Одиссей. Владычица Зари - Генри Райдер Хаггард

– Кто ты такой? – с презрением спросил великан. – Из какой страны и города? Кто твои родители?

– Люди называют меня Одиссеем, громителем городов, я сын Лаэрта, царь ахейцев, – отвечал Скиталец. – Теперь скажи мне ты – кто ты такой, в какой стране родился, ведь городов у вас, как я понимаю, нет?

Неторопливо размахивая своим огромным каменным топором, гигант запел дикую песню:

Он издал боевой клич и, замахнувшись своим огромным топором, бросился на Скитальца, надеясь одним ударом его сокрушить. Но пока он пел, Скиталец незаметно передвинулся в сторону, так что красные лучи заходящего солнца били ему прямо в лицо, и когда великан прыгнул, он поднял свой золотой щит и, поймав им лучи, направил их прямо в глаза врагу, ослепленный ярким светом великан отпрянул, и тогда Скиталец ударил его мечом по правой руке, и столько силы вложил он в этот удар, и так глубоко вонзился короткий меч Эвриала в локоть гиганта, что перерубленная рука упала вместе со сжатым в кисти топором. Но и бронзовое лезвие меча тоже не выдержало мощи удара, оно отлетело от рукоятки слоновой кости.

– Ну что, людоед, убил? – крикнул Одиссей с издевкой. Он понял из песни, которую пел великан, что перед ним забредший с далекого севера дикарь из племени, которое когда-то потопило его корабли и съело команду, – то были листригоны, жители страны полуночного солнца, людоеды.

Однако великан поймал левой рукой свою дубину, которую все еще сжимала кисть отрубленной руки, и стал грызть зубами рукоятку топора, потом впился в каменное лезвие, изо рта у него пошла пена, в такой он был ярости. Вдруг он громко зарычал и бросился на Одиссея, выбил из рук щит и ударил по голове, проломив его золотой шлем, Одиссей упал на одно колено, в глазах у него потемнело. Но когда он падал, под руками у него оказался огромный камень – место, где они сражались, было священным, в глубокой древности, еще до времен фараона Мена, здесь был храм, уже давно разрушившийся. Скиталец схватил камень обеими руками, это была базальтовая голова разбитой статуи какого-то бога, или человека, или фараона, чье имя давно забыто, или древнего неведомого божества. Собрав все свои силы, Скиталец поднял камень и встал на ноги – камень был так тяжел, что впору везти на колеснице, – прицелился и швырнул листригону прямо в грудь. Тот крутил свой дикарский топор, готовясь нанести следующий удар, но не успел, огромный камень проломил ему средостение, он зашатался и упал, как срубленное дерево, изо рта хлынула черная кровь, и жизнь его покинула.

Варвары, наблюдавшие издали за поединком, отодвинулись в ужасе еще дальше, а Скиталец рассмеялся, словно одержавший победу бог, – он сполна расплатился по старому счету, этот последний удар был достоин Одиссея, громителя городов.

Да, Одиссей смеялся, как бог, хоть и знал, что конец близок, что враги в лагере и друзья за его пределами смотрят на него в растерянности и не знают, что делать.

– Убить его! Убить! – кричали разноплеменные варвары каждый на своем языке. – Убить его!

Кричать они кричали, однако приступить к делу боялись и кружили вокруг Скитальца, точно гончие вокруг загнанного матёрого вепря.

– Пощадите его! – кричал вождь ахейцев, который наблюдал за поединком из-за земляного вала, потому что ахейцы не принимали участия в битве, они оставались возле своих кораблей, чтобы защищать их, если понадобится.

– Отпустите его! – кричали военачальники фараоновой армии, но спасать Скитальца никто не бросался.

Жизнь Скитальца висела на волоске, и вдруг в дальних рядах солдат фараона раздался громкий крик – крик ужаса и изумления, он катился всё ближе, как волна, и наконец уже можно было различить, что люди выкрикивают имя – имя Хатор.

– Хатор! Хатор! – кричали они. – Смотрите, едет Хатор!

Скиталец быстро повернул голову и увидел золотую колесницу, которая мчалась по песчаному склону к воротам лагеря. и забрызганы кровью. Они неслись по залитой кровью земле, точно кони рассвета, летящие по кроваво-красному небу. Правил колесницей худой, иссохший старичок, он сидел, весь подавшись вперед, рядом с ним стояла Елена Златокудрая. На ее груди сияла рубиновая звезда, ветер развевал ее длинные волосы и легкие, струящиеся одежды.

Молочно-белые жеребцы были все в поту

Она напряженно всматривалась в даль и наконец увидела среди толпы врагов его, Одиссея, царя Итаки, своего возлюбленного, и с уст ее сорвался крик. Елена сбросила вуаль, скрывавшую ее лицо, и красота ее ослепила мужчин, точно вынырнувшее из туч солнце. Она указала на ворота и протянула руки к солдатам фараона, призывая их взглянуть на нее и следовать за ней. Солдаты с криком бросились вслед за ее колесницей, ибо мужчины должны следовать за Еленой, куда бы она их ни повела, – через Жизнь к Смерти, через Войну к Миру и Покою.

Колесница подлетела к воротам лагеря, сопровождаемая воинами фараона. Защитники ворот увидели, как прекрасна та, что стоит в колеснице, и закричали каждый на своем языке, что это богиня Любви, она явилась, чтобы спасти бога войны. Варвары стали в беспорядке разбегаться, кто-то остался стоять, ошеломленный ее красотой, их сбили кони и раздавили колеса колесницы. Елена въехала в ворота, за ней хлынули в лагерь люди фараона. Реи притормозил коней возле разбитой колесницы Скитальца, и Скиталец с радостным криком прыгнул в колесницу Елены.

– Ты примчалась, чтобы быть рядом со мной в моем последнем бою? – прошептал он. – И ты в самом деле аргивянка Елена, та, кого я люблю, или я опьянен пролитой кровью и ослеплен сверканьем мечей и мне перед смертью боги явили видение?

– Нет, Одиссей, я не видение, я – Елена, – сказала она нежно. – Мне стала известна правда, и я легко простила твою вину, она невелика. Но ты забыл слова бессмертной богини, которая отныне стала моим вечным врагом, она коварно заманила тебя в эту ловушку, и потому не судьба, Одиссей, Елене стать твоей супругой в этой жизни. Это твой последний бой, Одиссей. Веди же своих солдат, они ждут, враги надвигаются, точно черная грозовая туча, готовая метать копьи молний. Вперед, Одиссей, вперед! Пусть свершится твоя судьба и исполнится предсказанное богами!

Скиталец призвал к себе военачальников, военачальники выстроили солдат, и, следуя за рубиновой звездой, они устремились на приготовившегося к битве врага, точно гонимая ураганом приливная волна, и, как вода поднимается, затапливая прибрежные скалы, так солдаты фараона набросились на врагов, смяли и разгромили их ряды. И там, где кипел особенно жаркий бой, сверкала рубиновая звезда на груди Елены, и ее чарующий голос возвышался над стонами и криками умирающих.