдемте, нам здесь делать нечего.

— Ты уверена, что озеро в той стороне? — поинтересовалась я, проваливаясь чуть не по пояс в нетронутый снег пушистых сугробов. Юбку зимнего платья пришлось задрать почти до подбородка.

Оливия, кряхтя, вышагивала сбоку. Зуб даю, у нее, как и у меня, этот снег уже в печенках сидит. Нет, пейзаж перед нами простирался чудесный: сверкающие под солнцем белоснежные верхушки пушистых елок, морозный, свежий до головокружения воздух, ласкающее слух пение не улетевших на юг птиц и пики гор, вспарывающие чистую синеву небосвода. Одним словом, кра-со-та!

С каждым шагом мы все больше и больше удалялись от эрийского дворца.

— Да, да, еще недолго, — выпалила подружка и тяжело вздохнула, с трудом передвигая ногами.

Лицо ее было красным, как спелый помидор, и, скорее всего, не от мороза, что казалось очевидным на первый взгляд, а из-за жара, который сейчас излучали наши разгоряченные тела. Да, совершить почти километровый марш-бросок по свежевыпавшему снегу до близлежащего леса, в глубине которого пряталось небольшое озерцо, — это как пробежать марафон в жаркий летний денек.

Как только вошли в рощу, передвигаться стало намного легче. Яркое солнце спряталось за кронами елей, да и сугробов как таковых здесь уже не было. Спустя какое-то время мы добрались-таки до небольшого водоема, покрытого коркой льда.

Оливия скомандовала:

— Раздеваемся!

Как солдаты в армии, мы быстренько скинули с себя верхнюю одежду и остались лишь в нижних сорочках. От наших разгоряченных, вспотевших под тяжелыми меховыми нарядами тел исходил пар. Мороз неприятно пощипывал, мелкими острыми иголочками впивался в кожу.