Гоблины. Жребий брошен - Андрей Константинов

— Не-а. Ни фига не вышло.

— А у Даши, выходит, вышло?

— Не то слово! — соглашаясь, кивнула Ева. — Гронский как только ее увидел: всё, человека словно подменили! Уж так он за Дашкой ухаживал, уж так вился — как кошак вокруг сметаны круги нарезал. А какие подарки дарил! Хошь — золото, хошь — поездки за границу. Про всякие там лютики-цветочки — просто молчу.

— И что Даша?

— А чего Даша? Покобенилась с полгодика, повыпендривалась, а потом решила, что от добра добра не ищут. Как говорит наша выпускающий: «Не бывает женщин, которые не любят драгоценности — есть женщины, которые просто не привыкли их носить.» Ну, вот Дашка и сдалась. В смысле, дала ему. Когда же это было? Где-то в июле прошлого года… В общем, неважно. Короче, переехала она к нему. А уже в августе сбежала.

— Во как!

— Ага. Гронского тогда как раз в командировку отправили, в Москву. А Дашка пришла в редакцию, написала заявление по собственному, настояла, чтоб без двухнедельной отработки, собрала пожитки и в тот же вечер рванула к матери, в Вологду. Только ее и видели.

— Что же у них там такое стряслось? Почему вдруг так?

— Знаете, Андрей Иванович, Гронский оказался, — Ева инстинктивно понизила голос до полушепота, — оказался самым натуральным извращенцем!.. Ой! Только вы никому про это, ладно?… Короче, Дашка мне под огроменным секретом рассказала, что он ее та-а-акие вещи заставлял делать! Уж сколько я на своем веку порнухи повидала, но что бы такое!!.. Прикиньте: он ей…

Ева покосилась на сидящих рядом дедков и доверительно склонившись к Андрею, так что ее упругая немаленькая грудь плотно упёрлась ему в плечо, нашёптывая, принялась посвящать его в интимные подробности интимных отношений Гронского и Даши.

Закончив свой рассказ, она чуть отодвинулась и, заглядывая Андрею в лицо, не без доли лукавства, поинтересовалась:

— Можете себе представить что-то подобное?

— Если честно — не могу, — признался Мешок.

— Вот и я не могу! А Дашке приходилось это делать. Потому как, если она отказывалась, Гронский её избивал и унижал всячески… Вот такой у нас пай-мальчик работал. Всё-таки правду люди про тихий омут говорят. Только здесь уже даже не черти — тут бесы водятся.

— И как Гронский отреагировал на бегство Даши?

— Первые несколько недель ходил по конторе просто бешеный. Взгляд безумный, глаза кровью налитые. Отдел кадров так совсем затерроризировал: всё пытался адрес Дашкиной матери в Вологде заполучить. Его в редакции эти дни за версту обходить старались. А тут вернулся из отпуска начальник отдела культуры, Петька Сизов. Он про эту историю не знал ничего, ну и с дури поинтересовался: как жизнь, как Даша — обычный, ничего не значащий трёп в курилке. А Гронский на него с кулаками набросился — видимо, решил, что Сизов прикалывается. В результате у Петьки сотрясение мозга и нос переломанный. Менты собирались уголовное дело возбуждать, да Петька пожалел дурака — не стал заяву писать. В итоге Гронского просто уволили.

— И с тех пор…

— Нет. Где он сейчас и чем занимается, лично я не знаю. Да и знать не хочу.

— М-да… Прямо страсти из индийской фильмы! Роковая любовь!

— Роковая — не то слово. Когда у них с Дашкой всё еще только раскручивалось, Костик, в порыве страсти даже татушку себе наколол. На левую руку.

— И что там было изображено? Неужто любовь и голуби?

— Да нет. Там дурь какая-то. Восьмерка на боку.

— Восьмёрка? — напрягся Андрей. — А, может, знак бесконечности?

— Не знаю. Может, и знак.

— А Гронский случайно не говорил, почему он наколол себе именно этот символ?

— Нет. А спрашивать, сами понимаете, вроде как неудобно.

— Понимаю… Ева, а у вас случайно нет фотографии Даши?

— Надо дома в компе порыться. В принципе, с какого-нибудь корпоратива должна была остаться.

— А вы не могли бы…

— Если найду, сегодня же скину вам по электронной почте. Если, конечно, — девушка игриво скосила глаза на Андрея, — если адресочек оставите.

— Обязательно. Адрес самый простой: [email protected]. Запомните?

— Запросто. А почему «Мешок»?

— Это мой, жутко секретный, оперативный позывной, — серьезно ответил Андрей. — Так что, надеюсь…

— Я никому! Вот честное слово! — купилась на бесхитростное доверчивая Ева.

— Верю. Ну что ж, Ева, огромное вам спасибо! За то, что сразу откликнулись, за то что помогли. Очень приятно было пообщаться.

Девушка кокетливо опустила глазки и довольно промурлыкала:

— Мне тоже очень приятно. Если честно, я и не думала, что в милиции ещё остались столь обходительные и интеллигентные сотрудники. А то был тут у меня, в свое время, один знакомый опер. Шевченко фамилия.

— И что же? — не смог сдержать улыбки Мешок.

— Оказался конченным кретином и прохвостом! — вздохнула Ева. — Знаете, если он снова когда-нибудь появится на моем горизонте, точно прибью. Не задумываясь! Вы ведь меня, Андрей Иванович, отмажете?

— С превеликим удовольствием!..

Едва дождавшись ухода Евы, которой явно не хотелось возвращаться на работу, а тайно мечталось о романтическом продолжении нового знакомства, Мешок в нетерпении достал мобильник и набрал Прилепину:

— …Ольга! Это Андрей… Да… Есть минуточка?… Где? А, понятно. Ну привет ему от меня передавайте… У меня к вам, собственно, только один вопрос. По этому вашему редактору… Да, Гронскому. Вы не обратили внимание: у него случайно не имеется татуировки на левой руке?… Что?… Не татуировка, а шрам?… Большой?… Понятно!.. Нет-нет, ничего… Я говорю: спасибо за информацию… Чугайнов? Нет, ещё толком не занимались… Ну, извините — тут у нас, похоже, ситуация чутка изменилась… Да так, надо бы кое-что проверить… Всё, постараюсь вечерком отзвониться… Счастливо…

Мешок убрал телефон и торопливо направился в сторону Невского…

Ленинградская обл.,

дер. Даймище

8 июля 2009 года,

среда, 21:07

Стараниями Гронского сегодня Ольга попала в лагерь к Дениске непривычно рано — аккурат к окончанию полдника. Радости сына не было предела, тем более что они, наконец, вместе сходили на озеро. И не просто на живописную прогулку, а преступно нарушив данное вожатой обещание, ещё и искупались. После чего долго и тщательно сушились на солнышке, заметая мокроволосые следы преступления. Напоследок они выклянчили у кошеваривших на берегу случайно встреченных рыбаков лодку и немного покатались. К тому времени солнце уже начинало потихонечку садиться и красотища вокруг стояла неописуемая. Ольга с сыном, дурачась, щурили глаза, смотрели на заходящее солнце и на берега, которые самым причудливым образом сами по себе исчезали. И по мере их исчезновения озеро начинало выглядеть почти также, как море…