Безупречная смерть - Маргарита Макарова

– Андрей, ты слышишь меня? – девушка отбросила с него обломки и попыталась его перевернуть. – Андрей.

– Слышу, слышу. Нога вот только, – он медленно поднялся на колени. И снова застонал. – Колено. Черт. Мениск мой. Сейчас. Я встану, – опираясь на Анну, он медленно встал и побрел к машине.

Выезжая на шоссе, они увидели и услышали еще два взрыва.

– У тебя там и фундамента не останется, – Даша повернулась к лежащему на заднем сидении Завьялову.

Он оглянулся и несколько минут смотрел на удаляющееся зарево.

– Так, значит, это вы мне звонили по поводу усыновления новых родителей?

Шалман заполняли все те же лица. Дым стоял уже не только вверху. Он стелился по столу, под столом, заполнял углы и едко ел глаза. Появление окровавленного Андрея и двух сестер не вызвало никакой реакции присутствующих: их никто не заметил. Они стояли на пороге заблудившегося в алкогольных парах шалмана.

– Температура поверхности планеты составляет около 380 градусов, турбина 6 МВт, подводящий трубопровод… – Аркаша говорил с воодушевлением, но его прервали.

– Ну да, а у него *** размером с жирного барсука, – грек засмеялся.

– Зайти с таким ***м на занятия биологии в младшие классы… то я бы тоже стал известным, – академик похлопал грека по плечу.

– Я так тебя местами даже уважаю, – оранжевый стоял перед лысым и ел его рыбу.

– Какими? – Аркаша заинтересованно оторвался от своей кружки.

– Теми самыми, что настоящие мужчины бьются на мечах, – дворник в куртке посасывал маленький хвостик рыбки.

– За все время существования человечества, – подняв вверх указательный палец, вдруг вспомнил грек, – бог всегда передавал свои послания через пророков.

– Мда… ничего не происходит… все те же шизоиды с теми же разговорами и тремя основными инстинктами, – Андрей, наконец, громко заговорил.

– А что за инстинкты, – с любопытством обернулся академик.

– Спательный, жевательный и на букву «е», – Андрей прошел к столу, – Где мой телефон?! Живо на стол! Позвони-ка мне, – повернулся он к девушке.

Яркий звонок раздался где-то в недрах спящего на столе Потапенко.

– Ну вот, – Андрей вытащил дребезжащий мобильник из внутреннестей куртки следователя. – Теперь – бумагу. У кого бумага с моей фоткой? – он попытался рассмотреть всех в этом едком и густом дыму. Растормошенный Потапенко поднял голову.

– За все время существования человечества, – грек снова поднял свой палец вверх, – бог написал своей рукою на каменных скрижалях, причем первые скрижали разбились. Он не поленился – второй раз написал на них эти же самые 10 заповедей.

– Бред, – Андрей развернулся и быстро вышел, не дожидаясь сестер.

– Даша… – пробормотал Потапенко и уронил голову на стол.

Потапенко подъехал к Тушинскому колхозному рынку и кое-как запарковал машину. Вчерашнее похмелье давало о себе знать – он постоянно дотрагивался до головы, проверяя – на месте ли она.

Судмедэксперт оказалась женщиной лет сорока пяти. Она стояла, как и договаривались, недалеко от входа на рынок. Светлые брюки туго обтягивали ее довольно широкие бедра. Коричневая короткая куртка была украшена ярким розовым шарфом.

– Елена Сергеевна? Доктор Толденкова? – Потапенко подошел к ней.

– А вы – следователь Потапенко? – Толденкова напряженно посмотрела на следователя. Тот снова потрогал свою голову.

Они стояли у небольшой металлической изгороди, за которой и находился рынок.

– Вы уволились. Могу я узнать – почему? – Потапенко старался не смотреть женщине в глаза.

– А что в этой работе было хорошего? Зарплата – маленькая, работы – много. Да и работа – тяжелая. С мертвецами работать, – Толденкова буравила следователя своими маленькими черными глазками.

– А с живыми что – думаете – легче?

– Я тороплюсь, что вы собственно хотели узнать? – Елена Сергеевна перекинула объемную сумку с одного плеча на другое.

– Елена Сергеевна, вы делали экспертизу по трупу Анны Пастер? В смысле трупа девушки, найденного в дачном поселке в Истринском районе с простреленным черепом? – Потапенко неуверенно посмотрел на женщину.

– Череп. Да что там осталось от черепа? Половина. Да. Это заключение я давала, – она снова пытливо посмотрела на Потапенко.

– Дядь, дай на хлеб, ну дай на хлеб, – к Потапенко подошел мальчуган в пестром халате, с рисунчатой тюбетейкой на голове. Он был черен и чумаз. Он дергал Потапенко за край куртки и тянул свою узкую грязную ладонь прямо к его лицу. Потапенко повернулся к нему спиной. Но тот и не думал отставать, или уходить.

– Дядь, ну дядь, ну дай денег. На хлеб, на молоко. Дай, дядь, – мальчик снова уцепился за край следовательской куртки, и его ладонь вновь закачалась перед глазами Потапенко. Сергей сморщился как от удара. Потрогал голову. И полез в карман брюк.

– Дяяядь, ну дааай… – тянул и тянул мальчонка.

В руке Потапенко было три сотенных.

– На, уйди только отсюда, – следователь протянул мальчугану сотню. Тот мгновенно исчез, – Почему вы не отметили в отчете, что у трупа была прооперирована правая грудь? – Потапенко, наконец, прямо посмотрел на врача.

– Дяяядь, дай денег, дядь…, дядяенька, ну дай… – на разные голоса взорвалась улица.

Следователь вздрогнул и оглянулся. Полукругом вокруг них собралась целая стайка чумазых и черных азиатских ребятишек. Девочки и мальчики в разноцветных хламидах и плоских тюбетейках на разные голоса выпрашивали и дергали за концы куртки давшего сотню рублей сумасшедшего дядьку. Пестрая мелюзга уже ни на что не реагировала. Они цеплялись и клянчили, не оставляя никакой возможности поговорить. Потапенко испуганно смотрел на собравшуюся толпу. Елена Сергеевна открыла сумку и достала книгу.

– Ну-ка, подойдите как сюда, – она строго посмотрела на детей и протянула им книгу. – Вы видите, что это такое? – она наклонилась и показала им фолиант поближе. – Это Коран. Это ваша религия? Вас родители учили? Вы сами читали уже Коран? – она снова обвела строгим взглядом притихших ребят. – Вам читали Коран?

– Да, – робко ответил самый дальний.

– Чему учит Коран? Что сказал нам Пророк? Как завещал жить? – Елена Сергеевна повысила голос. Вокруг них и толпы ребятишек стал собираться народ. Люди с удивлением смотрели на азиатских детей и женщину в розовом шарфе, громко и отчетливо дающую урок религиозного воспитания.

– Коран учит нас – не проси! Не проси! И Аллах сам даст тебе, что и когда захочет! И сколько сочтет нужным! Понятно? Не просите! Запомните это.

Испуганные дети стали потихонечку отходить.

– Не просите! Никогда, ничего не просите в своей жизни! – Толденкова все повторяла и повторяла эти слова, когда Потапенко подхватил ее под руку и повел подальше от толпы, рынка и этих нереальных детишек.