Экстремальная археология - Артем Каменистый

На расстоянии я обманулся, перепутал ребенка со взрослым. Ну и что? Сейчас возраст также не важен, как и одежка. Будем считать, что это свой человек.

Устал я смертельно, но эти метры я преодолел с достойной скоростью, стараясь дышать не так, как дышит загнанный конь.

Грязная девочка, не дожидаясь меня, рванула к стене. С ловкостью паука вскарабкалась метра на три, добравшись до ниши, оставшейся от вывалившегося камня. Забралась в нее и скрылась из глаз, бросив напоследок:

– Да быстрее ты! Не стой!

Я даже не думал стоять, я торопился за ней изо всех последних сил. К тому же у меня их прибавилось: вовремя активировался навык «второе дыхание». Срабатывает нечасто и только при сильном изнеможении. Благодаря этому тоже сумел ловко добраться до ниши и обнаружил в ней то, что невозможно увидеть, пока голову туда не просунешь.

Те, кто чинил стену, проявили небрежность. Трещину в кладке кое-как облицевали снаружи, но изнутри заделали не полностью. Остался лаз, настолько узкий, что туда кот не проберется, не то что человек.

Но эта девочка как-то пролезла.

Значит, и у меня это получится. Пусть кожу оставлю на камнях, пусть кровью тут все залью, но в Хлонассис я сегодня по-любому попаду.

В подземелье воняло так, будто здесь перемерла и разложилась половина населения осажденного города, в то время как вторая половина годами справляла сюда естественные надобности. Я поначалу даже «водное дыхание» то и дело активировал, давая себе короткие передышки от этого «химического оружия». Вне водной среды умение работало неэффективно, но хоть ненадолго спасало.

Даже откажи у меня обоняние полностью, это поможет плохо. Легкие категорически отказываются этим дышать, а глаза режет так, будто в них толченого стекла насыпали. Слезы льются, а это плохо, это смазывает и без того скверную картинку.

Дело в том, что освещения в подземелье нет. Его заменяет фосфоресцирующий налет на камнях. Он не вездесущ, и происхождение его непонятно, но наводит на плохие мысли. Знаю я микроорганизмы, которым для жизнедеятельности требуется неприглядная органика. Они от нее сияют, как глаза наркоманов-северян, пристрастившихся к южной дури. Но, как бы там ни было, хоть капельку мрак разгоняет, что вкупе с ночным зрением позволяет мне относительно сносно ориентироваться.

Спасибо, что ход прямолинеен и без ответвлений. Иначе я бы непременно отстал от провожатой, которая за все время ни разу не обернулась.

Впереди показался свет. Девочка без остановки подпрыгнула, в своде остались торчать только ее худющие ноги, но и те быстро скрылись из виду. Я, подбежав, разглядел над головой узкий колодец, в который пробивались солнечные отблески.

Спасибо высокой Выносливости, небыстрый бег под землей позволил мне слегка восстановиться. Без труда подпрыгнул, ухватился за мерзко липкие камни, подтянулся. Протиснулся в узкий лаз, в очередной раз порвав уже изрядно драную рубаху.

И зажмурился от яркого света, ударившего по глазам. Прищурился, привыкая к изменениям, торопливо огляделся. Со всех сторон возвышаются неровные каменные поверхности. Похоже на то, будто я оказался в известняковом кубе с выгрызенной серединой.

Рядом, на уступе, сидела та самая девочка. Разглядев ее наконец с подробностями, я понял, что первое впечатление меня не обмануло.

На вид лет десять. Болезненно-худое и запущенно-грязное создание, пол которого удалось определить только благодаря голосу. Очень уж характерный, у мальчишек таких не бывает или встречаются редко. Волосы короткие и едва причесаны, почти никак, чистых мест на лице раз-два и обчелся, и все они исцарапаны. Глаза огромные и темные, смотрят на меня со сложной смесью недоверия и презрения. В одной руке узелок из драной тряпки, будто от потрепанной одежды оторванной, в другой короткий бронзовый нож с обломанным и впоследствии грубо заостренным кончиком.

– Опух?! Зачем за мной гонишься?! Может, тебя прирезать?! – прошипело жалкое создание.

Я покачал головой:

– Уважаемая, ты, случайно, ничего не перепутала? Сама меня за собой позвала, а теперь говоришь, что я за тобой гоняюсь. Ох уж эта женская логика.

– Что?! Какая логика?! Хамишь, да?! Совсем опух?!

– Даже не думал хамить. Сказал как есть. Зачем мне за тобой гоняться?

– Откуда я знаю зачем?! Я тебе просто лаз показала. За собой не звала. Пожалела дурака. Ты же мимо бежал, а там до самой Вороньей башни под стену ни одного прохода нет. Тебя бы уже клюмсы доедали, если бы не я.

– Клюмсы? Это ты про тех милых крабиков?

– Дурак, ты точно опух! Это клюмсы милые?

– Ну… я видал тварей и похуже.

– Так ты что, даже не знал, как они называются?

– Честно говоря, даже рад, что не знал, – устало ответил я. – Хотелось бы и дальше не знать…

Глаза девочки сузились.

– Получается, ты не наш? Ну да, говоришь как-то странно, и глаза у тебя офигенно синие. Такого я бы точно запомнила. Ну чего молчишь?! Откуда ты вообще там взялся такой незнающий?! А ну говори! Я же зарежу тебя, если не ответишь! Честное слово, зарежу.

Я, ничуть не испугавшись угрозы, с удовольствием расселся на удобном камне и с самым честным видом ответил:

– Ты не поверишь, но я с корабля пиратского сбежал.

– Конечно, не поверю, от чамуков не сбежишь. Да и они не подходят к берегу.

– Но так и было. Они меня в трюме держали. Продать хотели в рабство, так говорили. Но у них бой какой-то начался, мне под шумок удалось в море прыгнуть. – Поведав краткую и весьма приукрашенную художественным вымыслом историю своих недавних злоключений, я, чтобы окончательно прикинуться ничего не понимающим, спросил: – А что это за место? Куда я попал?

– Да в задницу ты попал, неужели не заметил?

– Заметил, конечно. Мне бы поподробнее.

– Это старая стена, – ответила девочка. – Видишь, там, где раствор, ее разобрать не смогли. Крепкий он. А середину вытащили, ее на новую стену пустили. И получилось вот такое.

– Да нет, я не об этом. Что это за город?

– А ты не знаешь? – Собеседница удивилась до такой степени, что даже нож чуть опустила.

– Нет, конечно, – заявил я с еще более честным видом. – Я же говорю, с корабля сбежал. Увидел сушу и поплыл.

– Я не видела рядом с берегом кораблей.

– Так это далеко было. Я долго плыл. Так что это за город?

– Хлонассис.

– Хлонассис? – делано изумился я. – Ого, как далеко меня занесло.

– А почему тебя акулы не съели? – спросила девочка.

Пожал плечами и попытался отделаться примитивной шуткой:

– Наверное, решили, что я невкусный.